— В самом деле? — Длинные пальцы Андреи поглаживали рубин драгоценного смертоносного перстня. — Вы льстите себе, девочка, если гордитесь тем, что получаете персональные инструкции от Макса. Не сомневаюсь, что он чувствует ваше отставание и плохую подготовку, которые могут смазать высокий уровень мастерства труппы, — никому не дозволено, знаете ли, испортить выступление балета ди Корте.

Краска залила щеки Лаури, и девушка страстно захотела превратиться в великолепную балерину, чтобы даже Максим признал это.

— Ты права, Лидия, я никому не позволю снизить планку. — Он слегка подтолкнул Лаури к двери. — Здесь я просто беспощаден.

В любви ты более беспощаден, Макс. Ты не дашь воли своим чувствам, подчиняясь лишь голосу рассудка… — Это были последние слова, которые услышала Лаури, перед тем как закрыть за собой дверь. В ее ушах продолжал звенеть истеричный голос Андреи.

Девушка поспешно направилась в холл, где уже были готовы кофе, сыр и бутерброды с ветчиной. Микаэль с двумя чашками в руках дал знак, что дожидается ее. Вспомнив о его страстной любви к сыру, Лаури прихватила для друга пару бутербродов. Они устроились друг подле друга на ступеньках лестницы, и парень набросил свою куртку ей на плечи.

— Ты выжата как лимон, крошка. — Он вонзил зубы в бутерброд, озабоченно поглядывая на Лаури. — В классной комнате Максим может быть настоящим тираном. Как я понимаю, он пропустил тебя через мясорубку. Не позволяй ему издеваться над собой, Нижинка. Мне кажется, ты очень хорошая балерина, что бы там ни говорила Андрея.

— А что говорит мадам Андрея? — едко поинтересовалась Лаури, впервые в жизни чувствующая отвращение к человеку.

— Она предвещает, будто Максим скоро уволит тебя. Мол, ты слишком нервна, чтобы стать настоящей профессионалкой. Не принимай все слишком близко к сердцу, Лаури. — Он задумчиво, но нежно взглянул на нее. — Ты должна гордиться своим талантом, а не вести себя как маленькая беззащитная мышка. Кошки не упустят случая напасть на таких.

Лаури отхлебнула кофе и с грустью подумала, что Микаэль, пожалуй, прав. Андрея нападает на нее при первой возможности прямо перед Максимом, словно прима так уверена в нем, что даже не утруждает себя излишними церемониями. А он в ответ лишь просил ее не ревновать, изрекая прописные истины — мол, любовь слишком важна, чтобы окутывать ее иллюзиями.

— Чем ты занимался этим утром? — спросила она Микаэля.

— Репетировал новый балет! — Микаэль издал протяжный вздох, переходящий в горестный стон. — Как славно теперь расслабиться с тобой, крошка!

— Крошка — мышка? — усмехнулась Лаури. — Что же ты репетировал? Я только что видела мадам Андрею в уличной одежде и поняла: ты работал не с ней.

— Я оттачивал партию Фрондосо в «Лауренсии», — подмигнул он ей. — Ты полюбишь меня как страстного испанца.

— Звучит впечатляюще. — Лаури смотрела на него с полузабытым школьным восторгом, в который раз поражаясь невероятности происходящих с ней событий. Совсем недавно она считалась скромной ученицей балетной школы, мирно жила с любимой тетей в Даунхаллоу — и вдруг высокий суровый импресарио вторгся в ее жизнь и привез в свой роскошный венецианский дворец, где превратил в рабыню танца…

— Только что все твои мысли занимал я, и вот уже невидимая тень стерла их. — Микаэль провел кончиком пальца по ее точеному носику. — Что тебя волнует, маленькая мышка? Доверься мне, ведь у друзей нет секретов.

Лаури чуть-чуть вздрогнула от его слов и плотнее закуталась в куртку.

— Я просто думала о том, какой все-таки замкнутый человек наш директор. Ведь он прячется за маской сразу же, как только мы перестаем танцевать для него.

— Если он делает из тебя балерину, имеет ли значение все остальное?

— Имеет, потому что я уверена: он не потратил бы на меня ни минуты, не будь у меня настоящих способностей. — Она обиделась на Микаэля, который фыркнул после этих слов, словно услышал детскую глупую шутку. — Не задавался ли ты вопросом, почему Максим никогда не пытается увидеть в нас людей, а не послушных марионеток или талантливых танцоров, которых он вылепил из своих актеров.

— Бедный ребенок, ты слишком много думаешь, — насмешливо начал было Микаэль, но тут же закончил тревожным вопросом: — Ты хочешь сказать, что тебя задевает, будто он не видит в тебе девушку?

— Господи, нет! — Лаури ужаснулась этой идее.

— Женщины ему проходу не дают, — зло бросил Микаэль. — Но он, конечно, верный, как лебедь. Все Фальконе ди Корте были мужчинами, влюблявшимися раз и навсегда… и мы оба знаем имя леди, с которой, похоже, соединил свою жизнь Максим.

Лаури кивнула, представив Андрею в элегантном костюме, идеально облегающем ее стройную фигуру. Еще она вспомнила, какой бывает их прима на сцене: великолепная даже в обыкновенных ролях, прекрасная и пугающая одновременно.

Человек, любящий такую женщину, как Андрея, должен быть сильным, а не нуждаться в тепле и привязанности… и сила эта казалась Лаури нечеловечной.

— В нем скрыт огонь, способный плавить железо. — Горячее дыхание Микаэля опалило ее ухо. — Чему тебя учит Максим? Я танцевал с тобой Ларлин и знаю, что ты уже вышла за рамки балетной школы. Думаю, ты готова к тому, чтобы исполнить главную партию…

— Нет! — побледнела Лаури. — Я не готова еще ни к чему подобному. То, что синьор ди Корте разучивает со мной партию, еще ничего не значит…

Лаури осеклась, поняв, что проговорилась. Глаза Микаэля сверкнули, и танцор схватил ее за руку.

— В каком балете? — возбужденно выдохнул он. — Скажи мне, Лаури. Я не настолько предан Андрее, чтобы выдать секрет, способный повредить тебе!

— Отпусти мою руку, — взмолилась она. — Вот-вот начнутся занятия Бруно, мне надо идти.

— Я понял, какую партию репетирует с тобой Максим, — возликовал Микаэль. — Он не мог устоять, ведь вы так похожи… Лаури, мы с тобой станем сенсацией сезона в «Жизели». Я знаю это, я чувствую! У тебя нужный возраст, нужный темперамент — я прямо сейчас попрошу Максима поставить тебя моей партнершей.

— Нет, Микаэль. — Лаури вцепилась ему в плечо свободной рукой, и ее лицо оказалось всего в нескольких дюймах от его глаз. — Он только рассмеется или выйдет из себя.

— Ерунда, у меня и раньше возникали конфронтации с нашим синьором. — Возбужденный Микаэль казался мальчишкой. Впечатление усиливали спутанные после напряженной утренней тренировки волосы и рас стегнутая почти до талии черная куртка. — Лаури, маленькая мышка с большими глазами, мы должны это сделать!

Слова повисли в тишине, поскольку остальные танцоры давно ушли, однако холл не пустовал. Высокий мужчина направлялся прямо к двери, ведущей в башню. Он остановился и обернулся к парочке, с удобством расположившейся на лестнице, — ледяной взгляд был так прям, что уклониться от него не представлялось возможным. Затем Максим продолжил свой путь, а Лаури еще долго не могла избавиться от ощущения, будто он смотрит сквозь нее. Девушка до сих пор мысленно видела его поджатые губы, тонкий нос и упрямый подбородок с ямочкой посередине.

— Микаэль, думаешь, он слышал нас? — прошептала она.

— Что с того? Он просто будет в курсе того, о чем я собираюсь его попросить.

— Не смей! — Ее почти восковую бледность оттеняло черное трико. — Я… я умру, если ты сделаешь это. Я не смогу взглянуть в глаза синьору ди Корте, если он будет думать, будто я претендую на главную партию.

— Я думаю, она по праву принадлежит тебе, — упрямо возразил Микаэль. — Почему бы не дать тебе шанс станцевать Жизель? Зачем Максиму возиться с тобой, если он не хочет видеть тебя в этой роли?

— Он говорит, что мне не хватает уверенности, а сложность и неоднозначность образа Жизели станет для меня хорошей практикой.

— К чему же такая секретность? — не сдавался Микаэль.

— Ты знаешь Андрею. — Лаури пожала плечами, все еще чувствуя, как холодный кулак страха сжимает ее сердце. — Микаэль, поклянись мне, что ничего не скажешь.

Он решит, что я просто нажаловалась тебе и просила замолвить за меня словечко.