Лан не сразу пришла в себя. Увидев его лицо, она нерешительно улыбнулась, и Римо подумал, что, может быть, ошибался на ее счет. Если бы она была вьетконговкой, то пристрелила бы его без всякой жалости.

– Ты проснулся! – обрадованно сказала Лан.

– Ага.

Римо не знал, что еще ей сказать. Он внимательно вгляделся в лицо девушки. Черты ее лица совсем не напоминали те вьетнамские лица, которые ему доводилось видеть до сих пор. Зеленые миндалевидные глаза. И пятнышки на щеках. Сначала он подумал, что это какое-то тропическое кожное заболевание, но теперь убедился, что это веснушки. Веснушки!

– Лан тебе помогает. Лан твой друг. Теперь ты помнишь?

– Нет. Я тебя не помню.

Улыбка Лан погасла – словно облако набежало на солнце.

– О! Жалко.

– Похоже, тебе и правда жалко.

– Да. Правда.

– Я знаю не очень много вьетнамцев.

– Это ничего. Я не знала американцев. До тебя.

Дождь прекратился, будто кто-то резко перекрыл кран.

– Нам нельзя здесь оставаться, – сказал Римо. – Ты говоришь, это Камбоджа?

– Теперь называется Кампучия.

Римо скривился.

– Ладно, пусть так. Слушай, а в какой стороне Сайгон?

Лан непонимающе воззрилась на него.

– Той муон ди Сайгон? – повторил Римо свой вопрос по-вьетнамски.

Лан покачала головой.

– Не называется Сайгон. Город Хошимин.

– Ты опять за свое?

– Говорю правду, – упорствовала Лан. – Старое имя Сайгон. Новое имя Хошимин.

Римо вздохнул.

– И как далеко?

– Одна ночь на машине. В той стороне.

– Может быть, нам удастся добраться до штаба в Анлоке.

– Анлок опасно. Много дерутся.

– А мне казалось, ты сказала, что война кончилась.

– Для вьетнамцев война никогда не кончается. Вьетнамские коммунисты теперь воюют с красными кхмерами.

– Роли поменялись, – заметил Римо.

Он выпрыгнул из разломанного автобуса и выругался, когда его ноги, обутые в легкие туфли, коснулись грязи. Он и забыл, что его ботинки куда-то подевались. Ноги утонули в грязи по щиколотку, и туфли сразу же насквозь промокли.

– Черт! Так и ноги потерять недолго.

– Надо идти. Здесь тоже очень опасно.

– Давай поговорим. Ты сказала, тебя зовут Лан?

– Да. Лан. А ты?

– Что я?

– Сам не знаешь, как тебя зовут?

– Знаю. Конечно, знаю. Мне казалось, ты говорила, что знаешь меня. Давай-ка не противоречь сама себе.

– Тебя знаю, – твердо заявила Лан. – Ты спас меня из лагеря. Имя не знаю.

– Римо. Морская пехота США.

– О! – воскликнула Лан. – Морская пехота – номер первый!

Римо рассмеялся.

– Это верно. Мы – номер первый. Ну, пошли.

Римо с девушкой шли по грунтовой дороге, пока не добрались до асфальтированного шоссе. Римо снял туфли и носки и понес их в руках. Утреннее солнце быстро их высушит. А пока лучше пройтись босиком. Дорога была теплой от солнца. После недавнего дождя над землей поднимался пар, как над стоящей на плите кастрюлей.

Они прошли несколько миль и не встретили никого – ни машин, ни людей. Потом с севера донесся знакомый гул.

– Вертолет, – сказал Римо.

Лан ухватила его за пояс и попыталась стащить с дороги.

– Эй! Завязывай! – заорал Римо, вырываясь из ее рук.

Тогда Лан ухватила его за руки и попыталась проделать то же самое.

– Уйди! – взмолилась она. – Спрячься. Вертолеты летят.

– Ну и хорошо. Они нас подберут.

– Нет. Не американские вертолеты. Вьетнамские.

– Не свисти. У вьетнамцев нет вертолетов. А по звуку это – американский “Хьюи”.

Шум мотора приближался. Лан еще раз попыталась стащить Римо с дороги.

– Эй, послушай! – прикрикнул на нее Римо. – Не зли меня. Если хочешь – беги, а я остаюсь.

Римо сорвал с себя майку и обернулся туда, откуда доносилось рокотание моторов. Лан бросилась к придорожным деревьям и в страхе притаилась.

Вот показался вертолет. Огромный, весь увешанный ракетами. Вертолет летел медленно, как если бы люди в нем внимательно следили за тем, что происходит внизу.

– Отлично, – пробормотал Римо, – так они меня обязательно заметят. – И принялся размахивать майкой.

– Эй! Здесь американец! – кричал он. – Подберите меня!

Вертолет пролетел над головой Римо, как бы и не заметив. Римо развернулся лицом в ту сторону, куда он улетел, и продолжал махать майкой и кричать:

– Эй! Вернись!

Вертолет так и сделал. Он круто развернулся и полетел назад. И тут Римо заметил у него на боку желтую звезду на красном поле и понял, что звал на помощь не друзей, а врагов.

– Твою мать! – выругался он. – У вьетнамцев, оказывается, есть теперь вертолеты.

– Я говорила тебе! – крикнула ему Лан из своего укрытия. – А теперь торопись!

Римо рванулся прочь с дороги под защиту леса, притаился между двух больших деревьев, подальше от Лан. Сорвал с плеча автомат и принялся ждать.

Вертолет зловеще завис над дорогой. Римо понял, что ищут именно его.

Римо решил пока не стрелять, но тут вертолет начал снижаться, и Римо понял, что его засекли.

В этот момент Лан бросилась бегом через дорогу прямо под брюхом вертолета, крича во все горло.

Вертолет снова поднялся в воздух и понесся вслед за девушкой. Тяжелый пулемет Гатлинга открыл огонь. Пули сбивали ветки с каучуконосных деревьев, оголяя их, и деревья плакали молочно-белыми слезами.

– Черт побери! – заорал Римо, выбежал из своего укрытия и открыл огонь одиночными выстрелами вслед удаляющемуся вертолету.

И вдруг хвостовой винт разлетелся на куски. Шальная пуля вывела его из строя. Вертолет закрутился, как огромное елочное украшение, подвешенное на ниточке.

У пилота не было иного выхода, кроме как посадить вертолет. Огромная машина начала снижаться – сначала все шло спокойно, но только до тех пор, пока главный винт не соприкоснулся с верхушками деревьев. Тут началось светопреставление. Ветки ломались и летели во все стороны, как шрапнель. Раздались чьи-то крики.

– Лан! – заорал Римо.

Внезапно мотор вертолета заглох, и он завис, как в люльке, среди веток и листвы в нескольких футах от земли. Из его открытых дверей начали выпрыгивать люди.

Римо увидел, что все они вооружены, и помчался им наперерез. Если он не нападет на них первым, пока они еще не вполне пришли в себя, то преимущество будет на их стороне.