Происходящая в природе постоянная эволюция объемных фигур имеет численный сакральный подтекст. Так, существует гипотеза о том, что четырём геологическим эрам Земли соответствуют четыре силовых каркаса правильных стереометрических многогранников: Протозой соотносим с тетраэдром (четыре плиты); Палеозой — с гексаэдром (шесть плит); Мезозой — с октаэдром (восемь плит); Кайнозой — с додекаэдром (Двенадцать плит). Речь идет о научных исследованиях залежей нефти, алмазов и других полезных ископаемых с соответствующими узорами, которые постепенно изменялись во времени. М. Н. Некрасов указывает, что ученые В.Макаров и В.Морозов, десятилетия потратившие на исследование данного вопроса, пришли к выводу, что в настоящее время многие процессы жизнедеятельности Земли имеют структуру додекаэдра-икосаэдра:

"Двадцать районов планеты (вершины додекаэдра) — центры поясов выходящего вещества, основывающих биологическую жизнь (флора, фауна, человек). Центры всех магнитных аномалий и магнитного поля планеты расположены в узлах системы треугольников. К тому же, согласно исследованиям авторов, в настоящую эпоху все ближайшие небесные тела свои процессы располагают согласно додекаэдро-икосаэдрной системе, что замечено у Марса, Венеры, Солнца. Аналогичные энергетические каркасы присущи всем элементам Космоса (Галактики, звёзды)." Разлиты в природе и другие численные принципы и соотношения, в частности уже упоминаемое раньше "золотое сечение". Его присутствие поистине универсально.

В. И. Самохвалова пишет по этому поводу:

"Золотое сечение обнаруживается в пропорциях человеческого тела (например, Т.Кук в книге "Кривые жизни" при анализе картины Боттичелли "Рождение Венеры" находит многократное использование принципа золотого сечения при «построении» тела Венеры), в расположении листьев на ветках, в архитектурном решении Парфенона, храма Вознесения в Коломенском, в соотношении длины струны и тона в музыке, при организации частотных соотношений в благозвучных аккордах, кульминация мелодии также часто приходится на точку золотого сечения её общей продолжительности."

Число является не только мерой пространства, но и мерой времени. Космические циклы, периоды обращения планет, ритмичность и симметрия, заложенные в природе, имеют строгое математическое выражение. Именно это свойство чисел и их соотношений, дающее возможность заглядывать в будущее, предопределили появление гадательно-предсказательных дисциплин и областей знания — астрологии, прорицательства, мантики. Особые свойства чисел широко использовались в архитектуре, строительстве, конструировании, музыке, поэзии. При изменении геометрии пространства изменяется и его физические характеристики, что проявляется, например, в акустике.

Русская народная духовная традиция тяготеет больше к слову, нежели к числу. Тем не менее она пронизана числовой символикой, проявляющейся в сказках, и в былинах, и в христианских преданиях. Присутствие чисел в ней наблюдается повсюду и почти всегда они выступают как священные и глубоко символические.

Число один встречается в русской традиции крайне редко. Однако образ Аники воина, который выезжает в Чисто Поле (Поле Дхармы), чтобы биться с врагом одному, а также символ копья и единорога, встречающиеся в текстах летописей и древних преданий говорят об обратном.

Идея и символика двойственности в целом не характерны для русской культуры, особенно в христианский период её существования (может быть, за исключением образа Двуглавого орла), однако в язычестве её присутствие гораздо более заметно и проявляется, например, в образах Чернобога и Белобога, или Ивана и Купалы, олицетворявших собой две половины года. Идея чета и нечета выражала собой соотношения правого и неправого начал. Славянскую мифологию пронизывала идея борьбы таких начал как Жизнь (Жива, Род) и Смерть (Навь, Морена), живая и мертвая вода, Правда и Кривда.

Русская традиция с точки зрения числовой символики насквозь троична. Это проявляется не только в почитании одного из самых высоких христианских понятий Троицы, но и даже в предельно сниженных, профанических чертах национального бытия, например, в доходившей до трагикомизма привычке пить на троих. Троичностью пронизаны и дохристианские русские символы и понятия — культовые образы "трех солнц", три коня, установленные на крышах некоторых домов в виде вырезанных из дерева фигур, образ Трояна из "Слова о полку Игореве", которого многие исследователи отождествляют с Триглавом, три сферы (небо, вода и земля), в которых пребывает Бог Агни, три пути на выбор, предлагаемые спутнику судьбой.

Идея четверичности менее типична для русской традиции. Тем не менее, можно вспомнить четырехголового Збрученог-идола, объединение в одно божество четырёх славяно-балтских божеств — Ярович, Рцевит, Поревит, Поренут, четыре стороны света и, соответственно, четыре мифологизированные ветра.

В России число пять и пятиконечная звезда, служащая его графическим выражением еще с древних времен, задолго до кремлевских звезд играло важную роль. В нашей стране была распространена особая игра, имеющая кельтское происхождение, во время которой человек должен был подбрасывать и ловить рукой пять камней с целью гадания. Древние люди были убеждены, что солнце пляшет пять раз в году. А. Голан, ссылаясь на русскую летопись XI века, утверждает, что примерно в то время "некий волхв предсказал конец мира через 5 лет; по его словам, ему об этом поведали 5 богов". Иногда пятерка рассматривалась на Руси как символическое обозначение брака, а также как число единения человека со Всевышним. О сакральном значении пятёрки говорят и русские летописи, что хорошо показал исследователь числовой символики древнерусской культуры В.М.Кириллин.

Почитание пятёрки опиралось в русской традиции не только и не столько на языческие корни, сколько на христианские истоки. В.М.Кириллин утверждает, что пятерка "воспринималась в средние века как знак мистического соединения земной церкви со Спасителем, евхаристического пресуществления всех христиан в жизнь вечну". Исследователь приводит свидетельства рельефного присутствия пятёрки в евангельских текстах: "Евангельская легенда о пяти хлебах, насытивших пять тысяч человек, и притчи о пяти мудрых и пяти неразумных девах и арабе, умножившем данные ему пять талантов на другие пять; ритуал благословения пяти хлебов на литии во время всенощного бдения и употребление на проскомидии во время литургии пяти просфор; храмы о пяти главах и иконостасы в пять рядов".

Число 6 встречается в русской мифологии и традиции значительно реже пятерни. Его присутствие можно заметить не только в арифметическом, сколько в пространственно-геометрическом плане. Так, ученые говорят о "громовом знаке", посвященном древнеславянскому богу грозы (в качестве которого выступали как Перун, так и Роз) и представляющему собой как шестилучевую звезду, вписанную в окружность, так и знак в виде колеса с шестью спицами.

Гораздо чаще русская мифология и фольклор говорят о числе семь. Это и семь богов древнерусского пантеона, и бог Семаргл, явно ведущий свое имя от числа 7, и семь небес, и многие другие семеричные символы, разбросанные по многочисленным легендам, сказкам и преданиям. Оно символизировало в них целостность мироздания, и в точности так же как и пятерка опиралось не только на языческую, но и православную числовую символику. Кириллин обобщает все свидетельства о семерке и проявления её в христианской традиции:

"7 — число человеческое — (семь отверстий в человеческой голове), семь возрастов, семь добродетелей, семь смертных грехов"; чувственное выражение всеобщего порядка (семь цветов радуги и семь небес)".

Число восемь также встречается в древнерусских текстах, хотя его наиболее важное проявление — графическое. Восьмилучевая звезда Богородицы относится к сакральным славянским раннехристианским символам. Известное святилище Перуна, окруженное восьмью кострищами, расположенными по четырём основным и четырём промежуточным сторонам света.