Малко вошел в спальню следом за Элианой и закрыл дверь. Он обнял молодую женщину и посмотрел ей в глаза.

— Если бы не ты, меня бы не было в живых.

— А я была бы очень несчастна, — прошептала она.

— Почему ты это сделала?

Она снова улыбнулась.

— Может быть, потому, что у тебя такого странного цвета глаза. Я никогда ни у кого таких не видела — золотистых. А теперь тебе надо отдохнуть.

Малко лег и попытался уснуть. Он погрузился в тяжелый, тревожный сон и несколько раз просыпался в холодном поту: ему снился полковник Уэдраенго. Всякий раз, открывая глаза, он встречал спокойный взгляд Элианы, которая курила, сидя в кресле, — то ли не могла уснуть, то ли охраняла его сон. В конце концов он провалился в глубокое забытье, так и не найдя ответа на мучивший его вопрос.

Как им выбраться из Уагадугу?

Серьезный и немного торжественный голос диктора произнес: «Слушайте текст послания Комитета Защиты Революции Колго Товарищу-Президенту Жозефу Санкаре...»

Малко выключил радио. С самого утра оно бубнило одно и то же: призывы, послания, обращения, клятвы в верности правительству, оставшемуся у власти и разоблачившему козни врагов Революции. Элиана вышла рано утром, вернулась и снова куда-то ушла. Она сообщила, что в Уагадугу все спокойно, а мятежные солдаты арестованы все поголовно. Начало комендантского часа перенесено на девять вечера, все выезды из города перекрыты военными кордонами.

Малко вздрогнул: с авеню Убритенга, из-за густой изгороди, донесся целый концерт автомобильных гудков. Он встал и осторожно выглянул наружу сквозь листву банановых деревьев. Набитый вооруженными солдатами военный грузовик зацепил «ямаху». Мотоциклист лежал на шоссе в луже крови... Солдаты, размахивая «Калашниковыми», высыпали из кузова и принялись грубо расталкивать зевак. Малко вернулся к своему креслу.

— Что там? — спросил Крис Джонс.

— Ничего серьезного, — ответил Малко.

Крис похлопал рукой по стоявшей у него в ногах спортивной сумке, где лежал «узи» новой модели, ненамного больше пистолета, — только этот автомат да М-60 остались от их экспедиции в По. Рядом с ним Милтон Брабек с тоской смотрел на вентилятор, лопасти которого вращались с черепашьей скоростью: упало напряжение в сети. Электричество здесь иногда отключали на полдня... Малко взглянул на часы: уже три часа, как ушла Элиана. Лишь бы ничего не случилось с ливанкой, — она была их последней надеждой. Каждую секунду могли появиться военные. Эдди Кокс, не зная, что с ними сталось, должно быть, лез на стенку у себя в посольстве... Ясно было одно — они не могли долго торчать в Уагадугу. Рано или поздно кто-нибудь обнаружит их, и тогда...

Малко снова подумал о злополучном полковнике Уэдраенго. Он даже не сможет доставить его тело в Абиджан... Крис Джонс поднялся, чтобы размять ноги, и подошел к нему.

— Когда будем рвать когти?

Он принялся яростно чесать свои руки, которые были кирпично-красного цвета, и пожаловался:

— Я подцепил еще какую-то дрянь!

— Ничего, это лучше, чем очередь из «Калашникова», — крикнул ему Милтон.

Ответить Крис не успел: у ворот затормозила какая-то машина. Все трое поспешно ретировались внутрь дома, не сводя глаз с решетки. Они увидели стройную фигурку Элианы, которая отпирала тяжелый замок, и вздохнули с облегчением. Молодая женщина отмахнулась от какого-то нищего, тщательно заперла за собой ворота и поднялась на веранду. Глаза ее были скрыты за огромными темными очками. Намокшая от пота футболка облепила острые груди.

— Ну и жара! — вздохнула она.

— Что в городе? — спросил Малко.

Элиана посмотрела на него своим странным, словно затуманенным взглядом.

— У меня хорошие новости.

— Что?

— Я, кажется, знаю, как помочь вам уехать...

Это было настолько неожиданно, что в первый момент он ей не поверил.

— Как?

— Идем, я тебе все объясню.

Она повела его в дальний конец сада, в укромный уголок за гигантским бамбуком, где их не могли увидеть из дома. На земле были разложены матрацы, чтобы загорать. Элиана выбрала один, сняла брюки и футболку, оставшись в пятнистых, под пантеру, купальных трусиках, и легла. Малко устроился рядом с ней.

