Фургон с телом Петросяна в сопровождении двух полицейских мотоциклов отъехал от «Зути Сламмер». За ним следовала машина лейтенанта Дефато. Лейтенант с нежностью вспоминал теплую постель, которую он только что покинул и куда собирался вскоре вернуться. Перри вел машину, Лин сидел впереди рядом с ним.

Полицейский участок находился довольно далеко от «Зути Сламмер», и Перри ехал как можно быстрее. Движение было еще не слишком оживленным. Проехав по Цветочной улице, он собирался свернуть в северные кварталы, но тут машину здорово тряхнуло, и раздался громкий треск ручного пулемета. Машина остановилась, и Дефато мгновенно бросился на пол между сиденьями. Он услышал жалобный стон Перри, и тут же приглушенный звон разбитого стекла. Лин уже выскочил из машины и отстреливался. Двое полицейских на мотоциклах столкнулись, а водитель фургона сидел, уткнувшись носом в рулевое колесо. Он блаженно улыбался, так как пулеметной очередью ему снесло значительную часть нижней челюсти. Дефато не шевелился; снаружи раздавались скудные пощелкивания кольта Лина. Должно быть, это мешало захватчикам фургона, так как вновь раздалась пулеметная очередь, и Дефато услышал лязг пробиваемого железа и тупой стук пуль, пронзающих тело Перри. Он понял, что Лин ранен, так как снаружи раздался сдавленный хрип. Затем засопел мотор, хлопнули дверцы и послышался шум беспокойных голосов. Дефато отер пот со лба и выпрямился. Только сейчас он понял, что сирена продолжала завывать на протяжении всей атаки. Раздались и другие сирены: это была подмога, подошедшая слишком поздно. Дефато открыл дверцу и выскочил из машины. Дверь фургона была открыта, а обнаженный истерзанный труп Петросяна лежал на шоссе. Детали его туалета валялись ту же на земле. Дефато удивленно поднял брови и повернулся к людям из второго звена, которые подбирали останки своих израненных товарищей. Лин еще немного шевелился. Его рука пыталась нашарить что-то во внутреннем кармане синего мундира с золотыми пуговицами, но упала беспомощно – до самого запястья она была залита кровью. Дефато стиснул зубы.

Не теряя ни минуты, он сделал знак одной из полицейских машин и сел в нее. Некоторое время спустя он уже сидел в своем кабинете и твердым голосом отдавал распоряжения. Зазвонил внутренний телефон, и ему сообщили о приходе Гари Килиана и Рока Бэйли.

– Проводите их ко мне.

Из кабинета Ника Дефато мы вышли слегка поостывшими. Гари, казалось, размышлял о чем-то.

– Насколько я понял из рассказа Ника, в карманах Петросяна ничего не оказалось. Ничего интересного, во всяком случае.

– Я тоже именно об этом и подумал, – ответил я.

– Какая удача, что он тщательнейшим образом обыскал его еще в «Зути Сламмер», – заметил Гари.

– Не уверен, что это именно удача, – сказал я. – Если они не нашли, что искали, шум, возможно, подымется еще и не раз.

– Что ты предлагаешь?

– Вулф умер в телефонной кабине, – сказал я. – Думаю, что, если ему нужно было спрятать что-то компрометирующее, он выбрал идеальное место.

– Я не совсем понимаю, куда ты клонишь.

– Он, вероятно, ожидал нападения. Судя по скорости, с какой действует эта банда, у него при себе были какие-то наркотики, бумаги – в общем, что-то компрометирующее, от чего надо избавиться. И только потом он дал себя прикончить, хотя я не уверен, что его убийца принадлежит к той же банде.

– Почему? – спрашивает Гари.

– У них разный почерк, – объясняю я. Он смотрит на меня с подозрением.

– Старикан, если ты пускаешься в эти дела с такими идеями, ты рискуешь очень скоро разочароваться. Мы не знаем, принадлежат ли люди, убившие Петросяна, к организации, которая тебя похитила, и не знаем, нашли они то, что искали, или нет.

– Послушай лучше вот что, – говорю я. – Петросяна отравили наркотиком. Два часа спустя с него стащили одежду – очевидно, чтобы обыскать ее. Между тем Дефато говорит, что там ничего не было. У меня на этот счет есть кое-какие мысли. Я тебе сейчас растолкую не спеша, потому что ты плохо врубаешься.

