- Вы получили записку? - спросил Вебб.

- Вы имеете в виду записку с требованием выкупа? Нет, ничего подобного. Лили вне себя, а полицейские оккупировали весь-Дом. Что мне делать, если они вдруг получат разрешение на обыск и разберут дом на части? Как мне тогда поступать, черт побери?

Вебб взглянул на Селесту и увидел, что она взяла со стола колоду карт в футляре. Его обожгла мысль, что ей не следовало прикасаться к этим картам.

- Вы всего-навсего один из пострадавших, Лейк, - напомнил Вебб, не спуская глаз с Селесты, которая открыла футляр. - Вас ни в чем не подозревают. Несомненно, они изучат место преступления и, конечно, комнату Гас. Что же касается всего остального, то они ограничатся поверхностным осмотром - Какой вы умница, черт возьми! - рассмеялся Лейк, обретая прежнюю уверенность. - Надеюсь, вы не ошиблись в своем предсказании. Когда вы возвращаетесь?

Вебб владел художественными галереями в Лондоне, Нью-Йорке и Беверли-Хиллз. Соответственно у него были дома или квартиры вблизи или в самих этих городах. Но почти половину времени он проводил на своей вилле в Санта-Барбаре.

- Я вылетаю завтра утром.

- Прекрасно. - Лейк окончательно успокоился. - По радио и телевидению только и говорят о похищении. Пресса тоже, конечно, не останется в стороне.

Вебб не удивился: Гас Феверстоун стоило только чихнуть, как ее тут же окружали репортеры.

- Так что занимайтесь лишь самыми необходимыми делами, - посоветовал он Лейку. - Вы меня поняли? Будьте наготове, если вам вдруг предъявят ордер на обыск. Предусмотрите малейшую случайность.

- Да - Хорошо, я все понял.

Вебб повесил трубку и повернулся к Селесте. Она изучала вынутую из колоды карту.

- Вы умеете толковать Таро? - спросил он.

Селеста вздрогнула от неожиданности.

- Нет, а вы?

- Я скорее коллекционирую подобные вещи, чем пользуюсь ими, - пояснил он, разглаживая рукав своего черного шелкового смокинга. Надо отдать ей должное, она не помяла ничего в его одежде. - Например, эта колода является точной копией колоды Америго Фольчи. Не правда ли, она настоящий шедевр?

В картинках есть что-то первородно-примитивное.

- Да, вы правы, - согласилась она.

- Какую карту вы вытащили?

Селеста посмотрела на карту, и легкая дрожь пробежала по ее телу Ее светлые ресницы затрепетали, и она вопросительно подняла на него свои голубые глаза. Если бы Вебб не видел, какую карту она держит в руке, он не придал бы значения ее внезапному волнению.

- Это ведь Смерть, правда? - Она протянула Веббу традиционное изображение скелета, облаченного в длинные одежды и с косой в руках. - Это значит, что я умру?

Вебб секунду молчал, изучая зловещую фигуру.

- Ни в коем случае, - наконец сказал он. - Это может предвещать гибель чего-то ненужного в вашей жизни или даже перемену к лучшему.

Селеста снова занялась своим чемоданчиком, потом разгладила юбку и поправила волосы. Волны нежного цветочного благоухания сопровождали каждое ее движение.

- Понятно, - отозвалась она, и Вебб с удивлением отметил, что она соглашается с ним.., но не верит ему.

Когда она собралась, он протянул руку и открыл дверцу машины.

- Берегите себя, - сказал он ей.

На одно короткое мгновение он увидел выражение ее лица, и оно поразило его в самое сердце. Вся ее душа была в ее глазах Ему показалось, что в этот момент он любит ее. Если только он был способен на это чувство...

Она ушла, и Вебб взял оставленный ею подарок В пакете с маркой "Гермеса" лежал сияющий новизной портфель из крокодиловой кожи с кодовым замком. Вебб набрал номер, и портфель открылся. Он был пуст, но Вебб ничуть не удивился Он уже множество раз получал такой подарок.

Он провел пальцем по подкладке и немедленно обнаружил предательский бугорок. Кто-то не смог совладать со своим любопытством Секретное отделение было взломано. Очень печально, подумал Вебб, лишь на секунду поддавшись чувству сожаления. Все столь мимолетно и скоротечно. Все столь мало значит.

"Бентли" покинул кромку тротуара и неторопливо влился , общий поток машин. И тут же Вебб услышал пронзительный визг тормозов. Это было как искренний вопль горя, но еще ужаснее был звук удара тела о металл.

Лимузин остановился.

- Сэр! - позвал шофер, обернувшись. - Случилось не счастье. Соседняя машина сбила ту самую молодую леди, которую мы только что высадили.

В воздухе витал аромат цветущей вишни.

Вебб невольно протянул вперед задрожавшую руку, не зная что сказать. Он вдруг забыл, что следует делать, чтобы сохранить рассудок в такие минуты. Он огляделся вокруг в поиска', чего-то и вдруг, к великой радости, нашел то, что искал.

Карта Смерти по-прежнему лежала на столе, излучая дьявольскую злую силу, которую многие ей приписывали. Но Веббу была известна истина: творцами зла являются сами люди. У?" никак не из-за карты его семью казнили на его глазах в южноамериканском концентрационном лагере, когда ему было всего девять лет. И вовсе не призрак смерти пытал его водой и электричеством, пока он не превратился в сплошной комок боли.

Пытали и убивали монстры, человеческие чудовища, целая армия монстров.

Он поднял старуху с косой, положил ее на свое место в колоде и закрыл крышку футляра. Карты сами по себе не предсказывают зла и смерти, они только отражают реальные события.

- Поезжайте, - приказал он шоферу.

Глава 4

Пустыня Мохаве, стоит ей того захотеть, может быть настоящей соблазнительницей. Голая, напоенная солнцем, она рас кинулась на многие мили, и ее золотистые тона и округлые холмы, достойно соперничают с роскошными формами самого прекрасного женского тела. Но стоит поддаться ее соблазнам, и пустыня превратится в вашего смертельного врага. Она способна умчать и утопить вас во внезапном дождевом потоке, задушить в вихрях песчаной бури или, что для нее сущий пустяк, высушить ваше тело, так что от него останется один лишь выбеленный солнцем костяк.

У Джека Кэлгейна с калифорнийской пустыней были сложные отношения, где любовь чередовалась с ненавистью, как, впрочем, почти со всеми живыми существами и неодушевленными предметами и стихиями в его жизни. Его не беспокоила склонность пустыни к бессмысленному разрушению: уничтожение или насилие в той либо иной форме многие годы были для него профессией, которую, надо признать, он практиковал без особой любви. Но его волновала чувственная атмосфера Мохаве, мягкие сладострастные изгибы ее розовато-золотистых дюн, их движение, похожее на ленивые томные жесты влюбленной женщины, изнемогающей от желания. Пустыня будто обещала ему что-то, о чем он давным-давно забыл. Обещала то, что он разучился получать...