— Меня зовут Кейт Иванофф. Я — профессор генетических исследований. Я с УДОВОЛЬСТВИЕМ покажу вам все, что вам захочется видеть.

И они все отправились рассматривать лабораторию. Профессор Иванофф с увлечением рассказывал им про супер культуры, которые не бояться ни ветра, ни дождя, ни смерчей, ни ураганов.

— Наши культуры, — вещал профессор, — приспособлены к любым погодным условиям! Их можно выращивать на любых планетах и астероидах! Они могут выдержать самую низкую температуру и самую высокую. Они могут расти без кислорода, на раскаленных камнях, и на голом песке. И при этом, — голос профессора зазвенел от гордости, — давать превосходный урожай.

Профессор хвастался своей работой не без причины. БГИ действительно создала уникальные сорта кукурузы, пшеницы и риса, которые могли помочь космическим поселенцам. Но Мику здание не нравилось. На тонком уровне он ощущал боль и страх. Здание было пропитано ужасом.

Наконец они вышли в большой зал, из которого выходили несколько дверей.

— Наша экскурсия закончена, — возвестил профессор, — вы нашли, что хотели?

Горацио не увидел ничего криминального, но полагал, что эксперименты на людях проводятся на нижних этажах, а то может даже за пределами здания. Он посмотрел на Мика. Тот стоял и осматривался.

— А что у вас за этой дверью? — спросил Мик, показывая на еле различимую дверь в стене.

— Это радиационная лаборатория, — ответил профессор, но в его глазах появился страх.

— Я хочу увидеть, что там внутри! — безапелляционно заявил Мик, — мы не сможем закончить проверку, ЕСЛИ вы нам не все покажите.

— Я должен позвонить, — засуетился профессор. Он испытывал страх — как, откуда они узнали про эту лабораторию? Эту дверь так замаскировали, что даже он иногда проходил мимо и часами искал её. И теперь этот тип с пронизывающим взглядом хотел видеть — что там внутри. Но показывать её было нельзя, ибо в ней проводились совершенно другие опыты. Не на растительном материале, а на людях.

— Я позвоню, — повторил профессор, кидаясь к аппарату внутренней связи.

— Обойдетесь, — Мик перегородил ему дорогу, — думаю, что там не то, что вы говорите.

На лице профессора отразился ужас.

Горацио, Эрик и Сагара увидели его, их посетила мысль — отчего профессор так напуган?

Мик направился к двери. Похлопав по ней, открыл. За дверью оказалось небольшое овальное помещение. Напротив двери находились круглые ниши, напоминающие трубопроводы большого диаметра. Мик подошел к ним и осмотрел. Одно отверстие было в потолке, второе — в полу.

— Куда ведут эти трубы? — поинтересовался Мик.

— Это специальные лифты, они доставляют образцы из подвальных помещений на верхние этажи, — пустился в объяснения профессор, — это очень удобно.

Мик окинул взглядом все помещение.

— Здесь ничего нет, — сказал Горацио, входя в комнату, — стоит ли их спрашивать?

— Погоди, — взгляд Мика зацепился за странную вертикальную щель в стене. Он подошел к ней, присел на корточки и попытался подцепить пальцем. Это ему удалось. Щель расширилась, дверца распахнулась и из нее вывалилась…ИГРУШКА! Плюшевый потертый медвежонок!

— Мистер Делко! У вас есть пакет для улик?

Эрик достал пакет и протянул Мику. Тот аккуратно подцепил медвежонка и засунул его в полиэтилен. Потом повернулся к профессору.

— Потрудитесь объяснить мне, как игрушка попала в лабораторию? — от Мика повеяло арктическим холодом, — только не надо врать, что ваша уникальная кукуруза играет в куклы!

— Э-э, это игрушка одного нашего сотрудника, — попытался исправить ситуацию профессор.

— У вас есть сотрудник, играющий в куклы? А вы знаете, что по кодексу 2017 года, статья 137, параграф 8 — людей с умственными отклонениями запрещено брать на работу в учреждения, которые специализирующиеся на генетических исследованиях? Вы об этом первый раз слышите?

— Это игрушка ребенка нашего сотрудника, — запутываясь во вранье, сказал профессор.

