– Все очень просто, – пояснил Джош. – Мы с Риком поспорили. Кто выиграет, тот получит Кэтрин.

– Как это получит Кэтрин? – с угрозой переспросил Лесли и, сжав кулаки, шагнул вперед.

Кэтрин схватила его за руку.

– Лесли, я сама с ними разберусь! – пробормотала она. – Пожалуйста, уйди.

– Ну и черт с тобой! – выпалил Лесли и рывком высвободил руку. – Разбирайся сама. Мешать не стану. – Он развернулся и вышел из буфета.

Кэтрин молча смотрела ему в спину, и глаза ее застилали слезы.

Вот тогда-то Рик все и прочувствовал. Наконец-то он понял, что потерял ее навсегда. Что ни его блестящее красноречие, ни коварные планы не вернут ему Кэтрин. Впервые в жизни он проиграл. И проиграл по крупному. А еще он понял, что есть такая любовь, которая ему недоступна. Кэтрин постигла эту любовь, а он нет. И он потерял ее, потому что не смог дать ей такую любовь и не сумел принять любовь от нее.

– Кэти… – тихо сказал он.

Она подняла голову, и их взгляды встретились. Увидев смирение в глазах Рика, она догадалась, что он наконец отпускает ее.

– Пока, малышка! Увидимся как-нибудь…

Кэтрин молча кивнула, прощаясь со своей первой настоящей любовью. До свидания, Рик Стентон! Удачи тебе.

– А ты, Джош, подумай над моим предложением! – Губы Рика скривились в нагловатой ухмылке. – Что тебе тут делать? Кэтрин и без тебя справится.

– Это точно, – подтвердил Джош. – Я подумаю, Рикки.

– Тогда я не прощаюсь, старина! – Он повернулся и ушел завоевывать новые высоты.

– Кэтрин, ты уж извини, что все так вышло, – пробормотал Джош. – Сам не знаю, что на меня нашло. Хочешь, я поговорю с Лесли? Объясню ему что к чему…

– Не надо. – Кэтрин смахнула слезы. – Да и что тут объяснять? Ну ладно, я домой. А ты?

– Я, пожалуй, еще поработаю.

– Ну, тогда, до завтра.

Кэтрин поднялась к себе, взяла сумку и собралась уходить, но в дверях столкнулась с Лесли.

– Ну, все, Кэтрин! С меня хватит! – заорал он с порога. – Как президент компании ты выше всяческих похвал, но как… – Он запнулся. – Но во всем, что касается личной жизни, ты абсолютно беспомощна.

– А что ты на меня орешь? – опешила Кэтрин. – Кто дал тебе право так со мной разговаривать?

– Лучше помолчи! – оборвал ее он. – Говорить буду я. Я и так слишком долго пускал все на самотек. Ходил за тобой, поджав хвост, ожидая, что ты сама, наконец, сообразишь что к чему. Куда там!

– Не смей на меня кричать! – Кэтрин предприняла попытку восстановить собственное достоинство. – И вообще, оставь меня в покое.

– А ты уверена, что этого хочешь? – спросил Лесли, пристально на нее глядя.

Кэтрин опустила глаза.

Молчание становилось тягостным.

Она подняла глаза и заметила, что взгляд у Лесли стал суровым, если не сказать пугающим.

– Когда ты, наконец, получишь развод, мы с тобой встретимся в спальне, – сказал он и повернулся к двери.

Ну, уж нет! Если этот самоуверенный тип полагает, что последнее слово будет за ним, он глубоко заблуждается! Кэтрин схватила со стола пресс-папье и запустила его в сторону двери.

Реакция у Лесли оказалась отменной. Впрочем, Кэтрин не особенно старалась в него попасть, так что пресс-папье, просвистев мимо, приземлилось у нее в приемной. Лесли обернулся и, скрестив руки на груди, произнес с завидным спокойствием:

– Кэтрин, даю тебе ровно тридцать секунд.

– На что?

– Чтобы ты, наконец, решила, чего ты хочешь.

– Я… я не понимаю…

– Двадцать три секунды.

– Хватит издеваться!

– Восемнадцать.

– Да ты просто кретин, ясно тебе?

– Пятнадцать.

– Нет, а с какой это стати я должна перед тобой распинаться?

– Десять.

– А почему ты не скажешь первым?

– Семь.

– Ладно, черт с тобой! Я скажу!

– Пять.

– Я люблю тебя, кретин ты этакий!

– Вот так-то лучше. И прошу не забывать об этом.

