Он опустил трубку и задумался. А что если Ральф Камински схватил Дэвида Холдена, прижал его и тот рассказал ему о встрече с ним и с Рудольфом Серильей? С чего ему молчать, он ведь теперь имеет все основания думать, что налет на лагерь «Патриотов» – это скоординированная акция между полицией и ФБР, а то, что ему говорили раньше, – наглая ложь… А может, Холдена уже вообще нет в живых?

Лютер начал торопливо вытираться, бормоча проклятия в адрес безмозглого Камински.

Рози Шеперд стояла у одной из огромных машин телевизионщиков и смотрела в ее открытые двери на установленный внутри телемонитор.

«Пресс-конференция» Ральфа Камински была в полном разгаре. Шеф полиции брызгал слюной от ярости.

– Пусть эти преступники не забывают, что никто не может поставить себя над законом! А именно это и пытаются делать так называемые «Патриоты». Но это им не удастся. Операция, которую я возглавил, сломала хребет их преступной организации в Метроу! И теперь мы можем спокойно заняться переговорами с «Фронтом Освобождения Северной Америки», чему постоянно мешали «Патриоты» раньше. Когда «Патриоты» были на свободе, они всегда провоцировали «Фронт» на противоправные действия, но теперь с этим покончено! Сейчас перед нами открываются отличные перспективы для урегулирования наших отношений с ФОСА, за которым наступит мир и спокойствие в американском обществе!

– Но я хочу еще раз подчеркнуть для некоторых телезрителей, – продолжал Камински, показывая на выставленных за его спиной нескольких раненых, но тем не менее связанных веревками «Патриотов», под усиленной охраной полиции, – что если вы питаете хоть малейшие симпатии к «Патриотам», то с вами произойдет то же, что и с этими преступниками. Никто не имеет права нарушать закон, это говорю вам я – Ральф Камински!

Шеперд оглянулась по сторонам. По лагерю бродило около трех десятков полицейских из особого отряда, все они были вооружены до зубов. «Патриоты», которые стояли за спиной начальника полиции, были ранены, но могли передвигаться самостоятельно. Тяжело раненные находились у дома, с ними возились врачи из машин «Скорой помощи». Неподалеку лежали застегнутые на молнии длинные черные мешки с телами погибших.

Она снова стала смотреть на экран. Камера скользила вдоль рядов захваченного на базе «Патриотов» оружия. Пистолеты, винтовки, охотничьи ружья, которые они отбили у террористов из «Фронта», но комментатор об этом, естественно, не говорил. Но откуда взялись взрывчатка и даже противотанковые ракеты, которых она никогда не видела на базе? Видимо, их подсунул Камински, чтобы еще более усугубить кажущуюся вину «Патриотов»…

Шеперд не сводила взгляда с телемонитора. В ее голове постепенно вырисовывался смелый план действий. Дэвид бы его вряд ли одобрил, назвал бы глупым и безрассудным, но попробовать стоило. Она усмехнулась, зная, что, несмотря на слова, Холден поступил бы на ее месте точно так же…

Где Дэвид теперь?

Ушел на помощь своим и не вернулся…

Шеперд отбросила от себя мысли о смерти, развернулась и решительно зашагала к тому месту, где брали интервью у Ральфа Камински, проверяя на ходу боеготовность трофейного оружия. Сейчас или никогда…

Все три вертолета стояли посреди небольшого поля, поросшего высокой и густой травой, которую, как знал Холден, выращивали на корм скоту. Две машины были помечены большими надписями «Полиция Метроу», третья – рекламным знаком телекомпании. К ним-то Дэвид и полз по траве, моля Бога о том, чтобы его и пробирающегося рядом с ним Педро не заметили раньше времени.

У вертолетов стояло три человека. Двое полицейских, а третий – в модном костюме, который больше подходил для светского приема, чем для полетов. Холден опустил голову и продолжал ползти вперед, слыша шелест травы там, где по-пластунски пробирался Вильялобос.

До ближайшего вертолета – гражданского – осталось пятьдесят ярдов.

Сорок.

Тридцать.

Двадцать пять.

Дэвид осторожно выглянул из густой травы. Три летчика беззаботно болтали между собой. Он взглянул в сторону Педро. Тот показал ему большой палец. Все в порядке, можно начинать. Холден выдернул из ножен нож, вскочил на ноги и метнулся к вертолету, так, чтобы машина закрывала его от летчиков.

