И тут обнаружилось, что никаких шаров нет. Ни спереди, ни сзади.

Радин тотчас же вырвал "Десант" вверх, к звездам. Шаров на экране кругового обзора по-прежнему не было.

- Да где ж вы, в самом-то деле! - услыхал Тополь искаженный перегрузкой голос Радина. - Ведь вы должны быть здесь!..

Двигателям "Десанта" пришлось много-много часов надсадно гудеть на предельных режимах. Не для того уже, чтобы, переходя в область притяжения Марса, распроститься с Юпитером, а просто чтобы не упасть на него, удержаться на самой скромненькой круговой орбите.

Когда опасность, наконец, миновала, на пульте горели красные сигнальные лампочки: центральная группа двигателей - горючего нет... Левая группа горючего нет... Правая группа - горючего нет...

Как кошмар преследовало потом Тополя это видение пульта, словно обрызганное каплями крови.

Да. Теперь не уйти. Пройдет двести-триста лет, Юпитер начнут планомерно осваивать, и тогда, конечно, наткнутся на их "Десант". Но будет это лишь через два-три века.

Мысль эта оглушила Тополя. Резко, одним ударом. Отняла у него желание и есть, и пить, и даже дышать. Она настолько угасила в нем всякий интерес к тому, что происходит в корабле, и к тому, что происходит в космосе, что любое действие, жест стали требовать от него огромных усилий. Даже простое проявление внимания - выслушать и понять, что говорит Радин, - стало почти непосильной работой. То, что он слышал, врывалось в его мозг лишь отрывками, словно голос Радина то появлялся, то исчезал, заглушаясь, сходя на нет.

- Была удачной орбита, - говорил Радин, - стала менее удачной. Для тех, кто может наблюдать нас с Юпитера или с орбиты вокруг него, наше положение не изменилось.

Когда это Радин повторил уже, наверно, в десятый раз, оно дошло до сознания Тополя. Он оживился.

- Кто же может нас наблюдать с Юпитера? - спросил он.

Радин, откровенно обрадованный, что завладел наконец вниманием Тополя, продолжал:

- Тот, кто населяет города, о которых ты говорил, кто увел нас этими импульсами.

- Быть бы твердо уверенными...

- Пожалуйста! Можно еще точнее установить!

- Как? Ринувшись туда? - Тополь указал на пол.

- Зачем? Надо высадиться на одном из спутников Юпитера. Если юпитерянская цивилизация так высока, она уже вышла на спутники. Это всегда первый этап освоения космоса.

- К тому же, ты скажешь, некоторые из них по размерам не меньше Земли и на них есть атмосфера. Но она ведь водородно-метановая!..

- Пускай! Это ничего не меняет. Здесь, у Юпитера, мы обязаны отыскать цивилизацию, которая поможет нам вернуться домой.

- О, понимаю, ты предлагаешь видеть в исследовании спутников завтрашнюю радость? И благодаря этому до времени не сойти с ума?

Радин ответил совершенно серьезно:

- Хотя бы и так, Вил. Но только в то, что мы вернемся на Землю, я больше чем верю. Я знаю - так будет.

- Предчувствие? - грустно усмехнулся Тополь. - Спасительное самовнушение?

- Я уже много раз ходил в космос.

- И всегда возвращался, - с той же грустно-понимающей улыбкой закончил за Радина Тополь.

Расчеты были готовы. Те жалкие остатки низона, которые чудом сохранились в тормозных двигателях, позволяли им посетить три спутника Юпитера, - к сожалению, самых небольших и самых удаленных от планеты: Одиннадцатый, Восьмой и Девятый. Эти спутники были настолько малы, что даже не имели названий. Только номера.

Затем они могли еще вывести "Десант" на такую орбиту, на которой он оставался бы не менее двадцати пяти тысяч лет.

Было что-то очень утешающее в этой цифре - двадцать пять тысяч лет! Она была как заявка на бессмертие.

По условиям экономичного расхода энергии, ближайший из спутников они могли посетить через год и двести семьдесят восемь дней. И это ожидание было первым барьером, который предстояло преодолеть.

- Вил! Вспомни, пожалуйста, что за пленка - АДБ-31?

- Это летописная пленка.

- А что это значит?

- Как что? Каждые пять минут - кадр перед "Десантом"!

- И можно установить, когда именно делались отдельные снимки?

- Еще бы! Цифры в левом верхнем углу - это год, месяц, число, время суток. Но в чем дело, Рад? Почему ты спрашиваешь то, о чем знаешь сам? Ты проверяешь мои умственные способности?

- Видишь ли, я стал просматривать эту пленку и наткнулся на любопытнейший факт.

Радин легким жестом пододвинул фотометр к креслу Тополя. Тот покорно прильнул к окулярам прибора.

Почти весь снимок занимал причудливый облачный протуберанец. Формой он напоминал трехногого рогатого человека с непомерно большой головой и крючковатым носом. Тополю приходилось делать усилие, заставляя себя вглядываться в снимок. Однако он сразу вспомнил момент, когда снимок был сделан: в то самое время, когда они гнались за мифическими шарами.

- Я ничего не вижу особого, - проговорил он, переводя взгляд на Радина.

- Ну, а что в левом верхнем углу?

- Там цифры. Я тебе уже говорил о них.

- А несколько ниже их?

Тополь взглянул еще раз.

- Здесь какая-то точка.

- Смотри дальше.

Радин щелкнул переключателем. На втором снимке была та же точка, но не было протуберанца.

Привстав с кресла и держась одной рукой за него, Радин положил другую руку на плечо Тополя и осторожно, потому что дело происходило в мире без тяжести, потряс его:

- Вил! Мы гнались с тобой не за призраками. Это было. Но только не десятки шаров, а один! Все остальные - мираж, радиоотражение от ионосферы Юпитера. Это реальный объект. Вил! И надо искать и искать его по тем элементам орбиты, которые мы успели установить!..

Они нашли его на десятые сутки бессменных наблюдений.

Теперь они были осторожнее. Едва изображения шара начали двоиться, Тополь стал изменять длины радиоволн, на которых работали локаторы, отыскивая среди них такие, которые свободно проходили бы сквозь ионосферу Юпитера. Изображения делались все более размытыми, расплывались, но в разной степени. Одни сильней, другие слабей. В конце концов на экране осталось лишь одно из них. Тоже расплывчатое, без четких границ, но зато единственное. Это, несомненно, было реально существующее космическое тело, естественного или искусственного происхождения. Измерения показали, что оно находится от них на расстоянии двухсот пятидесяти тысяч километров.