Хотя Лесли вес еще был хмурым и сердитым как черт, в груди Кэтрин разлилось тепло. Захотелось уткнуться лицом ему в грудь и остаться там навсегда. Она подошла к нему и положила ладони на грудь. Почувствовала, как его сердце в унисон с ее рвется наружу, закрыла глаза и потянулась к нему, приоткрыв губы.

Лесли тяжело вздохнул, взял Кэтрин за запястья и решительно отодвинул от себя.

– Еще нельзя, – выдавил он хриплым шепотом.

Кэтрин распахнула глаза.

– По закону ты все еще замужняя женщина. И я не дотронусь до тебя, пока ты окончательно не разведешься.

– Почему?

– Потому что стоит мне начать, и я уже не смогу остановиться.

Кэтрин подавила дрожь сладостного предвкушения и нахмурилась:

– Но ведь осталось еще три недели… Так долго!

– Постарайся с толком провести время. – Лесли бросил на нее свой неотразимый взгляд, и она заметила в глубине его глаз озорные огоньки. – Подумай, где бы ты хотела провести медовый месяц.

– Ты что, хочешь на мне жениться?

– Думаю, да.

– Ах ты думаешь? – включилась в игру Кэтрин. – Ну, знаешь, такая самонадеянность…

– Сначала, миз Эшби, вам предстоит собеседование в спальне, а затем обсудим брачный договор, – с ухмылкой ответил он и вышел.

Кэтрин метнулась за ним.

– Лесли, постой! А ты меня любишь? – Конечно, люблю, – ответил он, не замедляя шага. – Странно, что ты меня об этом спрашиваешь.

С недавних пор Кэтрин стало раздражать в Лесли все. Взять хотя бы его одежду. Спрашивается, сколько костюмов может быть у человека? Пусть идеально скроенных и безупречно сидящих деловых костюмов, но все равно костюмов-близнецов, которые разнятся разве что цветом! А сколько строгих галстуков в полоску?

А какие у него манеры? Чего стоит одна его привычка постукивать ручкой, когда он не в духе. Или откинуться на спинку стула и ослабить узел галстука, прежде чем сделать замечание. А его манера записывать все в блокнотик?

Лесли перевернул страничку, и золотое перо «паркера» побежало по бумаге. Может, у него и дома на прикроватном столике лежит блокнотик? И он туда методично записывает, как вели себя женщины, с которыми он только что переспал?

Кэтрин сидела за столом в конференц-зале, делая вид, что с живейшим интересом слушает доклад исполнительного директора, а сама то и дело бросала взгляды на Лесли. Внезапно он закрыл блокнот, сдернул свои дурацкие очки в роговой оправе и уставился на нее. Какого черта? Смотрит и смотрит! Ведь это, наконец, неприлично!

– Кэтрин?

Она вздрогнула и поймала на себе взгляд докладчика. Он смотрел на нее, слегка вскинув бровь. Ну вот! Опять она отвлеклась. И теперь все на нее смотрят. А Лесли откинулся на спинку стула и взирает на нее с нахальной ухмылкой. Тоже мне, жеребец-производитель!..

– Кэтрин, у вас есть вопросы? – повторил исполнительный директор. – Или замечания?

– Пока нет.

Она понятия не имела, о чем идет речь, и догадывалась, что для сидящих за столом это не секрет. Казалось, в голове у нее тикают часы, отмеряя последнюю неделю, оставшуюся до оформления развода. Ну почему Лесли так уперся? Зачем ему понадобилось изволить ее столь изощренным способом? Сегодня она опять плохо спала ночью. Еще бы! Все это мучительное ожидание окончательно измотает ей нервы.

– Ну раз вопросов нет, объявляю собрание закрытым, – сказал председатель.

Кэтрин направилась к двери, но Лесли встал перед ней, заграждая путь. Ну вот, очередное проявление мужской силы! Хочет напомнить, что он больше и сильнее? Очень остроумно!

– Что тебе нужно? – ворчливым тоном спросила она, стараясь не обращать внимания на трепет в животе и соблазнительный аромат его накрахмаленной рубашки.

Он наклонился и шепнул ей на ухо:

– Осталась всего неделя. А потом я получу все, что мне причитается.

Кэтрин перевела дыхание и вышла и холл. Да он просто садист!

Вопрос о разводе решился утром в заурядную будничную среду. Потом Кэтрин отсидела на заседании со своими специалистами по маркетингу, встретилась с группой менеджеров, разобрала почту и так до самого вечера. Она не видела Лесли целый день.