Пораженный Патрик резко встал и подошел к ней вплотную.

— Бог с тобой, Шарлотта, как ты можешь думать обо мне такое?

— А почему бы и нет? — До сих пор Шарлотта сдерживала себя, но сейчас ее гнев и страх вырвались наружу. — Ты нарушил свое обещание! Ты оставляешь меня здесь, как и предсказала Алев!

Он рассерженно тряхнул головой.

— Ты была похищена по приказу пирата Рахима, — начал он, но до Шарлотты едва ли доходил смысл его слов — она была охвачена паникой. — Халиф предполагает, что Рахим попытается получить тебя назад.

— Ты мог бы защитить меня!

Шарлотта, к своему стыду, почувствовала, что это вышло почти умоляюще, но она ничего не могла поделать.

Патрику стоило видимых усилий сдержаться.

— Heт, — твердо ответил он, — У меня есть дела в тех районах, куда тебя нельзя брать с собой. Я был бы вынужден часто оставлять тебя одну, а я не хочу этого.

Шарлотта почувствовала, что ее душат слезы. В порыве бессильной ярости она замахнулась, чтобы ударить Патрика, но он поймал ее руки и зажал их в своих сильных ладонях.

— Лжец! — задыхаясь, выкрикнула Шарлотта, совершенно вне себя. — Я ненавижу тебя! Как ты мог?..

Патрик легонько встряхнул ее, вынуждая замолчать.

— Я никогда не мог бы причинить тебе вред, — хрипло прошептал он.

— Ты лжешь! Почему я должна верить дьяволу, белому работорговцу, пирату?

— Вот почему. — Говоря это, он притянул ее к себе за косу и стал целовать.

Шарлотта сначала сопротивлялась его попыткам заставить ее разомкнуть губы, но вскоре сдалась. Она чуть ли не забыла, что надо дышать, настолько захватывающим был этот поцелуй. Ее грудь напряглась под обтягивающей тканью платья, соски упирались в широкую грудную клетку Патрика.

Не прерывая поцелуя, Патрик осторожно опустился вместе с Шарлоттой на подушки, пока она не оказалась лежащей рядом с ним, безвольная и задыхающаяся.

— Вот почему, Шарлотта, — повторил он, лаская сквозь платье ее грудь. — Я не мог отдать тебя никакому другому мужчине, я хочу, чтобы, чтобы ты была моей.

Шарлотте сие бесхитростное утверждение Патрика показалось весьма логичным. В самом деле, она и сама жаждала ему принадлежать, вернее даже, ей необходимо ему принадлежать, не важно, пирит он, разбойник или сущий ангел.

Когда он наклонился и поцеловал нежную пульсирующую жилку у нее на шее, она вздрогнула и издала тихий стон.

Медленно, испытывая невыразимое удовольствие, Шарлотта развязала черную ленту, стягивающую волосы Патрика, и погрузила ладони в его густую, пышную гриву. Их взгляды встретились.

— Я хочу смотреть на тебя, — серьезно сказал он. — Ты мне позволишь?

Ей показалось, что она сейчас потеряет сознание от нахлынувших чувств и от переполнявшего ее желания. Она кивнула.

Патрик мягко помог ей снять одежду, и теперь она лежала перед ним на подушках обнаженная и беззащитная, впервые в жизни ощущая себя действительно красивой.

Сначала он не прикасался к ней, лишь позволяя своему взгляду свободно скользить вдоль мягких линий ее тела. Затем начал легко касаться ее, поглаживая и целуя там и тут волнистые изгибы, на что Шарлотта ответила серией нежных прерывистых вздохов.

Когда он, обхватив губами один сосок, положил одновременно руку на кудрявый холмик между ее ног, Шарлотта непроизвольно приподнялась, изогнув спину, и застонала.

Патрик сдержал довольный смешок и продолжал целовать и ласкать языком ее грудь. Одновременно его рука проникла в глубь шелкового треугольника, войдя там в соприкосновение с пульсирующим язычком плоти.

Шарлотта непроизвольно раздвинула ноги, ее бедра начали ритмично двигаться, подчиняясь темпу, который задавал Патрик. Он стал игриво покусывать ее грудь, целовать живот, спускаясь постепенно все ниже и ниже.

— Когда ты будешь ждать меня, Шарлотта, вспомни это. Вспоминай, как я учил тебя любви.

