Полицейским было предписано иметь при себе жетоны и оружие даже во внерабочее время — чтобы каждый коп мог, в случае необходимости, подсобить своему несущему службу коллеге в любое время суток. Но поскольку очень многие полисмены жили за городом, то частенько вызвать кого-либо на подмогу было весьма проблематично. Новый шеф полиции Майами логично рассудил, что если вся тысяча состоящих в штате сотрудников будет жить в пределах города, то уровень преступности в Майами существенно снизится. По правде говоря, правило, согласно которому полицейский должен проживать на территории города, в котором он служит, было введено давным-давно, но до назначения нового шефа его никто не выполнял. Теперь для полицейских, живущих за пределами Майами, настали черные времена: каждому из них был определен срок, в течение которого полицейский обязан переселиться в город. Для многих это требование было невыполнимо, поскольку им пришлось бы тогда продавать собственные дома. Поэтому большинство живущих за городом копов предпочли уволиться из полиции Майами, поскольку найти работу в пригородной полиции не составляло труда. Правда, зарплата там была существенно меньше.

Другие сотрудники департамента полиции — в основном, люди с большим стажем работы, — оставив семьи жить за городом, сняли в Майами дешевенькие тесные каморки или вселились к родственникам.

Остальным пришлось заняться поисками жилья. Времени на эти поиски уходило много, но в конце концов почти все нашли себе пристойное жилье.

Тем не менее, введение «прописки» привело к тому, что полицейское управление Майами лишилось ста с лишним наиболее квалифицированных сотрудников. Если учесть, что в связи с бюджетными трудностями полицейское управление и без того было недоукомплектовано, то после ввода «прописки» в штате осталось около 850 человек. Оставшиеся 150 вакансий заполнить было чрезвычайно трудно, поскольку управление обязано было комплектовать штаты в первую очередь представителями национальных меньшинств, а латиносы и негритосы в полицию не очень-то стремились. В общем, «прописка» нанесла урон управлению, но вновь назначенный шеф полиции был доволен: пусть сотрудников стало меньше, зато все они теперь живут в Майами, и каждого можно вызвать на место преступления в любое время суток.

У Хока Мозли, в отличие от его коллег, проблемы с жильем усугублялись причинами специфического свойства. Как сержант, он получал 34 000 долларов в год. Одинокому разведенному мужчине такой суммы вполне хватило бы на то, чтобы жить в Майами припеваючи. Но Хок половину своей зарплаты обязан был перечислять бывшей супруге, которая жила теперь в Веро-Бич. Десять лет назад, когда Хок разводился, он готов был подписать любые бумаги, лишь бы разорвать узы невыносимого брака. В итоге обе дочери Хока были отданы под опеку Патси — бывшей жене Хока, а Хок обязался выплачивать в качестве алиментов пятьдесят процентов своей зарплаты. В то время Мозли жил с одной дамой по имени Бэмби. Бэмби занималась рекламным бизнесом, и у нее была трехкомнатная квартира в Коконат Гроув, престижном районе Майами, так что Хок на жилье не тратил ни цента. Лишь потом, после разрыва с Бэмби, Хок сообразил, какую несусветную глупость он совершил, подписав перед разводом договор с Патси. Половину заработка он отдавал бывшей супруге, и у него оставалось на житье-бытье 17 000 долларов в год. Однако из этой суммы ему приходилось платить налоги со всегожалованья, а также платить профсоюзные, пенсионные, страховые взносы, не говоря уже о прочих расходах. В прочие расходы входила оплата медицинских счетов обеих дочерей, а счета эти с каждым годом становились все чудовищнее. Особенно дорогостоящими были услуги дантиста и ортодонтиста. Кроме того, Патси предъявляла Хоку к оплате расходы на обновки дочкам к Пасхе и Рождеству, на школьную форму и на отдых в летнем лагере в Себринге. К последнему счету прилагался отдельный платежный документ за обучение верховой езде — девочки любили кататься на лошадях. Если бы у Хока был свой адвокат, то он мог бы скостить хотя бы часть расходов — например, Хок платил бы подоходный налог не с 34 000 долларов, а с 17 000. Но Патси опередила Хока и наняла в качестве адвоката стервозную даму, которая уговорила Хока подписать тот злосчастный договор.

Порвав с Бэмби, Хок кочевал из одной малогабаритной каморки в другую, а какое-то время даже снимал комнаты в частных домах. Однако с каждым годом финансовое положение Хока становилось все более тяжелым, он безнадежно задолжал своему собственному дантисту, который тщетно пытался спасти Хоку зубы. Кончилось все тем, что зубы пришлось удалить, и теперь рот Хока украшали искусственные серо-голубые резцы и клыки. Вставные зубы имели такой патентованно-фальшивый вид, что от улыбки Хока не могли оторвать взгляд знакомившиеся с ним люди.

