— Входите, друзья. Ян, это мои гости, так что вы можете нас оставить одних. Я вас приглашу, если ваша помощь нам понадобиться.

Секретарь поклонился и вышел из кабинета.

Гости вошли в кабинет премьер-министра и сели на стулья напротив стола, за которым восседал премьер-министр.

— Рассказывайте, с чем пришли гости дорогие — сказал пан премьер-министр.

Анджей, не теряя времени, коротко, но подробно рассказал о событиях последнего времени. Фаск его выслушал, а потом сказал:

— Анджей! Мы ничего не сможем рассказать об этом, никогда. Эта история всегда будет носить на себе гриф совершенно секретно, хранить вечно. Но это в светлом будущем, а сегодня нам нужно срочно принять все необходимые меры для того чтобы избавить страну от опасности, исходящей от этой группы двойников наших высоких руководителей. Слушайте.

Сегодня я собираю в загородной резиденции всех участников этой самой поездки на президентском самолете. Слушайте мой приказ. Оттуда никто не должен уйти. Здание по периметру будет полностью блокировано. Вы поедете туда вдвоем на моём автомобиле вместо меня. Только этот автомобиль впустят в охраняемый периметр.

— А нас выпустят оттуда, если мы сможем решить нашу боевую задачу? А если мы не сможем решить эту проблему? Что будет тогда? И самое главное. Что произошло с этим самолетом? Что со всеми кто там был, произошло? Вы знаете, господин Фаск? — спросил Анджей.

— Они все стали чужими, их всех необходимо уничтожить — сказал Фаск.

Затем после определенной подготовки Анджей и Анна сели в лимузин председателя правительства и отправились к загородной резиденции.

И тут Кнехт неожиданно проснулся и с удивлением увидел себя лежащим на кровати в медицинском учреждении. Рядом с кроватью стоял врач в белом халате и в маске почти полностью скрывавшей лицо. Врач жестом показал Анджею, чтобы он молчал. Потом сказал тихо:

— Вы пока не разговаривайте. Вы еще слишком слабы. Вас чудом удалось спасти. Вам нужно себя беречь. Сейчас мы вам сделаем укол, и вы еще немного поспите.

Майор Браун был худым, высоким и жилистым брюнетом примерно сорока лет от роду, не имевшим ни грамма лишнего веса. Это был настоящий атлет. Своим видом он напоминал черную пантеру Багиру из советского мультфильма «Маугли», изящную, стремительную и смертельно опасную для своих врагов. Тем более в этот вечер сходство с черной пантерой усугублялось тем, что Браун был одет в строгий темный костюм и темные брюки. Майор вошел в просторный кабинет и расположился в кресле в кожаном кресле напротив тщедушного вида мужчины, лет сорока пяти от роду, одетого в серый костюм и белую рубашку, вышитую по вороту национальным полабским орнаментом. Дымчато-голубые очки в золотой оправе, небольшие усы и русая бородка клинышком делали его похожим на деревенского врача или учителя. Казалось, что этот мужчина был типичным представителем местного сельского населения, прибывшим в город по какому-то срочному и неотложному делу. От всего его вида несло провинциализмом и консерватизмом.

Браун вытащил из небольшого саквояжа папку с бумагами, затем вынул из папки листы бумаги и быстро просмотрел их. После этого он старательно подровнял стопочку, погладил усики концом авторучки (которую зачем-то все это время вертел в руке, так и не сделав ни единой пометки), поднял на сидевшего напротив мужчину глаза и спросил:

— Можно, я вас, господин Миллер буду называть мой генерал? Я понимаю, что вы сейчас уже в отставке и находитесь в Полабии по линии своей гигантской международной корпорации, но вы всё равно остаетесь генералом для меня. Я прекрасно помню те дни, когда вы работали в нашей конторе и весьма неплохо это делали. Слава о ваших делах до сих пор жива в нашем ведомстве. Я хочу внести полную ясность, я воспринимаю вас в первую очередь как своего коллегу, старшего товарища, а уже потом представителя могущественной и богатой международной организации. Иначе я бы просто не имел бы желания с вами сотрудничать. Хотя я и понимаю, что международные банки и корпорации являются положительной силой в жизни государства и общества. Никто не ставит это под сомнение. Но вы знаете, что у нас не слишком любят всю эту когорту людей, высших управленцев этих структур. Я не для того то говорю, чтобы сделать вам комплимент, а с тем, чтобы мы сразу же расставили некоторые акценты в дальнейшей нашей работе.

Миллер пожал плечами:

— Не имею возражений. Зови меня, дорогой друг, генералом. Не скрою, мне это лестно. Да и вообще, это так и есть. Я генерал. Звание это я честно заслужил. Так что мне тут нечего стесняться. Но это лирика. Теперь о деле. Насколько я понимаю, ты сейчас держишь в руках доклад о проведенной операции?

— Да, мой генерал. Возьмите и ознакомьтесь — ответил майор Браун и протянул Миллеру папку с документами.

Миллер взял в руки папку и вынул из неё пачку листов бумаги и быстро просмотрел написанный на них текст, а потом спросил:

— И это всё? Или есть еще дополнительные материалы к основному докладу?

Браун, продолжая лукаво улыбаться, отвечал:

— Доклад полный. Никаких дополнительных материалов по нему нет. Но зато я готов устно ответить на все интересующие вас вопросы. Я слушаю вас. Спрашивайте. Что вас интересует?

Генерал совсем не разделял хорошего настроения своего собеседника. Он сердито сказал:

— Как ответственные граждане, отцы нации, каковыми являются, по определению, все сотрудники нашей прославленной организации, мы смотрим на мир вокруг нашей страны, как на единое целое пространство, на котором могут возникать угрозы для её благополучия. Я уверен, мы все одинаково считаем, что любое явление, способное нанести вред стране, — является опасностью для всей нации в целом. И требует того, чтобы на него было обращено внимание нашей организации. Так вот. И при этом следует понимать, что самую большую опасность, я беру на себя смелость это утверждать, представляют для безопасности страны не иностранные агенты или вражеские армии. Самую большую опасность представляет измена в рядах самой нашей организации.

Майор Браун чуть не подпрыгнул на месте от неожиданности и гневно сказал:

— Я хотел бы понять, к чему вы завели этот странный разговор, мой генерал? Я уверен в том, что в рядах участников операции с нашей стороны предателей нет. И быть их у нас не может. Все люди были проверены бесчисленное количество раз. Если у генерала появились сомнения в этом вопросе, то я хотел бы услышать, на чем они основываются. В свою очередь я готов рассказать подробно об интересующих вас вещах.

Генерал холодно ответил:

— Ну, вот и хорошо, ну вот и ладушки. Как говорил один русский президент — консенсус найден! Теперь по существу дела. Интересует меня практически всё в этой операции. Так что, сразу же приступим к работе. Ты бы теперь подвинулся ко мне ближе, нам с тобой нужно будет обсудить огромную массу вещей, а голос у меня стал совсем слабым в последнее время. Поработаем сегодня от души, отдохнем после завершения операции.