Она почувствовала, что он раздвигает пальцами холмик волос, и в следующий момент скрытое под ним сокровище оказалось у него во рту. Он целовал его и ласкал с той же страстью, что и ее грудь. У нее вырвался невольный то ли крик, то ли стон, и в тот же момент Патрик приподнял ее ноги к себе на плечи и прильнул губами к заветной ложбинке.

Она начала метаться и бормотать что-то в приступе удовольствия. Наконец все ее ощущения соединились и выплеснулись в одном диком, исступленном крике полной капитуляции и полной победы. Она отдала все, что имела, и все, чем она была, Патрику.

Шарлотта откинулась на подушки, ожидая, что теперь и он получит свою долю удовольствия. Однако Патрик просто лежал рядом, мягко обнимая ее одной рукой. Впервые она была тронута его бескорыстным поведением, но в тот же момент страшное подозрение закралось в ее мысли. А что, если он делает так только для того, чтобы отдать ее нетронутой Халифу?

Она напряглась, но он тут же нежно прижал ее к себе, подчиняя своей ласке. После долгого молчания Патрик произнес:

— Доверься мне. Пожалуйста. Просто доверяй мне.

— Я уверена, что змей-искуситель говорил в свое время то же самое Еве-прародительнице, — ответила Шарлотта, испытывая в то же время некоторое замешательство от того, как прозвучал ее собственный голос, — он был слабым и дрожащим.

Милостивый Господь, никогда, ни в каких самых ярких своих фантазиях она не могла себе представить, что этот мужчина может доставить такое неслыханное удовольствие…

Патрик рассмеялся и легонько шлепнул ее.

— Возможно, ты и права, — согласился он. — А теперь одевайся скорей, пока слуга не пришел и не увидел тебя.

Шарлотта натянула платье, сраженная самой мыслью, что кто-то мог зайти сюда и увидеть ее на плечах у Патрика или услышать ее крики. Патрик с усмешкой смотрел на нее, приподняв одну бровь. Он был полностью одет, лишь волосы распущены, как у индейцев.

— Почему ты так краснеешь, Шарлотта? — стал он поддразнивать ее. — Может быть, это оттого, что тебе понравилось то, что я делал?

Она бросила на него яростный взгляд, взбешенная тем, что не может опровергнуть его слова. Возражать ему было бы нелепо после того, как она здесь задыхалась, стенала и молила его сделать это еще и еще.

— Самонадеянность, мистер Треваррен, вам очень не к лицу, — ответила Шарлотта.

Она стояла на коленях, собираясь встать, когда Патрик неожиданно забрался рукой под платье и занял твердую позицию там, где вольничал совсем недавно. Установив неподвижно один из пальцев в мягкой глубине, он медленно проводил остальной частью ладони снаружи вокруг цветущего бутона, который он столь искусно и мастерски ласкал чуть раньше.

Шарлотта охнула, невольно запрокинула голову назад, и издала страстный стон. Патрик опять усмехнулся.

— Моя несравненная, — выдохнул он, не прерывая своих движений, — возможно, моя самоуверенность и не идет мне, зато твоя страсть делает тебя еще красивей. — Он подразнил ее еще немного, затем убрал руку и, взяв ее за подбородок, сказал: — Думай обо мне, когда сегодня ты будешь лежать одна ночью. — Он опять поцеловал ее глаза, рот, кончики грудей.

Шарлотта все еще не пришла в себя и была жутко раздосадована, что он раздразнил ее и бросает. Она вздрогнула, когда он хлопнул в ладони, вызывая слугу.

— Почему, Патрик? Зачем ты заставил меня снова захотеть тебя и тут же бросаешь?

В комнату уже спешил слуга. Патрик улыбнулся и, понизив голос, ответил:

— Как я уже говорил, я хочу, чтобы ты думала обо мне сегодня ночью и любой ночью, пока я не вернусь к тебе.

Патрик что-то сказал слуге на местном диалекте, затем легонько ущипнул Шарлотту за локоть.

— Держи себя в руках, когда я буду уходить! — жестко приказал он.

Шарлотта судорожно вздохнула, удерживая подступившие слезы.

— Я не собираюсь давать никаких обещаний, — сказала она, гордо вздернув головку, и молча проследовала за слугой.

Они не успели завернуть за угол, как появился мужчина, одетый в роскошную шелковую рубашку и черные шаровары с искусной вышивкой. Он был очень похож на Халифа, но поменьше ростом и с более округлым лицом.