Два года назад, еще до того, как управление возглавил новый шеф, Хок сумел наконец решить свои проблемы с жильем. Ховард Беннет, владелец захудалого отеля «Эльдорадо», что в Майами-Бич, согласился взять Хока на работу в качестве охранника. Денег он Хоку не платил, но зато предоставил ему бесплатный двухкомнатный номер в своей задрипанной гостинице. Обязанности у Хока были необременительные: от него лишь требовалось ночевать в отеле, а также проводить там выходные.

Из номера Хока открывался чудный вид на залив и на небоскребы Майами, а до места службы он мог добраться за пятнадцать минут. Или еще быстрее, если не было пробок на дамбе, соединявшей Майами-Бич с Майами. Однако, что ни говори, «Эльдорадо» находился за пределами Майами, поэтому майор Уилли Браунли, шеф отдела по расследованию убийств, вызвав как-то раз Хока, велел ему срочно переезжать в город.

— Чем быстрее ты выедешь из «Эльдорадо», тем лучше, — увещевал Хока Браунли. — Майами-Бич по разгулу преступности уступает только Корал Гейблз. Рано или поздно тебе придется вмешаться в какую-нибудь разборку или перестрелку, арестовать какого-нибудь бандита... Тут-то и выяснится, что ты служишь в полиции Майами, а не Майами-Бич. А это значит, что ты действовал на территории, которая не подпадает под нашу юрисдикцию. И тогда мне дадут по шее. Ты не имеешь права проживать в Майами-Бич, Хок.

— "Эльдорадо" — очень спокойное место, майор, — попытался было возразить Хок. — Там живут одни еврейки-пенсионерки.

— И кубинские беженцы, — уточнил Браунли.

— Там осталось всего пять кубинцев, Уилли. Остальных я выселил, — сказал Хок. — Но я согласен с твоим требованием. Я выеду из «Эльдорадо». Сколько времени ты даешь мне на переезд?

— Две недели. У тебя накопилась куча отгулов. Возьми несколько дней, подыщи себе новое жилье и сматывайся на хрен из этого «Эльдорадо». Ты единственный человек в отделе, у которого нет «прописки» в Майами.

— У меня есть «прописка», Уилли. Официально я живу у Билла Хендерсона.

— А на самом деле — в «Эльдорадо».

— Я съеду оттуда через две недели, Уилли. Не волнуйся.

— А я и не волнуюсь. Не съедешь через две недели — я тебя отстраню от работы без сохранения содержания. Будешь сидеть без зарплаты, пока не переселишься в Майами.

После этого разговора прошла уже неделя, а Хок так и не сумел пока подыскать себе бесплатное жилье в Майами — на платное у него просто не было денег. Он сунулся было в несколько майамских отелей, пытаясь подыскать себе работу охранника на тех же условиях, что и в гостинице «Эльдорадо», однако везде нарывался на жесткий отказ. Конечно, Хоку были бы рады в ночлежках, однако так низко он все же еще не пал; более солидным отелям требовались штатные охранники, а внештатному охраннику-полицейскому сдавать за услуги бесплатный номер никто не собирался — зачем действовать себе в убыток, если на этом номере можно зарабатывать по 78 долларов в сутки, а то и больше.

Тогда Хок решил обратиться в агентство, которое подыскивало временных жильцов для тех домовладельцев, которым по той или иной причине нужно было отлучиться из Майами. Если и с агентством ничего не выгорит, решил Хок, то придется снимать комнату в частном доме. Хок уже не мог позволить себе дешевую малогабаритную квартиру — по той простой причине, что дешевыхмалогабаритных квартир в Майами не осталось. Ему в очередной раз пришлось признать, что стерва-адвокат составила блестящий договор для своей клиентки Патси. В этом договоре не было ни одной конкретной цифры. Он лишь гласил о том, что Хок Мозли обязуется своевременно пересылать мисс Патси Мейхью (экс-супруга вернула себе девичью фамилию) половину всех своих заработков. Десять лет назад Хок патрулировал улицы за 8 500 долларов в год. Половины этих денег хватало на то, чтобы жить припеваючи с Бэмби. На четыре с небольшим тысячи баксов Хоку тогда жилось лучше, чем сейчас на 17 000 долларов. Но десять лет назад Хоку даже в самом лучшем сне не могло привидеться, что сержант полиции будет получать 34 000 долларов в год.