— Меня это бесит, — начал Логан, — ты выслеживаешь этого маньяка и при этом совершенно не бережешься. А если тебя убьют? Как мы вернемся обратно в привычное время?

— По-моему, тебя беспокоит абсолютно не та проблема, — заявил Мик, бесцеремонно прерывая Логана, — О чем ты думаешь? О том, как вы вернетесь обратно? Или о том, что ты за меня боишься?

— Я за тебя боюсь, — Логан стал нарезать круги вокруг стола, — с тобой что-нибудь случиться, и все… мы будем брошены неизвестно где.

— Вот как? Прости, но ты так хотел, чтобы я что-нибудь вспомнил. А когда ко мне вернулась память о том, что я полицейский, ты запрещаешь мне заниматься своим прямым делом.

— Да, я хотел, чтобы ты вспомнил.…Но загадки истории ты можешь и не разгадывать.

— Вот еще, — Мик улыбнулся, — величайшая загадка криминалистики… и я не смогу с ней поработать? Извини, но я все-таки разберусь с ней.

— Что мне с тобой делать? — Логан перегнулся через стол и схватил Мика за во-рот рубашки. Подтянул к себе.

— Черт подери тебя, Мик!? Ты рискуешь своей жизнью из-за какого-то дерьма, даже пусть исторического!

— И что ты намерен со мной делать? — поинтересовался Мик, — запереть где-нибудь? Хотя нет, сейчас ты в такой ярости, что готов меня убить! А вот это ты зря.

— Почему это? — хриплым, от ярости, голосом спросил Логан.

— Потому что. У тебя стальной скелет и, если ты меня ударишь, ты меня либо покалечишь, либо убьешь вовсе.

— Ты прав, — Логан дал кулаком по столу. В столешнице осталась глубокая вмятина.

— Вот видишь, — Мик поднялся из-за стола, собрал свои вещи и отправился к себе. На пороге каюты он задержался и, повернувшись к Логану, сказал:

— Нам будет гораздо проще, если ты и все остальные, перестанут видеть во мне источник беспокойства. И позволят мне распоряжаться своей судьбой и жизнью по моему усмотрению.

— Если бы мы не зависели от тебя в той мере, как сейчас, то обязательно бы позволили тебе жить, как ты хочешь. Но мы зависим. И поэтому, ТЕБЕ придется с этим смириться.

— Тогда, раз ты так ставишь вопрос, давайте будем как взрослые люди. А то меня уже это бесит. Ты за мной приглядываешь. Дайсуке за мной приглядывает. Сагара за мной приглядывает. Все, НАДОЕЛО! — и Мик ушел к себе.

Шум, поднятый Логаном, на этом не закончился. Ближе к утру, когда бледное осеннее солнце еле выползало из-за крыш Лондона, пытаясь разглядеть город сквозь дым и туман, в каюту Логана кто-то тихо поскребся.

— Кто там? — сердито спросил Логан.

— Это я, МакГайвер…

— Заходи, коль пришел.

Мак в каюту не зашел, остановился на пороге.

— Я вот по какому делу. Ты вчера ругался на Мика.

— Ну, ругался.…И что?

— А зачем ругался? Он ведь доброе дело делает. Людей спасает.

— Ага, спасает, — Логан сел на койке и посмотрел на Мака, — ценой своей жизни.…Да, кстати. У тебя вчера вечером что-то болело, а у Мика порезы там же оказались?

— Ну да, — смущенно ответил МакГайвер, — понятия не имею, почему так получается?

— А я тебе скажу, — Логан встал с кровати. Большой волосатый мужик в трусах, широкоплечий. Выше МакГайвера на полторы головы. Подошел к Маку, взял за плечи и проникновенно сказал:

— А получается это потому, что у тебя дар сопереживания есть. И этот дар очень редкий. И если ты Мику об этом расскажешь, то Мик не будет на рожон лезть. Он будет бояться за тебя. И все будут довольны…

— Уверены, Логан?

— На все сто процентов. Если боишься, могу сам сказать…

— Нет, не надо. Я потом как-нибудь.

— Ну, смотри, — благодушно сказал Логан, — только чтоб потом поздно не было.

День прошел в тишине и спокойствии. Мик спал, ел и просматривал информацию по Джеку — Потрошителю. Люпен заканчивал работать с кристаллами памяти. Остальные где-то шлялись.

До девятого октября оставались считанные дни. Мик поговорил с Логаном о капитане. Разговор состоялся пятого, а шестого капитан и Гарланда вернулись на корабль. Ребята на космическом бриге решили, что с них этого приключения уже хватит, и пора возвращаться домой.

У обоих кораблей были доверху забиты трюмы. Команды щеголяли в разных нарядах. ВСЕ были ДОВОЛЬНЫ.