Мы стоим в коридоре перед кабинетом Ника, и Гари увлекает меня за собой.

– Пошли, – говорит он, – зайдем в бюро «Пропавшие без вести». У меня тоже есть кое-какие идеи, но давай сначала ты.

– Итак, – начинаю я, – убийца ушел после того, как Вулф был уже мертв. А умер он от яда. Но ведь Вулф не пил в телефонной кабине. Следовательно, он выпил яд либо у стойки, либо за столиком. Потом он пошел позвонить и умер там в кабине без чьей-либо помощи. Стало быть, убийца не мог обыскать его.

– Неглупо, – кивает Гари.

– Затем Дефато сообщает нам, что у него ничего не было. А уж фараоны умеют обыскивать.

– Согласен, – говорит Гари.

– В-третьих, люди, которые напали на фургон, сделали это не про то так. Следовательно, они знали, что надо искать. В-четвертых, могу поставить десять против одного, что Петросян звонил именно им, чтобы передать это нечто. Когда его нашли, трубка была снята?

– Да, – отвечает Гари.

– Так. Это доказывает, что он не успел передать им, что он спрятал эту штуковину и где именно он ее спрятал. Ты улавливаешь мою мысль? Понимаешь теперь почему?

– Да, – отвечает Гари. – Если бы он им успел сказать, они не стали бы потрошить его труп, а отправились бы прямо в «Сламмер».

– Молодец, – говорю я.

Гари посмотрел на меня – я был польщен этим взглядом.

– Старина, – говорит он, – ты превзошел все мои ожидания. Додуматься до всего этого с такой шишкой на голове… Это, наверное, благодаря спорту.

– Да, именно это меня и побудило, – говорю я – Поэтому надо бы нам поторопиться в «Сламмер», пока они не пришли к аналогичному выводу.

– Это мы еще успеем, – говорит Гари. – Я хотел бы посмотреть кое-что в бюро «Пропавших». Это здесь, рядом… Досадно было бы уйти.

– Это вопрос нескольких минут, – отвечаю я. – Предупредим Дефато?

– Ну ладно… Постараемся все-таки узнать, что же это такое. Придется вернуться. Бежим.

Лифт рядом с нами. Мы входим в кабину.

– На всех парусах, – говорит Гари лифтеру, протягивая доллар, и через несколько секунд мы внизу. Я бегу. Гари за мной.

Я спешно завожу мотор, затем быстро набираю скорость Зеленые огни светофора сопутствуют нам на протяжении всего пути. Я останавливаюсь как раз за «Зути». Бар закрыт, поэтому я вхожу через боковой вход Мне крупно повезло: Лем сидит у входа и болтает с портье.

– Лем, – говорю я. – Можно мне войти в бар? Это очень важно.

Он смотрит на меня, делает круглые глаза и протягивает ключ.

– Будьте спокойны, – поясняю я, – я только на минутку.

Мне и десяти секунд не нужно, чтобы добраться до кабины. Там страшно темно и так воняет табаком, что мне становится дурно. Телефонный провод оборван. Я чиркаю спичкой. Смотрю за аппаратом, рискуя вывернуть шею. Там ничего нет, как я и предполагал. Так. Где же еще? Я приседаю. Под полочкой я нащупываю конверт, приклеенный по углам шариками жевательной резинки.

В тот самый момент, когда я отрываю его, перед входом в бар раздается скрип тормозов. Я мчусь как антилопа и выскакиваю из бара еще быстрее, чем забежал туда. Наружная дверь с шумом распахивается в тот момент, когда я закрываю за собой другую. Я кидаю ключ Лему.

– Сматывайтесь отсюда, – говорю я ему.

На полной скорости я вылетаю на улицу. Гари заметил меня, и дверца машины, по счастью, открыта. Я бросаюсь к машине, и, словно смерч, она срывается с места. Это производит некоторый шум на улице, но, поскольку ничего не происходит, нас, скорее всего, принимают за психов. Вслед нам никто не стреляет.

– Есть, – говорю я Гари. – Это конверт.

– Ты шутишь…

Он хмурится, смотрит в боковое зеркальце, жмет на газ; машина заворачивает на полной скорости и тут же останавливается.

– Вылезай, – говорит Гари, – да пошевеливайся. Он делает то же самое со своей стороны и тут же останавливает такси. Мы садимся, и он дает шоферу свой адрес.