— Теперь я в этом не сомневаюсь, — кивнул Лестер, восхищенно глядя на Ратора.

— Желаю счастья вам и миссис Элифорд, — сказал инспектор и откланялся.

Мистер Левингтон последовал за ним.

«Лондонский и Южный банк» был хорошо известен Оратору: там, в одном из сейфов, хранились все его маленькие сбережения. С мистером Байдом, директором отделения этого банка на улице Пиккадили, Оливер не был знаком, но знал его в лицо, потому что одно время жил на Джемс-стрит.

Сидя утром у окна и покуривая трубку, сыщик часто видел мистера Байда, медленно шагавшего по Джемс-стрит в сторону Пиккадили с цилиндром на затылке, в пальто, расстегнутом и зимой, и летом; руки директора были неизменно заложены за спину, а лицо выражало глубокую задумчивость.

Что же касается сэра Исаака Маннгейма, председателя «Лондонского и Южного банка», то его в столице знали все. Дед сэра Исаака родился в Германии и в молодости эмигрировал в Англию. Через два поколения Маннгеймы уже почти ничем не отличались по языку и привычкам от настоящих англичан. Тем не менее в начале войны сэр Исаак категорически отказался переменить свою фамилию на английскую.

— Ее носил мой отец, — сказал он. — Буду носить и я.

Так сэр Исаак и отправился с немецкой фамилией на войну с Германией. На фронте он получил несколько наград, потерял левую руку и возвратился в Лондон таким ярым врагом немцев, что приятели снова предложили ему переменить фамилию. Он внимательно выслушал их, мрачно улыбнулся и сказал:

— Верните мне левую руку, и тогда я подумаю над вашим предложением.

В сущности он лично руководил банком; директора были просто пешками. Благодаря его выдающимся способностям, банк вскоре занял первое место в Сити. Сэр Исаак встречался с Оратором лишь однажды и произвел на сыщика очень сильное впечатление.

* * *

По удивительному стечению обстоятельств, в тот самый день, когда инспектора Ратора вызвали в банк, он утром посетил мистера Джозефа Пардю, недавно вышедшего из Дартмурской тюрьмы. До заключения Пардю активно занимался мошенничеством и вымогательством. После освобождения Джозеф (или попросту Джо) открыл собственное агентство в аристократическом Вест-Энде. Войдя в приемную, Оратор внимательно оглядел помещение и понял, что дела у Джо идут великолепно.

Сыщика ввели в «святая святых», где Джо Пардю важно восседал за письменным Столом в стиле ампир, ковыряя в зубах позолоченной зубочисткой. Джо нисколько не обрадовался приходу Ратора, но тут же вскочил из-за стола и поспешил навстречу сыщику.

— Как давно я вас не видел, дорогой мистер Ратор!

Усадив посетителя, хозяин агентства бросился ко второй двери из красного дерева, ведущей в заднюю комнату, и тщательно прикрыл ее.

— Не хотите ли выпить хорошего вина? — спросил Джо.

— Каким мошенничеством вы теперь занимаетесь? — спросил Оливер, движением головы отказываясь от предложенного напитка.

Пардю широко улыбнулся.

— Никакого мошенничества, мистер Ратор! Я стал порядочным человеком. У меня есть свое дело. Четыреста известнейших в Лондоне семей являются моими клиентами. Я зарабатываю почти тысячу фунтов в неделю. С прежним покончено, мистер Ратор, — приложив руку к сердцу, заявил Джо. — Теперь я мечтаю только о спокойной жизни в моем собственном доме в Бейсуотере. Пусть полиция охраняет меня, а не охотится за мной. Помните, как вы поймали меня в Саутгемптоне? Но я не злопамятен. Может, все-таки выпьем за приятную встречу?..

Собственно говоря, Ратор навестил Джо из простого любопытства, интересуясь судьбой старого знакомого.

…Отворяя дверь на лестницу, Оливер едва не столкнулся с дамой, направлявшейся в агентство Джо. Это была высокая женщина с темно-каштановыми волосами и красивыми серыми глазами. Тонкие черты ее лица, изысканный костюм и великолепная косметика заставили Оратора подумать, что перед ним — представительница одной из тех четырехсот семей, о которых говорил Джо. Сыщику показалось, что он уже где-то встречал ее. Образ этой женщины был в его памяти почему-то связан со звоном разбитого стекла.

Оратор отступил назад, чтобы дать ей дорогу, и дама величественно вошла в агентство.

* * *

Вернувшись в Скотленд-Ярд, мистер Ратор получил донесение: «Лондонский и Южный банк» выплатил 35000 фунтов по чеку, подпись на котором впоследствии оказалась поддельной.

…Мистер Байд встретил инспектора в вестибюле. Директор выглядел таким усталым, словно провел бессонную ночь.

Отделение банка на Пиккадили было недавно перестроено и отличалось большой роскошью. Ратор любил высокие сводчатые потолки и мраморные стены, поэтому он с удовольствием оглядел вестибюль.

Байд пригласил инспектора в кабинет, и, придвинув стул, предложил ему сесть.

— Случилась большая неприятность, — сказал директор. — При мне еще никогда не происходило подобного, никогда! Я работаю уже тридцать пять лет в банке и мне никогда не приходилось иметь дела с подлогом!

— Вам повезло, — произнес Оратор.

Его нисколько не интересовала биография директора.

— Прошу вас, мистер Байд, как можно точнее описать все обстоятельства дела.

— Я понял, что произошла какая-то ошибка, когда секретарь мистера Джиллана явился ко мне с приходно-расходной книгой, в которой нигде не была указана сумма в 35000 фунтов, взятая с текущего счета. В нашей же книге обнаружена запись, сделанная неизвестно кем.

Директор открыл огромную книгу и указал на нужную строчку. Там было написано «Чек на 35000 фунтов нашелся. Его по ошибке присоединили к счету другого клиента. Чек, безусловно, подделан» .

— Вот этот чек.

Байд передал листок бумаги сыщику. Ратор прочитал его, посмотрел на свет и даже зачем-то понюхал.

— Он вырван из чековой книжки мистера Джиллана? — спросил Оратор. — Вы, конечно, отмечаете у себя все чековые книжки, которые выдаете вкладчикам?

Директор кивнул.

— Да, конечно, предъявленный чек является последним в книжке, которую мы выдали мистеру Джиллану месяц тому назад. Мы посылали ему каждые шесть месяцев по десяти книжечек, на сотню чеков каждую. Мистер Джиллан — очень богатый биржевой маклер. Имеет дом на Гросвенор-сквер. Текущий счет у нас является не только частным, но и деловым его счетом.

Оратор еще раз осмотрел чек. Слова «Томас Л.Джиллан» были написаны мелким почерком над названием банка. В левом углу сыщик заметил инициалы «В.Д.»

— Что означают эти буквы?

Байд кисло улыбнулся.

— Это — условный знак: тридцать пять тысяч фунтов. Когда мистер Джиллан выписывал чек на сумму в тысячу фунтов или больше, он пользовался шифром. «В» означает «три», «д» — «пять». Если бы чек был на одну тысячу, стояла бы буква «А».

— Кому известно это условие? — спросил Оратор.

— Кроме мистера Джиллана и меня, это соглашение никому в банке не было известно. Все чеки на крупные суммы всегда проверялись мной. Странно, но именно этот чек почему-то не прошел через мои руки. Секретарша еще сегодня утром заметила, что я должен был обнаружить подлог, если бы все было сделано в строгом соответствии с правилами.

— Кто ваша секретарша?

— Я думаю, вам следует повидать ее.

Директор нажал кнопку электрического звонка.

Через несколько мгновений стеклянная дверь отворилась, и в комнату вошла мисс Эллен Лайн.

Она была среднего роста, но, благодаря стройной фигуре, казалась высокой. У нее было красивое и умное лицо. Темные волосы были гладко зачесаны назад. Большие очки в роговой оправе очень ей шли. С виду девушке нельзя было дать больше двадцати четырех лет, она нисколько не смутилась под пристальным взглядом сыщика.

— Мисс Лайн. Мистер Ратор, — представил их друг другу директор.

Сыщик поклонился.

— Вы знали про условные знаки на чеках? — отрывисто спросил он.

На мгновение девушка удивленно сдвинула брови, но затем ее лицо прояснилось.