Бернс молча кивнул.

— А какая у меня будет гарантия, — заговорил капитан, — что бы не попытаетесь провернуть какой-нибудь фокус? Ну, например, заставите меня вообще забыть все, что я видел и слышал в России?

Мужчина улыбнулся одними губами.

— Я думаю, мы уже дали вам такую гарантию, хотя и не намеренно. Находясь на борту подводной лодки, вы постоянно общались с агентом О’Харой и наверняка многое ему рассказали. А ФБР никогда не позволит нам допрашивать своего человека, разве что в присутствии еще одного представителя Бюро. Поэтому мы не можем стереть из памяти О’Хары все то, что он от вас услышал. Таким образом, нет смысла подвергать подобной процедуре и вас — все равно ведь останется кто-то, кто владеет информацией.

Бернс достал длинную сигару из деревянного ящичка, который стоял на столе, и принялся вертеть ее в пальцах.

— Что еще? — спросил Фрост. Сотрудник ЦРУ достал из кармана небольшие ножнички на цепочке, отрезал кончик сигары и сунул ее в рот.

— Я попросил бы вас, — заговорил он, — больше никому не рассказывать о ваших советских впечатлениях. О’Хара уж ладно, он все-таки в какой-то степени наш коллега, но остальные… Особенно это касается вашей знакомой мисс Столмен, журналистки.

— Еще чего, — засмеялся Фрост.

— Но она ведь работает в средствах массовой информации!

— Ну и что? — пожал плечами Фрост. — То, что говорится между нами, между нами и остается. Разгласить то, что я ей скажу, она может лишь в одном случае — если вы, ребятки, начнете со мной какую-нибудь нечестную игру. И советую хорошенько это запомнить.

— Я не понимаю, — сказал Бернс, прикуривая сигару, — какие у вас есть основания не доверять американским спецслужбам?

— А кто сказал, что я им не доверяю? — улыбнулся Фрост — Я просто хочу под страховаться. На всякий случай. Вы же не сядете за руль незастрахованной машины и не станете жить в незастрахованном доме? И это правильно. Оформить страховку, это примерно то же самое, что носить оружие. Оно может вам не понадобиться сегодня, завтра, через год, но если вдруг что-то случится, то — согласитесь — весьма полезно иметь его под рукой.

Бернс усмехнулся.

— Я понял вас, капитан.

Он громко закашлялся, с неудовольствием глядя на сигару. Судя по запаху, который из нее исходил, для неудовольствия у сотрудника ЦРУ были все основания.

— Но на гипноз вы согласны? — спросил наконец Бернс.

Фрост секунду раздумывал, а потом молча кивнул.

— Так они ничего тебе толком не сказали? — спросил О’Хара.

Фрост покачал головой.

— Ну, так выпьем за неосведомленных, — возвестил ирландец, поднимая стаканчик с виски.

Капитан невесело усмехнулся, но тоже поднял свой стакан. Они чокнулись.

— Куда теперь собираешься? — спросил О’Хара. Наемник пожал плечами, думая о своем.

— Как это все глупо, — пробормотал он. — А может, и нет…

Затем Фрост словно встряхнулся и посмотрел на своего собеседника.

— Что ты спросил? А, конечно, я поеду к Бесс. Семь недель были выброшены из моей жизни, и надо как-то их компенсировать. Да и придется подобрать новый браунинг — мой, боюсь, пропал безвозвратно.

— Наверно, его стянул кто-то из кагэбистов, — подсказал О’Хара. — И, может, подарил самому Андропову. Мол, поздравляю с началом правления, Юра. Бабахни-ка разок, чтоб все знали, что их ждет.

Фрост усмехнулся.

— Я все вспоминаю ту женщину на ферме. Она ведь тоже советский человек, но все-таки помогла мне. В сущности, она спасла мне жизнь. Нельзя всех мерить одной меркой.

— Да ладно, — буркнул О’Хара, — одно хорошее яблоко не может спасти от загнивания целую бочку.

— С такими доводами бесполезно спорить, — рассмеялся Фрост и глотнул виски. Затем он внимательно посмотрел на ирландца. — Так что ты сам думаешь насчет этих электродов? Они существуют или просто КГБ запустил новую утку?

