В противоположность ему Вадик Березин сидит и попросту "ловит мух". Скука! Задачка не выхо-дит, а примеры он вообще не любит решать. У них почему-то ответы всегда неправильные получают-ся. В задачнике один, а у Вадика обязательно другой. И этот Витька. У, жадина! Вадик только огля-нулся посмотреть хоть одно действие, а он сразу прикрылся и закричал на весь класс, будто я ему в карман залез или в портфель.

- Людмила Станиславовна! А Вадька списыва-ет!

"У, предатель! Я с тобой после уроков разбе-русь", - думает Вадик, но это он просто так дума-ет, а разбираться не будет, знает что сам больше виноват, чем Витя.

А Людмила Станиславовна удивленно посмот-рела на Витю, потом на Вадика и спросила.

- Как списывает? Зачем?

- Я откуда знаю - зачем? Спросите у него, - ворчит Витя. - Сам думать не хочет, только других отвлекает.

- Березин, нехорошо списывать, - говорит Людмила Станиславовна и просит. Решай сам, пожалуйста.

"Решай сам, - бубнит про себя Вадик. - Зачем списывает! Как будто никогда сама не списывала. Теперь можно говорить. Учительница! Решай сам, решай сам... Он же не Коська, который любые за-дачки как семечки щелкает. Вот если бы в школе были одни уроки рисования или физкультуры! Он бы лучше всех учился! Отличником круглым был! А еще можно немецкий или английский."

Вадик уже все иностранные буквы знает. Сам выучил! Никто не подсказывал. Взял с папиной полки словарь и переписал в тетрадь. Пока пере-писывал, все и запомнил. Запросто запоминается! Буквы-то почти как у нас, только пишутся некото-рые не по-нашему. И меньше их. Ни мягкого зна-ка, ни твердого, ни других лишних букв, всяких там "ы" да "ё". Если и языки такие же простые, Вадик скоро шпрехать или спикать будет не хуже какого-нибудь иностранца американца или нем-ца. Он даже на тетрадке одной не по-нашему на-писал имя и фамилию. Никто из ребят не понима-ет, а он понимает!

Обо всем этом Вадик думает не от хорошего настроения. Если бы не контрольная...

- Коська! - шепчет он через ряд своему другу. - Коська!

Тот вскидывает голову и спрашивает одними глазами.

- Что тебе?

Вадик боится еще шептать - вдруг услышит Людмила Станиславовна - и объясняет знаками: пожимает плечами, мотает головой и строит кис-лую рожицу.

- Не получается у меня.

У Коськи другой вариант. Он перечитывает на доске задачку Вадикова варианта и шепчет другу.

- Ерунда! Вспоминай, мы вчера такую же ре-шали!

"Ерунда! Это тебе ерунда."

- Где такую? Ты чего? Там картошка была, - возражает Вадик.

- Правильно, - соглашается Коська. - Там кар-тошка, здесь ящики, но решается так же.

- Сколько действий? - в отчаянии спрашивает Вадик, как будто это поможет ему в решении. Но как всегда - думаешь, знаю - сколько действий и решу. А главное - какие действия: от чего что от-нимать или что на что делить. Вадик все что можно уже переумножал и переделил, а толку никако-го. Если бы отметку ставили за исписанный чер-новик, у него бы выше всех была отметка. Вон сколько исчеркал. И даже пистолет успел нарисо-вать - как настоящий. - Сколько действий?

- Три, - показывает Коська.

- Какое первое?

Ну, это уж он зашел слишком далеко и Людми-ла Станиславовна одергивает его.

- Березин!

- Угу, соглашается Вадик и который раз огля-дывает класс.

"Эх, никто не подскажет. Каждый сам за себя. Погибай, Вадик Березин!"

Как постовой следит за порядком Людмила Станиславовна.

Вадик смотрит на часы.

"Скорей бы звонок, - вздыхает он и принимает-ся снова за эту непутевую задачку. Он ищет ответ и на доске, и в карманах, и на потолке - словом везде, где ответа быть ну никак не может. И, чуть не плача - а что вы хотите? Кому охота оставаться на осень? - поворачивается к окну. Может здесь найдет?

Рот его непроизвольно открывается.

На проводах, натянутых между столбами, си-дит кошка. Она, конечно, не сидит - попробуй, по-сиди на проводах - она качается, чтобы удержать равновесие и медленно передвигается к столбу, вкопанному ближе к школьному зданию.

Вадику теперь не до контрольной. Он смотрит только на кошку. И кошка, почуяв его взгляд через открытое окно, смотрит только на Вадика. И слов-но гипнотизирует мальчика. Эта игра в переглядки затягивается. Кошка осторожно переставляет лапы и вытягивает шею. Ноздри ее раздуваются как кузнечные мехи, хвост, поднятый вверх трубой, покачивается из стороны в сторону, помогая удержать равновесие. Кажется, невидимая нить привязана к ее носу и кто-то наматывает нить на клубок и тянет кошку в открытое окно.

- Глядите, глядите! Кошка на проводах сидит! - Это Витя, забыв, что идет урок, закричал на весь класс. - Канатоходец! Ха-ха! Курица облезлая!

Весь класс, опрокидывая стулья и толкаясь, в одно мгновение столпились возле подоконников. Десятки любопытных глаз устремились на чудную кошку. Даже Людмила Станиславовна удивлена и смотрит в окно.

- Кис-кис! - потянулись манящие руки. - Иди сюда, кошечка.

Один Вадик использует панику с пользой для себя. Он торопливо переписывает у Вити кон-трольную.

- Порядочек, - радуется он, - задачка и два при-мера! Тройка обеспечена. Теперь на осень не оста-вят и можно все лето ничего не делать!

Настроение его мгновенно улучшается. Он подбрасывает на место Витину тетрадь и присое-диняется к ребятам.

А кошка подошла совсем близко. Она вытянула шею и насторожилась. Хвост ее замер, ноздри раз-дуваются еще чаще. Она останавливает взгляд на каждом ученике, словно ищет знакомого, и принюхивается. Вдруг глаза ее необычно оживи-лись и что-то напоминающее улыбку отразилось на сером лице. Она отняла от провода лапу, соби-раясь шагнуть, забыла о том, где находится и... полетела вниз под громкие крики детей.

- Разобьется! - завизжали девочки.

- Кошка никогда не разобьется, - успокоил всех Вадик. - Она приземляется только на ноги. У нас падала с девятого этажа и хоть бы что. Подпрыг-нула, крикнула свое "мяу" и деру дала.

- Врешь, - сказал ему Коська. - С девятого эта-жа и кошка разобьется. Не насмерть, а все внутри у нее болеть будет. И она сама долго болеть будет.

- Правда, - согласился Вадик. - Она у нас целый месяц лежала под диваном. Мы думали умрет. А она ничего, поболела и ожила. Сейчас бегает как ни в чем ни бывало.