Натали Иствуд

Девушка из высшего общества

1

Кажется, все готово… Кэтрин остановилась и, окинув столовую придирчивым взглядом, осталась довольна: на белоснежной скатерти поблескивал хрусталь и фамильное серебро, в воздухе витал аромат свежесрезанных роз… Отец будет доволен. Она покосилась на часы на каминной полке. Через полчаса прибудут гости, а пока…

– Ты прекрасно выглядишь, дорогая! – раздался у нее за спиной голос Артура.

Она обернулась и, подойдя к жениху, поправила узел его галстука, а Артур, не скрывая восхищения, задержал взгляд на глубоком вырезе вечернего платья.

– В этом наряде ты похожа на прекрасного лебедя!

Кэтрин улыбнулась.

– Ты тоже прекрасно выглядишь, – сказала она, а про себя подумала, что Артур очень похож на отца: та же уверенность в себе, та же представительная внешность, те же повадки лидера.

Артур подошел и поцеловал ее в губы – легко и аккуратно. И Кэтрин пришло в голову, что ее жених аккуратен во всем: аккуратный поцелуй, аккуратная складка на брюках, аккуратный прямой пробор в волосах…

– Помнишь, я говорил тебе о проблеме с поставщиком из Глазго? – спросил он, понизив голос, как будто боялся, что их подслушают, и, не дожидаясь ответа, принялся в деталях расписывать свои «подвиги» на фирме.

Кэтрин нужно было пойти поговорить с поваром, но она терпеливо слушала. Она привыкла служить Артуру благодарной аудиторией. На людях ее жених разговорчивостью не отличался и только наедине с ней забывал о свойственной ему осторожности. Иной раз Кэтрин приходило в голову, что Артур может в полной мере насладиться своими победами лишь после того, как расскажет о них ей.

Вскоре прибыли гости и обед начался. Кэтрин посадила Артура рядом с отцом. В свои сорок с небольшим Артур Пайпер был вице-президентом компании, и все поговаривали, что со временем он заменит Генри Эшби, особенно учитывая его скорую женитьбу на Кэтрин.

Кэтрин задержала взгляд на отце и невольно улыбнулась: в свои шестьдесят Генри Эшби был строен и подтянут, а взгляд его серых глаз не потерял остроты. С годами черты его лица стали жестче и выразительнее, а темно-русые волосы, тронутые благородной сединой, не поредели.

– Великолепный стол, Кэтрин! – сказал отец, поднимая бокал. – Дочь, сегодня ты превзошла саму себя!

Отец улыбнулся, и у Кэтрин запела душа. Генри Эшби был жестким, суровым человеком, и порой, особенно в последние годы, когда матери не стало, Кэтрин приходилось нелегко, но она очень любила и уважала его.

– Как я завидую молодым и стройным! – заметила соседка Кэтрин, жена исполнительного директора, и кивнула на едва тронутый шоколадный десерт на тарелке Кэтрин. – А мне приходится отказывать себе в маленьких радостях!

– Зачем же себя так мучить? – с милой улыбкой возразила Кэтрин. – У вас прекрасная фигура. И дивное платье, – добавила она.

– Вам нравится? – оживилась соседка. – Муж привез его из Италии. – И она принялась с воодушевлением расписывать последнюю коллекцию Валентине.

Кэтрин с улыбкой внимала ее болтовне, а сама поглядывала на Артура. Тот беседовал с отцом, машинально поглаживая ножку фужера. Глядя, как его сильные загорелые пальцы скользят вверх и вниз, Кэтрин внезапно ощутила горячую волну возбуждения.

– Не могу не согласиться, – сказала она, кивая соседке. – Мне тоже по душе итальянский стиль.

Кэтрин вспомнила, как они с Артуром впервые занимались любовью. Она была так возбуждена и так рада, что нашла наконец достойного мужчину, который избавит ее от бремени девственности, что когда все закончилось очень быстро и оказалось не столь захватывающим, как ей представлялось в мечтах, ощутила разочарование.

Нет, Артур был нежен и внимателен, но на фоне ее необузданных эротических фантазий прикосновения жениха показались Кэтрин несколько пресными. А его замечание, когда все закончилось, и вовсе повергло ее в замешательство:

– Детка, ты чуть не лишила меня глаза! Кто бы мог подумать, что в постели ты такая… такая спортивная! – Он улыбнулся, словно хотел смягчить удар. – Только не подумай, что я жалуюсь… Просто удивлен, вот и все.

