50 Первый нам встречный – судьей. Как раз Палемона я вижу.
Сделаю так, чтобы впредь ни с кем не тягался ты в пенье.
Ну начинай, что ни есть, – за мною задержки не будет.
Ни от кого не бегу. Но, сосед Палемон, ты поближе
К сердцу спор наш прими – ведь это не малое дело.
55 Пойте, благо втроем на мягкой траве мы уселись.
Все плодоносит кругом, и поля, и деревья; одеты
Зеленью свежей леса – пора наилучшая года!
Ты начинаешь, Дамет, а ты, Меналк, отвечаешь.
В очередь будете петь – состязания любят Камены[18].
60 Первый Юпитеру стих – все полно Юпитером, Музы!
Он – покровитель полей, он к нашим внимателен песням.
Я же – Фебом любим. У меня постоянно для Феба
Есть приношения – лавр с гиацинтом, алеющим нежно.
Яблоком бросив в меня,[19] Галатея игривая тут же
65 В ветлы бежит, а сама, чтобы я увидал ее, хочет.
Мне добровольно себя предлагает Аминт, мое пламя, –
Делия даже не столь моим знакома собакам.
Я для Венеры моей подарок достал: я приметил
Место, где в вышине гнездо себе голуби свили.
70 Мальчику с дерева снял я подарок, – что мог, то и сделал:
Яблок десяток послал золотых и еще к ним добавлю.
Ах, что мне говорит – и как часто! – моя Галатея!
Ветры, хоть часть ее слов донесите до слуха бессмертных!
Много ли проку мне в том, что тобой я, Аминт, не отвергнут,
75 Если я сеть сторожу, пока кабанов ты гоняешь?
Ты мне Филлиду пришли, Иолл, – мое нынче рожденье;
Сам приходи, когда телку забью для праздника жатвы.
Всех мне Филлида милей: когда уезжал я, рыдала;
«Мой ненаглядный, прощай, мой Иолл, прощай!» – говорила.
80 Волки страшны стадам, дожди – урожаям созревшим.
Бури – деревьям, а мне – попрекания Амариллиды.
Сладостна всходам роса, отнятым земляничник козлятам,
Стельным коровам – ветла, а меня лишь Аминт услаждает.
Любит мою Поллион, хоть она и простецкая, Музу.
85 Вы для чтеца своего пасите, Камены, телицу.
В новом вкусе стихи Поллион сам пишет[20] – пасите,
Музы, тельца, что уж рогом грозит и песок подрывает.
Тот, кому друг Поллион, да возвысится другу на радость!
Мед да течет для него, и аммом ежевика приносит.[21]
90 Бавия кто не отверг, пусть любит и Мевия песни,[22] –
Пусть козлов он доит и в плуг лисиц запрягает.
Дети, вы рвете цветы, собираете вы землянику, –
Прочь убегайте: в траве – змея холодная скрыта.
Овцы, вперед забегать берегитесь – здесь ненадежен
95 Берег, глядите: вожак и тот до сих пор не просохнет.
Титир, пасущихся коз пока отгони от потока, –
Сам, как время найду, в источнике их перемою.
В кучу сгоняйте овец, молоко свернется от зноя –
Вот и придется опять сосцы сжимать понапрасну.
100 Ой! До чего же мой бык исхудал на пастбище сочном! –
Сушит любовь равно и стада, и тех, кто пасет их.
Этих уж, верно, любовь не сушила – а кожа да кости!
Видно, глазом дурным ягнят моих кто-то испортил.
В землях каких, скажи, – и признаю тебя Аполлоном! –
105 Неба пространство всего шириною в три локтя открыто?[23]
В землях каких, скажи, родятся цветы, на которых
Писано имя царей – и будет Филлида твоею.[24]
Нет, такое не мне меж вас разрешать состязанье.
Оба телицы равно вы достойны, – и каждый, кто сладкой
110 Не убоится любви, а горькой не испытает.
Время, ребята, закрыть канавы, луга утолились.
ЭКЛОГА IV
Музы Сицилии,[25] петь начинаем важнее предметы!
Заросли милы не всем, не всем тамариск низкорослый.
Лес воспоем, но и лес пусть консула[26] будет достоин.
Круг последний настал по вещанью пророчицы Кумской,[27]
5 Сызнова ныне времен зачинается строй величавый,
Дева[28] грядет к нам опять, грядет Сатурново царство.
Снова с высоких небес посылается новое племя.
К новорождённому будь благосклонна, с которым на смену
Роду железному род золотой по земле расселится
10 Дева Луцина[29]! Уже Аполлон твой над миром владыка.
При консулате твоем тот век благодатный настанет,