Он отлично знал, как можно незаметно и эффективно вывести вертолет из строя, что и было проделано через пару минут. Дэвид спрыгнул с подножки, вернул нож на место и вместо него взял в руку пистолет, «Орла пустыни».

Вильялобос тем временем подкрался поближе к первому полицейскому вертолету, кивнул Холдену, приподнял над травой винтовку и навел ее на трех летчиков.

Дэвид вышел из-за гражданского вертолета и щелкнул курком пистолета.

– Эй, ребята!

Оба полицейских резко повернулись и потянулись к кобурам на поясе, но Холден крикнул им:

– Замрите на месте, или получите по пуле в лоб! Вы полностью окружены.

Полицейские на секунду заколебались, и на их лицах появилось унылое выражение проигравших.

– Педро! Выходи и разоружи их! – продолжал Дэвид. – Всем остальным приказываю стрелять, как только они пошевелятся!

Педро быстро подскочил к троице, забрал у полицейских пистолеты и уложил всех троих на землю. Холден тем временем прикрывал его. Вильялобос сковал наручниками полицейских между собой и снова обыскал их, но никакого другого оружия не нашел.

– Эй, ты, гражданский, – обратился Дэвид к парню в стильном костюме. – Ну-ка, подойди сюда.

Тот с опаской поднялся и медленно приблизился к Холдену.

– Ты знаешь, что это такое? – помахал он у него стволом перед носом.

– Знаю, – прошептал тот, – пистолет…

– Правильно, – засмеялся Дэвид, – а какой пистолет?

– Не знаю.

– «Магнум» 44-го калибра. Модель «Орел пустыни».

– «Магнум» 44-го калибра, – повторил парень, как попугай.

– Правильно. Видел фильм «Грязный Гарри»?

– Видел.

– Так вот, мой – такого же калибра. Ты можешь управлять полицейским вертолетом?

– Могу, – кивнул тот и спросил, немного осмелев: – А что случилось с моим?

– Твой больше не летает.

– Понятно.

– Ну тогда – вперед, раз понятно.

Холден взял его за плечо и, подталкивая перед собой, побежал к одному вертолету, а Вильялобос – к другому.

Шеперд стояла в нескольких шагах от Ральфа Камински, который с таким деловым видом отвечал на вопросы прессы, будто занимался этим всю жизнь.

Когда он рассуждал о «так называемых „Патриотах“, которые используют текущий кризис для прикрытия своих бандитских вылазок», Рози стремительно шагнула вперед, выхватила револьвер из кобуры, оттолкнула в сторону телеведущую и ткнула стволом Камински в горло.

– Ральф, детка, ну-ка быстро скажи, чтобы твои придурки не наделали второпях глупостей, а не то мне придется тебя пристрелить.

Глаза того расширились от ужаса. Со всех сторон послышалось щелканье передергиваемых затворов.

«Если кто-то потеряет от неожиданности голову, – подумала Рози, – то и я, и Камински умрем, не сходя с этого места».

– Ральф, я не шучу и успею вышибить твои мозги, если они у тебя еще остались.

– Не вздумайте стрелять! – закричал, наконец, Камински.

Шеперд обвела взглядом схватившихся за оружие полицейских и отшатнувшихся в сторону журналистов.

– Не выключайте камеры! – приказала она. – Продолжайте прямую трансляцию!

На нее тут же обрушилась лавина вопросов, но Рози перебила их, прижимая ствол оружия к подбородку шефа полиции:

– Помолчите и внимательно послушайте то, что я буду говорить!

Репортеры притихли, а операторы снова прильнули к своим камерам.

– Все, кто меня видит и слышит! Меня зовут Роуз Шеперд, я – бывший сотрудник полиции города Метроу. Ральф Камински говорил вам неправду. В то время, как Камински и подобные ему начальники тратили попусту время и силы на преследование «Патриотов», «Фронт Освобождения Северной Америки» распоясался окончательно. «Патриоты» были созданы для того, чего не смогла или не захотела сделать полиция – остановить террористов из «Фронта» и спасти страну, пока еще есть, что спасать. Необходимость в существовании «Патриотов» исчезнет тогда, когда деятели типа Камински перестанут использовать кризис для достижения своих политических амбиций и станут не на словах, а на деле заботиться хоть немного о судьбе американского народа. Если бы не было нас, «Патриотов», проклятый ФОСА давно бы победил и пришел бы к власти. Подумайте об этом и постарайтесь понять, кто прав, а кто – нет.