— Ну, ведь врачи же нашли такую штуку в голове этой твоей русской. Как, кстати, ее зовут?

— Алена Горина.

— Горина… Ну, что ж, я не знаю… Вот, подожди-ка. О’Хара сунул руку в карман и достал небольшую коробочку, обернутую в фольгу.

— Что ты, Майк, — улыбнулся Фрост. — Я ведь уже обручен.

— Заткнись и с благодарностью прими подарок, — сказал ирландец и подвинул коробочку по столу к капитану.

Тот взял ее и принялся разворачивать фольгу. Она была прикреплена клейкой лентой, и пришлось воспользоваться столовым ножом, чтобы ее перерезать. Тут к столику подошла официантка, и наемник поднял голову.

— Что подавать на десерт, джентльмены?

— У вас есть яблочный пирог? — спросил О’Хара.

— Конечно. А как насчет мороженого?

— Ладно, давайте и мороженое, только, пожалуйста, без орехов.

— Хорошо, сэр, — улыбнулась девушка и посмотрела на Фроста. — А вы, сэр?

— То же самое, пожалуйста, — сказал капитан. Еще они заказали кофе, и официантка удалилась. Фрост посмотрел на коробку, но не открывал ее.

— Ну, давай, решайся, — поторопил его ирландец. Капитан усмехнулся и поднял крышку. Внутри лежали зеленые кожаные ножны и узкий острый клинок с зеленой рукояткой.

— Ты знаешь, как тяжело в наше время достать такую штучку? — с гордостью спросил О’Хара. — Это настоящий “гербер”, теперь таких уже не делают. Появилась новая модель.

Фрост осторожно вытащил нож из ножен и взвесил его в руке. Это было какое-то особое чувство, и капитан его очень любил.

— Спасибо, — сказал он с чувством.

Наемник был действительно благодарен О’Харе и не стал ему говорить, что у него дома лежали еще три такие же ножа, припасенные на черный день. Во всяком случае, к этому подарку он будет относиться по-особенному.

— Спасибо, друг, — еще раз сказал Фрост.

Фрост — все еще опираясь на костыль — прошел через контроль и двинулся в зал ожидания аэропорта. И тут он увидел лицо, которое снилось ему в России, лицо женщины, по которой он так скучал. Капитан увидел Бесс.

Он со всей возможной скоростью поспешил к ней, уже издали заметив, что глаза женщины наполнены слезами. Бесс тоже бросилась ему навстречу и повисла на шее, едва не сбив с ног.

— Господи, спасибо тебе, — прошептала она.

Фрост чуть отодвинул ее, чтобы получше рассмотреть.

— Тебе не нравится мой внешний вид? — спросила Бесс, силясь на улыбку. — В чем дело?

— Мне очень нравится твой внешний вид, — сказал наемник.

А потом крепко прижал к себе и поцеловал в губы. Запах ее духов казался ему самым божественным запахом на свете.

— Я приготовила одно из твоих любимых блюд, — крикнула Бесс из кухни.

— Наверное, макароны с сыром из пакета? — отозвался Фрост.

— Не выводи меня, — с угрозой произнесла женщина, а потом вдруг рассмеялась.

Капитан сидел в кресле у окна. Его нога уже почти пришла в норму и больше не доставляла ему неудобств. Наемник смотрел вниз, на огни большого города. Он чувствовал себя прекрасно. Как хорошо иметь дом — он только сейчас по-настоящему это понял.

Родители Фроста развелись, когда он был еще ребенком, и свое детство и молодые годы он провел в военном училище, полевых лагерях, а потом и в джунглях Вьетнама.

После того, как он лишился глаза и был демобилизован, капитан снял себе квартиру, но так и не смог ее полюбить, да и бывал там очень редко. Она служила ему лишь временным пристанищем для короткого отдыха перед выполнением очередного задания.

А потом он встретил Бесс. В Африке. И еще до того, как они стали жить вместе, эта женщина сумела дать ему ощущение уюта и тепла, ощущение дома. Места, куда можно всегда прийти. Места, где всегда можно оставаться самим собой.

— Ну, так все-таки, что у нас на ужин? — крикнул Фрост. — Я больше не буду дразниться.

— Скоро узнаешь, — ответила Бесс. — Это сюрприз.