Неделя пролетела быстро. И вот настал день Х — восьмое октября 1888 года. Мик ушел с корабля рано. Ему нужен был кэб, чтобы прибыть на улицу, где жил Джек-Потрошитель. Но он не заметил, что за ним увязался попутчик. Это был МакГайвер. Неизвестно, что он про себя подумал, но почему-то результатом его размышлений было решение присоединиться к Мику — помочь поймать маньяка. Весьма непростое решение для человека, который поклялся не брать в руки оружие.

Мак зацепился за кэб, на котором ехал Мик. И они отправились. На Маке были джинсы Мика, рубашка Дайсуке и куртка Логана. А кроссовки — его собственные.

Кэбмен высадил своего пассажира рядом с улицей, получил свою гинею и укатил. Мик замаскировался в подворотне. Ему было видно всю улицу. Время подходило. Скоро Джек-Потрошитель должен был выйти из дому. Но вместо маньяка Мик увидел МакГайвера. Тот тихо стоял на другой стороне улицы и таращился на окружающую среду. Мик посвистел и поманил его рукой. Мак подошел к нему.

— Какого черта ты тут делаешь? — сердито спросил Мик.

— Я пошел за тобой, — ответил Мак.

— Это я вижу, а зачем?

— Чтобы помочь тебе…

— Ладно. Только тихо и вперед меня не лезть. Хорошо?

МакГайвер согласно кивнул.

Они простояли до глубокой темноты. Было где-то около двенадцати ночи, когда искомый товарищ вышел, наконец, из дома и отправился по своим делам. Ребята пошли за ним. Кружили долго. Стояли. И опять шли. Наконец господин в черной крылатке снял себе развлечение на ночь.

— Полагаю, что это и есть Мэри Дженнет Келли, — шепотом проговорил Мик.

— Кто такая? — спросил Мак.

— Последняя жертва Потрошителя, — ответил Мик.

Господин в черной крылатке и проститутка прогулялись до паба, где угостились стаканчиком эля, а затем направились в один из переулков. Парни следовали за ними.

Маньяк и жертва зашли в один из домов. Мик и МакГайвер вскоре подошли туда же. Это был длинный унылый доходный дом. Потрескавшиеся ставни, потертые ступеньки. На втором этаже загорелось тусклое окошко. Ребята перебежали на сторону дома. Мик постучался в двери.

Открыла пожилая женщина в гигантском чепце.

— Чем могу служить, господа?

— У вас проживает молодая особа лет двадцати пяти, иногда приводящая к себе мужчин?

— А! Мэри Келли. Она снимает комнату на втором этаже. Если вы к ней, то скажите ей, что она задержала квартплату. А вы вообще кто? — спохватилась старушка.

— Полиция, — ответил Мик, — она свидетель преступления.

— Хорошо, тогда я вам не мешаю.

Ребята поднялись на второй этаж и остановились около двери. Мик вытащил револьвер и приготовился выбить дверь.

— Постой, — МакГайвер положил ладонь на ствол и опустил его.

— Ты чего?

— Давай попробуем по-другому. Может они там своими делами занимаются,… и мы тут ворвемся.

— Пока мы тут разговариваем, он там её потрошит. Не мешай, — Мик ударил плечом в дверь. Она вылетела. Мик забежал в комнату и застыл. Зрелище было шокирующим и отвратительным. Убийство зверское, убийца потрошил труп, вынимал сердце и почки, аккуратно раскладывал куски тела по комнате.

— Руки вверх!! — заорал Мик, наставляя на Потрошителя револьвер. Тот прекратил свою кошмарную деятельность и повернулся. В его глазах Мик увидел раздражение и досаду великого мастера, которого ничтожные плебеи оторвали от величайшего шедевра. И теперь труд всей жизни останется незаконченным…

Но тут опять вмешалась судьба в лице МакГайвера.

— Пожалуйста, Мик, опусти оружие. Я попытаюсь доказать ему, что он не прав.

— Мак, не лезь к этому человеку. Он вооружен и очень опасен.

— Я его уговорю, — не уступал Мак.

— Ладно, черт с тобой, — махнул рукой Мик, — пробуй.

МакГайвер подошел к Джеку-Потрошителю на расстояние вытянутой руки. Мик держал негодяя на мушке. Мак засунул руки в карманы куртки и стал уговаривать убийцу сдаться. Вещал, вещал, но воздействия не произвел. Наоборот, тонкие губы джентльмена в крылатке поджались в иронично-брезгливую улыбку. Глаза хищно блеснули, и он нанес удар. Лезвие скальпеля сверкнуло и вонзилось МакГайверу в живот. Тот пригнулся, убийца пырнул глубже. У Мика свело кишки, и заколола печень, он выстрелил. Попал негодяю в плечо. Убийца тоненько вскрикнул, пихнул ошарашенного МакГайвера в руки Мика и бросился бежать. Несмотря на то, что был ранен, саквояж он свой забрал.