— Так вот, — начала она, — у одного моего друга есть самолет, маленький «Пайпер Чероки». Завтра он летит на север с продуктами для военного лагеря под Горум-Горумом. Он согласен взять вас с собой. Оттуда вы сможете добраться до границы...

Не верится... Военные начеку, все дороги под наблюдением, а трое белых сразу бросятся в глаза. Помощи им ждать не от кого, значит, шансов мало...

— А он не может вывезти нас из Верхней Вольты?

Элиана покачала головой.

— Нет, он боится, что его засекут, если он сядет в Ниамее без разрешения, и сообщат здешним властям.

Вдруг Малко вспомнилось, как Дебора, студентка из «Корпуса мира», поделилась с ним своим сумасбродным планом. Заброшенная посадочная полоса в пустыне, в пятидесяти километрах от Горум-Горума... Вот он, выход! Посадить там «Геркулес» — не для того, чтобы доставить в столицу мятежные войска, а чтобы забрать их. Для этого придется обратиться к Эдди Коксу. ЦРУ будет счастливо получить живыми и невредимыми Малко и двух его телохранителей.

— А перед вылетом его не будут досматривать? — спросил Малко. — В аэропорту полно солдат...

— Нет, — ответила Элиана, — его ангар в стороне, там никогда никого не бывает. Вы приедете в последний момент и сразу сядете в самолет. Когда он попросит разрешение на взлет, с вышки его не будет видно.

— Но почему он идет на такой риск?

— Я его попросила, — просто сказала Элиана.

Она с улыбкой выдержала испытующий взгляд Малко, потом, наклонившись к нему, добавила:

— Ну, конечно, я с ним спала. Он и сейчас не прочь. В конце концов, почему бы и нет?

Молодая женщина потянулась, нежась на солнце, как кошечка, и спросила:

— Ты доволен?

— Разумеется, — ответил Малко. — Но надо как-то связаться с посольством.

Элиана махнула рукой, поставила кассету с арабской музыкой и закрыла глаза.

Музыка заглушала шум уличного движения, но мешала Малко, погруженному в размышления. Рискованно, конечно, мелькать в аэропорту, но другого выхода нет. Лишь бы ЦРУ сумело быстро раздобыть «Геркулес»! Он вдруг почувствовал, что Элиана смотрит на него из-под темных очков.

— Ты можешь пойти в американское посольство?

— Прямо сейчас? — капризно протянула она. — Я хочу еще позагорать.

Как будто она не занималась этим круглый год... Малко решил пока ничего не говорить Крису и Милтону. Не стоит сулить им чудесное спасение, когда еще неизвестно наверняка. Элиана снова закрыла глаза. Из магнитофона неслась исполненная чувственности восточная музыка. Лицо молодой женщины оставалось бесстрастным, но бедра слегка заколыхались в такт музыке, потом начали ритмично приподниматься и опускаться.

Томным движением она взяла Малко за руку и положила его ладонь на свою обнаженную грудь, одновременно потянув на себя другую его руку. Малко знал, чего ей хочется. Он взял двумя пальцами ее соски и принялся медленно вращать их, сжимая все сильнее. Элиана не боялась острых ощущении. Бедра ее задвигались быстрее, дыхание стало частым и прерывистым, она застонала:

— Да, да, так хорошо...

Ее правая рука медленно соскользнула по животу и исчезла под трусиками, левая же лежала неподвижно, как неживая. Теперь она приподнималась всем телом, подаваясь навстречу Малко. Рот ее был широко раскрыт, из него вырывались хрипы и время от времени какое-то звериное рычание, пальцы выплясывали под тонкой тканью неистовый танец, мышцы живота то напрягались, то расслаблялись. Вдруг ее голова откинулась назад, тело выгнулось дугой. Малко, зная ее вкусы, сжал соски так сильно, что любая другая женщина взвыла бы от боли. Элиана же лишь глухо заурчала, рука ее застыла, пальцы судорожно скрючились под трусиками, голова замоталась из стороны в сторону, и она со стоном наслаждения рухнула на матрац. Между грудей стекала струйка пота. Тело Элианы обмякло, и она, казалось, даже не заметила, как Малко убрал руки. Он мысленно спросил себя, видели ли эту сцену телохранители. Бедняги... Вскоре кассета кончилась: раздался сухой щелчок, и музыка смолкла. Элиана открыла глаза и спросила тоненьким голоском: