- И кого же вы предлагаете на роль врага в этой кампании? - наконец нарушил затянувшуюся тишину Убаган.

Баниши про себя улыбнулся. Начиналось обсуждение деталей, что подразумевало принципиальное согласие с его предложением.

- У нас имеются четыре кандидата. Гоблины, кочевники, орки и натуане. Однако гоблины и кочевники отпадают сразу. Нам не нужна затяжная кровопролитная война, не приносящая к тому же никаких материальных выгод, что мы, без сомнения, получим, если остановим свой выбор на этих расах. Болотистые леса или безводные степи плохо подходят для наших тяжеловооруженных войск и оставляют все преимущества и свободу маневра потенциальному врагу. Орки устраивают нас больше. Плодородные земли и богатые минеральными ископаемыми горы...

- Кстати, насчет орков, - Грузный Хобахава, казалось дремавший в кресле все это время, вдруг открыл заплывшие глаза и посмотрел на Акадара. - Что-то мне не нравится, что у них там происходит. Мы так и не выяснили причину того странного выброса энергии весной, а сейчас астрал там от заклинаний так и кипит. Что скажете, уважаемый магистр? Вы же у нас по Рубежу и оркам специалист.

- Мои агенты не сообщают ничего необычного. - Акадар пожал плечами. Рядовые склоки между племенами. Ну и шаманы, естественно, участвуют. Совет Девяти не распространяется на эту расу, и их стычки приветствуются политикой Совета. Пусть уничтожают друг друга.

- Да? А то тут любопытные слухи до меня доходят, - не унимался Хобахава.

- Ничего нового. - Акадар покачал головой. - Все, как обычно. - На самом деле он не был так уверен, как пытался показать. Обстановка действительно была сложной, людей не хватало, и на орков просто не оставалось времени. Однако признать это сейчас означало фактически поддержать этого выскочку Баниыш.

- Уважаемый Хобахава, - вмешался Убаган, - мы сейчас обсуждаем другой вопрос...

- Знаете, тут еще одна любопытная вещица обнаружилась. - Хобахава словно не слышал Убагана. - Вернее, две. Вот. - Хобахава покопался в складках своей необъятной тоги и выложил на стол две золотые монеты.

- Уважаемый Хобахава... - сделал попытку развить тему Баниши.

- Одна оказалась у подпольного торговца магическими эликсирами, продолжил Хобахава как ни в чем не бывало. - При задержании торговец покончил с собой, и откуда она у него взялась, неизвестно. Вторую нашли у законного менялы. Ее ему принес какой-то бродяга, то ли вернувшийся, то ли направляющийся на Восток. Думаю, есть и еще такие монеты, но тут мои ребятки перестарались. И хотя меняле выплатили компенсацию и за ущерб, и за сломанную руку, но вы знаете, эти ростовщики - народ осторожный. И связь у них не хуже нашей будет. Хобахава хихикнул.

Баниши посмотрел на беспомощно разведшего руками Убагана, скрипнул зубами. Да уж, лучшего времени демонстрировать свои открытия Хобахава не нашел. И почему Совет до сих пор терпит его выходки?

- Никогда таких не видел. - Акадар повертел монету в руках.

- Да уж. Вот и я говорю. Вы уж своих агентов поспрошайте, поспрошайте. Может, есть все-таки что-то интересное, загадочное?

Баниши не удержался, взглянул на кругляш. Действительно, очень странно. На одной ее стороне был выбит весьма необычный профиль какого-то человека, с другой скалилось жуткое существо. Была на монете и надпись, но язык был совершенно незнаком.

- Ох, простите! - Хобахава повернулся к Баниши. - Старею я, наверное. Перебил я вас, простите великодушно. У орков, значит, земля, ресурсы, и они нас устраивают. Продолжайте, пожалуйста, прошу вас, - Хобахава закрыл глаза и снова словно заснул.

Магистры украдкой улыбались. Баниши вздохнул и постарался подавить раздражение. Излагать все-таки лучше спокойно.

- Так вот, - ровным голосом заговорил Баниши. - Кочевники и гоблины нам не подходят, орки тоже. Ресурсы - это всего лишь ресурсы, и немедленного дохода они не приносят. Кроме того, необходимо учитывать психологический момент. Все упомянутые расы - дикари и вызывают скорее презрение, чем ужас. Другое дело натуане. Они обладают достаточно развитой цивилизацией, а высокомерие и нежелание иметь какие-либо отношения с другими расами делают их прекрасной целью. Никто точно не знает, чем они занимаются в своих пещерах, и эта таинственность легко трансформируется в подозрительность. Будет очень легко убедить население в ужасных и коварных замыслах, вынашиваемых натуанами в темноте своих тоннелей, оправдав проведение военной кампании против них.

- И мы, столько лет призывавшие к миру и терпимости, теперь, значит, затеем войну? - желчно спросил Акадар. - И как же мы будем выглядеть?

- Формально Девятка в войне не участвует. - Баниши позволил себе улыбнуться. - Поход организуется свободным нобилем Забном аб-Хавзи. Мы можем даже официально осудить его.

- Но деньги... - Маленький Сокиро, отвечающий в Девятке за финансы, потер подбородок. - Обмундирование стоит недешево.

- Все мы слышали про богатства натуан, - уверенно сказал Баниши. - Мы вернем с процентами. Короткая и победоносная война - дело прибыльное. А участие нескольких наших магов гарантирует успех. Их мы, кстати, можем временно прикомандировать к Белому Братству. Такие прецеденты были. И Девятка опять окажется ни при чем.

- А почему вы думаете, что Кифт согласится на размещение базы? - Каганаша задумчиво посмотрел на Баниши. - У них, знаете, пунктик на суверенитете.

- Мы можем предложить им пересмотр расположения Рубежа! - Баниши торжествовал. - Это, кроме всего прочего, их займет на некоторое время. Освоение новой территории требует определенных усилий, и про Вальпию они забудут.

Каганаша кивнул.

Предложение было принято семью голосами против одного, при одном воздержавшемся. Против проголосовал Акадар, а Хобахаву посчитали воздержавшимся, так как проснуться ради голосования он нужным не нашел.

* * *

- Что ж, с этим тебя обманули, - ткнул шаман пальцем в склянку с темной густой жидкостью, - а остальное все настоящее. Твоя плата. - Шаман положил на стол тяжело звякнувший мешочек. - Пересчитай.

Джука облегченно вздохнул. Больше часа он сидел в прихожей нового, еще пахнущего смолой дома шамана, пока тот проверял привезенные Джукой вещества. Под пристальными взглядами стоящих на часах воинов он чувствовал себя приговоренным к смерти.