Капитану показалось, что святые места обирратов выглядят такими же древними, как и сама цивилизация. Узкие и извилистые улочки бежали как тропинка, между двух-трехэтажными домами, стоящими так близко друг от друга, словно хотели обняться. Булыжники, которыми были вымощены улицы, уже давно стерлись временем и ногами. В некоторых местах не осталось даже этого каменного покрытия, и здесь дожди оставляли непролазную грязь. Почти на каждом перекрестке встречались скульптуры, изображавшие, в основном, молодых женщин и детей с каменными цветами в руках.

"Здесь даже воздух пахнет древностью", – думал Кирк, пробираясь по лабиринту улиц. Путникам этот специфический аромат напомнил запах древних книг и земную Айову, где еще можно было встретить старинные каменные мосты.

Капитана всегда тянуло в подобные места, окутанные тайной веков. Ему хотелось прикоснуться к древним камням, припасть к живым истокам, дарующим душевную чистоту. В таких местах капитан любил размышлять о прошлом и будущем, о бренности и суетности жизни.

Вот и сейчас он с удовольствием подумал бы о вечном, если бы не враждебные взгляды и негромкие ругательства, сопровождающие группу на каждом шагу.

– Чувствуешь беспокойство? – спросил проницательный Маккой. – И даже очень, Боунз, – кивнул капитан. – Я ожидал увидеть недовольные взгляды обирратов, которые желают узнать, что мы у них потеряли. Посмотри, как они нас разглядывают. Они готовы вцепиться нам в горло.

– Это точно, капитан, – вступил в разговор Скотти. – Наверное, это из-за двух вооруженных мантилов, которых к нам приставили. Конечно, кому понравится, когда по твоим улицам., как на параде, шествуют вооруженные враги?

– Честно говоря, – раздался голос Фаркухара, – я не вижу пользы в ваших разговорах. Первый Министр дал нам ясно понять, что не допустит наших передвижений без эскорта. Теперь, когда у нас появилась возможность самим осмотреть места, о которых столько говорилось, я даже рад, что Первый Министр настоял на своем.

В душе Скотт не согласился, что их путешествие под охраной двух вооруженных мантилов на глазах у обирратов лишь подливает масла в огонь и еще больше усиливает неприязнь этой группировки к федерации.

Кирк еще раз взглянул на двух охранников-мантилов, приставленных к ним. Неужели вот на этих самых улицах лилась кровь? Сколько же еще ее должно пролиться, пока враждующие стороны придут к соглашению?

Когда группа дошла до очередного перекрестка, капитан увидел большую толпу обирратов, собравшихся, как ему показалось, на какой-то площади. Это было первое, встреченное путниками, открытое место, которое смогло вместить огромную толпу.

– Что там происходит? – указав рукой в сторону собравшихся, спросил Кирк одного из охранников.

– Рынок. На этой площади обирраты покупают себе продукты и одежду.

Капитан с удовольствием посмотрел бы на местный базар. Это было бы гораздо интереснее, чем бесцельное хождение по улицам. Но вторжение чужеземцев и вооруженных мантилов может еще больше насторожить обирратов, а они уже и так косо смотрят на незваных гостей.

– Может нам взглянуть на рынок? – внезапно спросил Фаркухар.

Услышав просьбу посла, капитан стал клясть себя за несдержанность. К счастью, охранники оказались достаточно разумными.

– Мы не советуем, – произнес один из них. – В такой толпе мы не можем гарантировать вам безопасность.

– Верно, – согласился капитан. – По-моему, мы уже насмотрелись на все достопримечательности.

– А я не согласен, – упрямился посол.

– Он меня удивляет, – прошептал Маккой на ухо капитану.

– Думаю, важно собрать всю информацию, какую только сможем, – продолжал, улыбаясь, фаркухар. – Не надо внедряться в толпу, мы постоим с края.

Охранники посмотрели друг на друга и нахмурились.

– Я беру на себя всю ответственность перед Первым Министром Трафидом, – заверил их посол. – Даю вам слово.

Мантилы продолжали хмуриться. "О, Боже! – испугался Кирк. – Кажется, они собираются уступить".

Один из охранников покачал головой.

– Не думаю, что это будет так важно для Первого Министра. Боюсь, что я должен...

Мантила прервал леденящий душу вопль. Не раздумывая, капитан схватил Фаркухара за руку и повалил его на землю у какой-то деревянной тележки. Спустя мгновение он благодарил судьбу и свою реакцию: выглянув из-за укрытия, Кирк заметил, как двое юношей-обирратов пустили в их направлении несколько кроваво-красных фазерных лучей.

Чуть поодаль, за постаментом статуи, спрятались Скотт и Боунз. "Жаль, – подумал Кирк, – что Совет запретил ношение личного оружия посланцам Федерации во время их миссий на другие планеты. Сейчас бы мы им показали!"

Охранники-мантилы, лежа на земле, открыли ответную стрельбу. Кирк понимал, что тактически это неверно. За свою ошибку поплатился один из мантилов. Выстрелив практически наугад, он приподнялся, чтобы посмотреть на результат, но тут же был сражен лучом неприятеля.

Второй охранник оказался более удачливым. Без всякого страха он целился, стрелял и, наконец, добился своего: один из обирратов был жестоко поражен его лучом.

Увидев замертво упавшего товарища, другой обиррат выпустил на прощание два кровавых луча и пустился в бегство. Не успел он пробежать и несколько шагов, как в его спине появилась огромная обугленная дыра – это охранник-мантил, спокойно прицелившись, не оставил обиррату никаких шансов.

Издав предсмертный стон, юноша упал у ног какой-то женщины. Обезумев от ужаса, она широко раскрытыми глазами уставилась на неподвижного обиррата.

Секунду или две на улице стояла зловещая тишина. Затем окружившая место событий толпа обирратов пришла в движение.

– Нам надо уходить отсюда, – прошептал посол, осознав надвигающуюся опасность.

Фаркухар изо всех сил старался продемонстрировать свое хладнокровие, но в его глазах застыл безотчетный страх.

– Он прав, – поддержал посла Кирк. Убедившись, что Боунз и Скотт целы и невредимы, капитан выразительно показал большим пальцем через плечо в направлении, откуда они пришли. Подняв Фаркухара с булыжной мостовой, Кирк отряхнулся и спокойно повел всю команду прочь от страшного места. Посол, подгоняемый страхом, бросился было бежать, но капитан решительно схватил его за руку.