Вдруг он услышал удивленный возглас Тополя. Вслед за тем радиофон умолк. Успев скомандовать информатору остановку, Радин почувствовал, что его ударило в спину.

Прожектор и ракеты пояса автоматически выключились. Его швырнуло вверх, к выходу из шахты, к звездам, и тотчас последовал второй рывок, уже назад: шланг ультразвуковой связи удержал его.

Радин понял: снизу в шахту ворвался какой-то газ.

Чтобы провести контроль внешней среды, автомату-анализатору требовалось четыре секунды. Но ждать и такое малое время было нельзя. Включив радиофон на кольцевой вызов ("Вил! Алло! Я - Рад!.. Вил! Алло! Я - Рад!.."), Радин стал подтягиваться к тому месту, где был закреплен щуп, в то же время считая про себя секунды: "Раз и... два и... три и..."

Анализатор доложил:

- Гелий - девяносто четыре, кислород - пять, водород - сорок сотых, водяные пары. Температура - двести восемьдесят один. Среда к фотонам и низоплазме нейтральна...

- Цевеоч! - приказал Радин на том особом машинном языке, который состоял только из неупотребляемых обычно сочетаний букв.

Над головой его вспыхнул прожектор, и Радин обнаружил, что густой туман заполняет шахту. Ракетный пояс повлек его вниз, в шахту, со скоростью два метра в секунду. Почувствовав твердое дно, Радин услышал спокойный голос Тополя:

- Рад! Тут пещера - и в ней туман, как молоко. А на дне... Вот подожди, я расчищу от камней. И откуда только они взялись... И выключи, пожалуйста, пояс, пусть все сохранится...

Радин отстегнул от пояса гранату аварийной защиты и швырнул ее вверх, в шахту, куда уходили струи тумана. Едва вылетев из его руки, граната стала распухать. Сто кубических метров пористой пластмассы запечатали выход. Туман стал редеть. Радин увидел Тополя: он стоял на коленях всего в двух шагах от него, разгоняя руками остатки тумана у пола пещеры.

- Что у тебя там, Вил? - спросил Радин.

Тополь встал с колен. Развел руки.

- Ты понимаешь, когда провалился, своими глазами видел, а теперь... он опять сокрушенно развел руки.

- Вода? - спросил Радин. - Ты видел воду? Тебе показалось, во всяком случае?

- Да. Откуда ты знаешь?

- И такое родное, правда?

- Как привет от Земли. Но откуда ты знаешь?

- Знаю, - ответил Радин и подумал: "Ничего. Первый полет - всегда самое трудное. И первый астероид - тем более. Но четыре процента щита уже есть. Еще такой астероид - и начнется дорога домой".

В июньские ночи 2011 года наблюдатели сразу многих обсерваторий разных стран мира столкнулись с любопытным и не известным прежде явлением: неожиданно обнаружилось, что межзвездное вещество в районе орбиты Нептуна слабо светится.

Первое время этим свечением интересовались лишь специалисты в области космической фотометрии, называя его "парадоксом СУН" - Сатурна, Урана, Нептуна - и сходясь на том, что оно вызвано рассеянием солнечного света, скоплениями межзвездной пыли и существовало всегда, хотя и никем не замечалось. Но годом спустя выяснилось, что вопрос вовсе не так прост. Свечение происходило под влиянием античастиц, вторгающихся в пределы Солнечной системы со скоростью около ста тысяч километров в секунду.

Такое открытие сразу привлекло внимание большого круга астрофизиков.

И вскоре были установлены еще три обстоятельства.

Во-первых, источником античастиц оказалась недавно открытая неправильная переменная звезда Эпсилон-4037, расположенная на расстоянии ста десяти световых лет от нашего Солнца, в промежутке между созвездиями Лиры и Геркулеса. Что-то случилось с этой звездой, и ее обычные бессистемные колебания яркости сменились вспышкой излучения антиматерии.

Во-вторых, достигнув Солнечной системы, область распространения античастиц имела уже вид языка с поперечным сечением около четырехсот миллионов километров. Ось его почти точно совпала с направлением собственного движения Солнца. Наше светило и этот поток мчались друг к другу. (Почти все первые газетные сообщения об этом факте начинались словами: "Природа идет навстречу ученым Земли, помогая раскрыть свои тайны...") Не будь такого совпадения, наша Солнечная система настолько быстро миновала бы область распространения античастиц, что их вообще едва ли заметили бы.

В-третьих, и это было самое важное, анализ показал, что вслед за сравнительно небольшим числом быстрых античастиц в дальнейшем последуют частицы более медленные, но в очень значительном количестве.

Был сделан подсчет. Результат его мгновенно облетел мир. Получалось, что примерно к 2190 году мощность потока станет такова, что он начнет оказывать заметное воздействие на атмосферу Земли. Это была сенсация в высшей степени тревожная, породившая тысячи противоречивых слухов и предположений.

Ясность, впрочем, вскоре пришла. Очередное совещание глав правительств коммунистических и социалистических стран выступило с заявлением. По данным Академий наук этих стран, в период между 2194 и 2205 годами, пока мощность потока будет максимальной, если не принять защитных мер, около половины земной атмосферы неизбежно аннигилирует - бесследно исчезнет, рассеявшись в космосе потоками света. Главы правительств обращались к правительствам и народам мира с предложением совместно обсудить план действий.

Такое заявление никого не могло оставить равнодушным, тем более, что к нему немедленно присоединились ассоциации ученых и правительства почти всех остальных государств Земли. В своих сообщениях они все более конкретизировали грозящее бедствие.

Сомнений не оставалось. Через сто семьдесят - сто восемьдесят лет Земля на некоторое время лишится своего противорадиационного панциря; резко ухудшится тепловой баланс ее поверхности. Быстрое снижение массы и, следовательно, веса атмосферы приведет к стремительному выкипанию морей и увеличению числа землетрясений. Климат даже в экваториальных районах станет очень суровым.

Все это обрушится на нашу планету в продолжение десяти лет. Приспособиться к новым условиям животный и растительный мир Земли, естественно, не успеет. Выживут только наиболее неприхотливые бактерии, водоросли, лишайники.

Ежедневно выдвигались проекты спасения.