— Следуя тому же кодексу, статья 204, параграф 19 — дети сотрудников НЕ ДОЛЖНЫ находиться на рабочих местах своих родителей во избежание травм, — голос Мика был холоден как лед, — что же на самом деле происходит в этой лаборатории!?

Профессора трясло. Он был напуган. Они все предусмотрели и вот — незакрытая дверца шкафчика испортила все дело. А голос этого противного типа звенел металлом:

— Если вы не читали кодекс, это не освобождает вас от ответственности! Нарушение параграфа 8 статьи 137 предусматривает значительный штраф на все учреждение, нарушение статьи 204 — штраф с провинившегося сотрудника, с уменьшением зарплаты и строгим выговором. Но я полагаю, что ВЫ в ЭТОЙ лаборатории занимаетесь не разведением уникальных сортов кукурузы!!! А опытами над ЛЮДЬМИ!!! А за это вам грозит, — голос Мика снизился до зловещего шепота, — конфискация всех материалов, разгон вашего учреждения и пожизненный волчий билет. Вот как, профессор Иванофф!!!

Профессор побелел и стал искать платок, чтобы промокнуть холодный пот.

— Я… это…не уверен,…что вы можете это делать…налагать штрафы, — проблеял он, наконец.

— Разве? — Мик уставился на профессора. Взгляд был жестким и холодным.

— По одному моему звонку — ваше здание наводнят знающие люди, которые перевернут здесь все верх дном. Вы этого хотите?

Профессор этого не хотел. Он боялся этого парня. Он боялся своих заказчиков. Он боялся остаться на старости лет — никому не нужным профессором с волчьим билетом.

Мик блефовал, но профессор об этом не знал. Его опыты, да его опыты следовало защитить от этого въедливого типа. С каким бы удовольствием он бы уничтожил этих типов, приказав, например, ввести уникальное лекарство, ломающее человеческую психику. Но было понятно, что эти люди изрешетят его раньше, чем он успеет что-то сделать. Поэтому, сделав самое заискивающее выражение, он обратился к Мику.

— Я искренне извиняюсь за то, что мы не уследили за этим сотрудником. Очевидно, он занимался здесь незаконными делами. Мы разберемся с ним.

— Правда? — Мик внимательно посмотрел на профессора, — насколько мы можем рассчитывать на ваше сотрудничество?

— Сделаем все, что сможем, — пообещал профессор Кейт Иванофф.

Выйдя из здания и пройдя к стоянке, Мик оглянулся.

— Ты уверен, что он напуган? — спросил его Горацио.

— Он в ужасе, — усмехнулся Мик, поворачиваясь к Горацио, — это, правда, не помешает ему и его заказчикам убить нас.

— Почему ты так думаешь? — Сагара посмотрел на Мика, — в роли плохого копа — ты был так убедителен.

— Потому что, я это знаю, — ответил Мик, — можете мне не верить, но я услышал крики в этих труболифтах, я почувствовал ужас и боль, и у нас теперь есть улика. Этот медвежонок, — Мик поднял пакет, — он теперь ваш. А на нем наверняка есть образцы генетического материала…

— Они нас из-за медвежонка убьют? — Эрик пристально посмотрел на Мика. Но ответил ему Горацио:

— Мик хочет нам сказать, что мы ввязались в такую плохую авантюру, что возможно это будет стоить нам жизни.

Мик улыбнулся ребятам, отдал пакет Делко и, забираясь в хаммер, сказал:

— Помереть вы всегда успеете, а с этим делом мы все разберемся. Только день клониться к вечеру, надо нам где-нибудь переночевать, а завтра обратно поедем.

— Хорошо, — ответили ребята, рассаживаясь в машине. Горацио включил зажигание, и машина понеслась со стоянки.

Остановились они в придорожной гостинице. Поужинав, парни пошли в номера, а Мик вернулся к хаммеру. Обнаружив отсутствие Мика, Горацио отправился его искать. У него накопилось много вопросов, и он хотел получить на них ответы. Мик нашелся в машине.

— А почему ты не в номере?

— Ты же не хочешь взлететь на воздух завтра утром?

— Ты думаешь, что они пойдут на это?

— Я ничего не думаю, — ответил Мик, укладываясь на заднее сидение, — я знаю.

— У меня к тебе чертова уйма вопросов, — Горацио стоял около дверцы хаммера и смотрел на Мика.