— Идем, — Иллигеас неожиданно потянул ее к двери.

Магию он использовать не стал, они просто спустились в город и пошли по узкой улочке, которая затем перешла в тропу. Каменистая дорожка увела их далеко, хоть времени прошло и не много. По ее поворотам они пришли к уступу, под которым простирались туманные леса и горы.

Иллигеас усадил ее на камень и сам сел напротив.

— Тебя учить очень сложно, и я, пусть и из Высшего Мира, никогда не учил магии дракона, — сказал он. — Все знания есть у тебя в крови. Все, что знали твои предки, знаешь и ты. Обратись к этим знаниям.

Иллигеас взял ее руку в свою и раскрыл ее ладонь. У Тиры были сильные руки, в жилах которых тек огонь. Магия бурлила в ней, как в котле, только вот наружу должным образом проявиться не хотела. А все потому, что Тира желала помнить лишь одного отца. Однако медленно в ее памяти всплывали навыки. Наконец, на ее ладони вновь вспыхнул белый огонек.

— Вот! — глаза Иллигеаса просияли.

Огонек горел не ровно. Юной воительнице было трудно его удержать. Сила то рвалась, то затухала, но Тира держала его. По своему желанию она и погасила его.

— Это все? — спросила она.

— Нет, — глаза мага странно сверкнули, и он подвел ее к самому краю уступа. — Посмотри на простор. У Архимага много сил, только у него есть пределы. Выше облаков его приспешники не поднимаются.

— А мой брат? — спросила Тира, глядя на белесую пелену.

— Он может, — ответил тот. — А потому тебе стоит его опасаться. Никогда не открывай ему своего сердца. Если он его вырвет, ты погибнешь.

— Вырвет сердце? — Тира взглянула на него с сомнением.

— Мои убеждения будут пустыми. Ты потом сама все поймешь, — сказал он. — Но сердце беречь стоит. Дракон живет им. А теперь смотри туда…

Иллигеас упрямо показывал ей на горизонт. С уступа открывалось все ночное небо, разделенное пеленой, и горы внизу. Тира смотрела и вдыхала холодный ночной воздух. Мысли о брате тревожили ее, но небо будоражило больше. Там была свобода, хотелось взмыть и улететь, только крыльев она сейчас не имела, а Иллигеас подводил ее к краю все ближе и ближе, пока земля под ногами не закончилась.

— Если упадешь ты, упаду и я, — сказал он.

— Что? — Тира едва успела осмыслить его слова, как маг подтолкнул ее в пустоту.

Не было ни падения, ни боли, просто мир вокруг сжался и изменился. Тира увидела его далеко внизу. Свое собственное тело она вдруг ощутила по-другому. За спиной развернулись огромные крылья, а дыхание сделалось глубоким и шумным. Под ней мелькали облака и горы, а над головой простерлось бездонное небо, и Тира ощутила пустоту. Она летела, и тело сменилось на облик дракона. Осознав это, она тут же разучилась им управлять, и хвост с острыми шипами полоснул ее по собственному боку. Все перевернулось. Крылья спутались, и первый полет сменился стремительным падением.

— Забудь о высоте! — пробился к ней голос Иллигеаса сквозь свист ветра.

Он звучал совсем рядом, и Тира едва различила его призрачную фигуру по боку от себя. Она хотела ответить, только вместо слов из пасти вырвался оглушительный рев.

— Я не могу тобой управлять! Лети, или Архимаг увидит тебя! Лети! — приказал он.

Его голос словно пощечина, ударил ее в самое сознание, но тело не слушалось. Крылья отказывались выпрямиться, а когти отчаянно рвали ледяной воздух. Зато Тира смогла разглядеть то, что ждало ее под облаками. Мир и впрямь разделился. Внизу текло море настоящих теней и тьмы. Там все кричало о настоящей опасности и смерти, к которой они стремительно приближались. Иллигеас падал вместе с ней. Его магия тут была бессильна. Он истратил немало сил, чтобы сделать свое тело невесомым и едва уворачивался от смертоносных шипов и когтей. Один удар смог бы убить его и выбить из этого мира. Только молодая драконица рядом с ним, никак не желала принять себя в новом обличье.

— Лети, или смерть нам обоим! — крикнул он в отчаянии.

Крылья, наконец, развернулись, едва не хлопнув его, и драконица резко взмыла вверх, оставляя за собой серебристый след, видный лишь Иллигеасу. Ее цвет тоже видел только он один. Проявиться дракону не в Высшем Мире было трудно. Пока Тира не спустилась ниже облаков, ее силуэт оставался призрачным. Драконица балансировала на своих еще не окрепших крыльях, стараясь удержаться на одной высоте. Однако ветер швырнул ее вниз, и Тира снова услышала крик мага. Она тянула его за собой, и в последний момент тот сумел смягчить падение.

Они приземлились на тот же уступ. Тира вновь обрела человеческий облик, а маг рухнул на камни без сил. Его трясло, и он прерывисто дышал. Забыв о пережитом полете, Тира метнулась к нему, чувствуя всю его слабость. С ее помощью Иллигеас смог сесть.

— Ты истратил слишком много сил, — сказала она.

Маг был бледен и все же улыбнулся.

— Ты смогла полететь, это главное, — проговорил он, и сжал ее руку. — Впереди игрища…

— Ты слаб, — Тира без труда помогла ему подняться. — Ты мог умереть.

— Это не такая большая плата за спасение этого мира, — опираясь на ее плечо, сказал он.

Ему было тяжело идти. Тело болело. Магия Высшего Мира едва его не убила, как и молодая драконица. Зато теперь он знал, кто рядом с ним. Это лишь подтвердило его выбор остаться в этом мире. Пусть полет оказался не долгим, но Тира осознала, кто она и какие имеет силы. Иилигеас радовался этому, пока не приметил серый силуэт у камней. Тира его не видела, и даже не чувствовала. Силуэт, отделившись от скалы, незаметно поплыл рядом с ними. Глубокий капюшон скрывал его лицо, как и серые одеяния скрывали фигуру.

— У тебя осталось мало времени, Иллигеас, — прошептал силуэт. — Ты помнишь уговор?

Сознание мага отозвалось. Призрак из его родного мира придал ему сил и тут же отобрал их. Там, в Высшем Мире, не было поблажек. Срок договора истекал, и Иллигеас с хрипом втянул воздух. Снова выбор. Он сжал плечо Тиры. Драконица, еще не опытная, по-прежнему ничего не замечала. Нить, что связывала его с ученицей, дрожала, будто ожидая решения, и Наблюдатель решил.

— Я остаюсь и отрекаюсь от братства, — сказал маг мысленно.

Серый силуэт замер. Он являлся лишь иллюзией настоящего Наблюдателя в Высшем Мире. Там, стоя у чаши, Орден Наблюдателей погрузился в молчание. Они не могли препятствовать. Они могли только принять. Призрак возле Иллигеаса растаял. Связь мага со всем Орденом оборвалась. В этом мире он остался один, только связанный со своей ученицей, а та и не подозревала об этом. Иллигеас остановился и посмотрел ей в глаза.

Странное чувство охватило Тиру, и все же она поняла. Жизнь Иллигеаса была связана с ней. Нить между ними натянулась.

— Ты…

— Это очень маленькая плата, — опередил ее маг и приобнял за плечи. — Думай об игрищах, Тира.

— Жизнь это слишком большая плата за что либо! — она вздрогнула, и натолкнулась на абсолютное спокойствие своего наставника.

— Если ты победишь, мы вернемся в Высший Мир, — сказал он.

Наблюдатели уже не слышали его слова. Слышал только погибающий мир и его жители. Его услышали серые эльфы, и ночь скрыла мага и драконицу от Архимага.

День начинался по-особому. Еще до рассвета, Этиль Арад огласился звуком горна. По этому сигналу наставники заперли всех учеников, тех, что не участвовали в игрищах. Остальные собрались в центре города.

Мимоходом, Тира увидела, как сам Эодар закоулками уводит Кеанру и Хэорда куда-то за город. Для игрищ отобрали ровно тридцать учеников. До этого Тира их видела лишь изредка в Боевом Крыле. Все высокие, как на подбор, и без оружия. Даже лиц не видно под капюшонами зеленых плащей. Одна Тира оделась в серое, походное одеяние, простое, удобное и не заметное. Сверху Иллигеас набросил на нее такой же плащ, как и у остальных

Издали Тира услышала крики Кеанры.

— Вы обещали, что я буду участвовать! — шипела она, пытаясь вывернуться из цепких рук верховного мага.

— Глупая! — тот одернул ее так, что у юной воительницы цокнули зубы. — Ты дочь вожака великого народа пустынь, уйдешь отсюда и соберешь племена на войну, если они захотят биться, а нет — уведешь их от гибели! На игрищах тебя убьют в первую же минуту! И пользы от тебя не будет никакой!