Таким образом Артур раз и навсегда дал ей понять, что ее страсть выходит за рамки дозволенного, и с того дня она вела себя более сдержанно. Теперь и спальня стала местом, где приходилось следить за манерами.

Кэтрин зачерпнула ложкой десерт и в очередной раз с заинтересованным видом кивнула словоохотливой соседке, а сама снова кинула взгляд на Артура. Тот отправил в рот ложку десерта, и Кэтрин представила себе, как целует его в губы, а потом в шею, бронзовую от загара, покрытую жесткими курчавыми волосками грудь, спускается ниже, на плоский, мускулистый живот…

– Хотите еще шерри? – с любезной улыбкой обратилась она к соседке.

– С удовольствием!

Со стороны хозяина застолья раздался взрыв смеха, и Артур обратился к невесте:

– Кэтрин, Генри только что рассказал мне про твои студенческие увлечения. Неужели это правда?

– Что именно? – Кэтрин чуть заметно вскинула бровь. – Отец великолепный рассказчик, хотя иной раз и придает фактам излишнюю эмоциональную окраску.

– Дочь, я рассказал Артуру, как ты в свое время увлекалась хиппи.

Кэтрин с силой сжала ложку, но ни в голосе, ни в лице не промелькнуло и тени волнения.

– Папа, а ты не боишься, что Артур сбежит из-под венца?

– Ну что ты! – со смешком возразил отец. – Ведь он у нас не из робкого десятка.

Кэтрин отпила глоток шерри, сохраняя на лице деланную улыбку, хотя тема не доставляла ей ни малейшего удовольствия.

– Из-под венца-то я не убегу, – улыбнулся Артур, – но представить себе Кэтрин в образе хиппи… – он покачал головой, – нет, это выше моих сил.

– А Кэтрин не жила в коммуне и не носила четки, – сказал Генри, – до этого, слава Богу, дело не дошло. Просто, когда ей стукнуло двадцать, пришла ко мне и заявила: мол, так и так, хочу вступить в Корпус мира.

Повисла пауза, а потом раздалось несколько смешков.

– Папа, прошу тебя, не надо! – молила в душе Кэтрин. Не делай мои тайны предметом обеденной болтовни!

Она вытерла губы накрахмаленной салфеткой и, стараясь не выдать волнения, заметила:

– Вряд ли мои ошибки юности представляют интерес для гостей.

Отец чуть заметно нахмурился, и Кэтрин поняла, что он недоволен. Генри Эшби не любил, когда ему перечат.

– Детка, неужто вам в голову взбрело вступить в такую организацию? – округлив глаза, спросила соседка. – Ведь, если я не ошибаюсь, это…

– Просто я была молода, – пожав плечами, с небрежной улыбкой сказала Кэтрин. – Молода и глупа. – И ее пальцы еще сильнее сжали серебряную ложку.

– А ты у меня, оказывается, бунтарка! – заметил Артур со снисходительной улыбкой, как будто речь шла о девочке лет десяти.

Генри Эшби откинулся и кресле и взирал на дочь с видом умудренного жизненным опытом мужчины, привыкшего защищать недалеких женщин от последствий их сумасбродных ошибок.

– Кэтрин быстро избавилась от этой дури. Пришлось прочесть ей всего одну лекцию об устройстве жизни, – усмехнулся он. – Просто я, как старый брюзга, не могу упустить случая поддразнить дочь.

Кэтрин улыбнулась, и, глядя на нее, никто бы не догадался, каково ей сейчас.

– Может, перейдем в гостиную? – предложила она с самым непринужденным видом.

Все встали и не спеша, потянулись в гостиную. Примерно через час, когда Кэтрин под ненавязчивые звуки струнного ансамбля вела светскую беседу с гостями, по большей части сотрудниками возглавляемой отцом компании, к ней полошел официант и, встав у нее за спиной, шепнул:

– Там какой-то человек хочет поговорить с мистером Эшби. Ему объяснили, что сейчас не время, но он не уходит. Пришлось проводить его в библиотеку.

– Кто бы это мог быть? – нахмурилась Кэтрин и, извинившись перед гостями, отправилась в библиотеку. Она не хотела омрачать отцу день рождения и решила, что разберется с незваным посетителем сама.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: