Десять лет назад Джерид уехал из Техаса в Нью-Йорк заниматься адвокатской практикой и считал, что с холодным и огнестрельным оружием для него покончено раз и навсегда. Но большинство своих дел Джерид вел на Западе, а там люди привыкли к смутному неспокойному времени и любой спор разрешали посредством оружия.

Стреляли даже в таких, казалось бы, цивилизованных местах, как Форт-Уэрт. Джерид читал об этом в местной газете, которую бабушка присылала ему в Нью-Йорк. И хотя применение оружия в Форт-Уэрте преследовалось законом, с этим считались лишь жалкие единицы горожан. Даже полиция города оказывалась бессильной в решении этого вопроса. Здесь же, в Террелле, шериф просто жаждал уступить свою должность кому-нибудь еще, поэтому, практически, закрывал глаза на проблему применения оружия. В Техасе такое едва ли могло иметь место

Джерид тяжело опустился на стул, а врач и его юный помощник занялись, тем временем, раненым ковбоем

Но адвокат думал сейчас не о своей простреленной ноге, а о только что завершившемся деле. Терпеть боль он научился еще в молодости. Сейчас ему стукнуло уже тридцать шесть, и печальные уроки юности не прошли для него бесследно

Джерида обманом заставили поверить в правоту землевладельца. И только в конце судебного процесса адвокат понял, как глубоко заблуждался, и какая несправедливость скрывалась за всем этим. Оставаясь верным своему клиенту, он детально расследовал дело и пришел к выводу, что у мелких владельцев ранчо не имелось на эту землю никаких реальных прав. Джерид не почувствовал облегчения, когда судья вынес в конце слушания дела вердикт, согласно которому несчастные поселенцы изгонялись с обжитых ими мест, где они вот уже пять лет занимались земледелием и разводили скот. Но самое отвратительное заключалось в том, что отсутствовавший на процессе новый владелец земли даже не подозревал о существовании этих людей.

К сожалению, права скваттеров (Скваттер - поселенец на незанятой или государственной земле, прим. переводчика ) законом не защищались. И в данном случае людей самым бессовестным образом надул какой-то мошенник. Продав им землю, он не оформил эту сделку юридически, и с тех пор его никто больше не видел.

- Повторяю, дайте мне взглянуть на вашу ногу, - произнес доктор с легким оттенком раздражения в голосе.

Очнувшись от своих размышлений и рассеянно оглядевшись по сторонам, Джерид понял, что, кроме него и врача, в кабинете больше никого не осталось. Раненому ковбою уже успели к этому времени оказать помощь и проводить к ожидавшим его друзьям.

Джерид лег на операционный стол и стал наблюдать, как доктор аккуратно разрезал штанину его брюк, внимательно осмотрел рану и, продезинфицировав ее, ввел туда какой-то блестящий длинный инструмент. Нащупав пулю, врач начал осторожно ее вытаскивать. Наконец, он поднял глаза, желая убедиться, что не причиняет пациенту слишком уж нестерпимую боль, но прочитал в холодных голубых глазах пострадавшего такое спокойствие, словно тот просматривал газету.

- А у вас, оказывается, завидная выносливость, - заметил врач, извлекая из раны пулю и бросая ее в металлический таз.

- Я рос в неспокойное время, - безмятежным тоном ответил Данн.

- И я тоже. - Еще раз обработав рану, доктор принялся накладывать повязку. - Что же касается вашей ноги, то кость, к счастью, не задета, но связки в нескольких местах порваны. Постарайтесь не слишком нагружать ногу и по приезде домой проконсультируйтесь со своим домашним доктором. На мой взгляд, ваше ранение не представляет серьезной опасности, но все же несколько недель больная нога даст о себе знать. Повязка пусть остается на ноге до тех пор, пока вас не осмотрит ваш доктор. У вас может подняться температура. Обязательно проверьте рану, когда приедете в Нью-Йорк. Как это ни печально, но опасность гангрены все же существует.

- Я последую вашему совету.

- Я сожалею, мне пришлось испортить ваши брюки.

Джерид равнодушно пожал плечами.

- Превратности войны. - Взгляд адвоката задержался на лице врача. - Я оплачу оба счета - свой и того человека, которого я ранил. Жаль, что я сразу не раскусил этого Хьюса. Ведь, оказывается, он лгал мне все это время. Мне казалось, я имею дело с нарушением чужого права владения.

Врач удивленно поднял брови.

- Разве вы не знали, что люди, которых судья сегодня и слушать не захотел, прожили на этой земле пять лет, и теперь их решили оттуда выселить?

- Я узнал об этом только сегодня.

Врач тихонько присвистнул сквозь зубы.

Джерид встал, вытащил из кармана бумажник, извлек оттуда несколько крупных купюр и протянул их доктору.

- Если вы знаете, как найти человека, в которого я стрелял, то скажите ему, что он имеет полное право завести дело против мошенника, продавшего ему землю. Нет на свете человека, которого нельзя найти. Я знаю одного последователя Пинкертона из Чикаго Его зовут Мэтт Дейвис. - Вытащив из кармана карандаш и листок бумаги, адвокат записал имя и адрес детектива. - Это очень хороший честный человек. За последние десять лет мне приходилось работать с ним довольно часто

Врач взял листок, протянутый ему адвокатом.

- Эд Баркли будет благодарен вам. Он неплохой парень, но много лет скитался, прежде чем женился и сделал попытку осесть. Все свои деньги, до последнего пенни, Эд вложил в эту землю. И теперь лишился всего - Врач пожал плечами и едва заметно усмехнулся. - В старые добрые времена еще можно было добиться справедливости. Цивилизация все усложняет.

Джерид насмешливо изогнул брови.

- Вы правы.

Спустя какое-то время адвокат вышел из кабинета врача и направился к себе в отель.

По дороге Данну встретился шериф. Служитель закона, откашлявшись, пробубнил неуверенным голосом:

- Думаю, мы должны обсудить с вами эту перестрелку…

Выведенный из себя болью в ноге и тем обстоятельством, что шериф даже не попытался исполнить свой служебный долг, Джерид с холодной решимостью нащупал кобуру пистолета.

- Конечно, мы это обсудим, - резко ответил он.

Шериф, в отличие от Эда Баркли, знал, от чего бывает потертой кобура и рукоятка пистолета. Он снова тихо откашлялся и нервно улыбнулся.

- Ну, конечно, вы использовали пистолет в целях самозащиты, - пробормотал шериф. - Чем еще можно ответить на выходки этих невыдержанных людей… Все было по справедливости. Вы… мм… покидаете город?

- Да. - Джерид окинул собеседника пронзительным взглядом. - Сегодня здесь вполне могли кого-нибудь убить. Ваша прямая обязанность, как шерифа - защищать своих горожан, а вы сбежали сегодня, как последний мерзавец. Если бы мы с вами жили в Техасе, то вас пристрелили бы на месте за такое поведение.

- Во-первых, я спешил по неотложным делам! А во-вторых, что вы можете знать о моих обязанностях? - поспешно отозвался шериф.

Уголок рта Джерида нервно задергался, а в глазах зажегся недобрый огонек.

- Боюсь, у вас не хватит времени выслушать все, что мне известно об этом.

Резким движением руки адвокат прикрыл оружие полой сюртука и продолжил путь, с каждым шагом прихрамывая все больше. Но даже сейчас, сильно хромая, он выглядел довольно угрожающе.

Добравшись до отеля, Джерид уложил вещи, расплатился и успел на ближайший поезд до Сент-Луиса, где он собирался пересесть на поезд, следующий в Нью-Йорк. Люди провожали взглядами вагон, увозивший адвоката. Мальчишки, ставшие свидетелями сегодняшней перестрелки на одной из улиц города, оживленно делились впечатлениями от увиденного.

- Проклятие!

Возглас отчетливо прозвучал в стенах элегантно обставленного кабинета. Алистер Брукс, старший компаньон адвокатской фирмы «Брукс энд Данн» оторвался от дела, которое старательно переписывал за шведским бюро (Шведское бюро - бюро с убирающейся крышкой, прим. переводчика ).

- Что случилось? - поинтересовался он.

Резким взмахом изящной загорелой руки Джерид Данн отбросил только что полученное из Форт-Уэрта письмо от бабушки.