Рудольф Серилья отложил в сторону недоеденный кусок пиццы и откинулся на спинку кресла.

– Я полностью поддерживаю его план. Дело в том, что угроза, которую представляют нашему обществу террористы из так называемого «Фронта Освобождения Северной Америки», чрезвычайно серьезна. Мы стоим на пороге кровавой революции, каковы бы ни были ее побудительные мотивы. И для решения такой неординарной проблемы не подходят ординарные методы. Федеральная полиция и даже армия показали свою полную несостоятельность в борьбе против «Фронта». На одну эффективную операцию, удачно проведенную группой специального агента Стила, приходится десять неудач военных и полиции. Поэтому мы пришли к выводу, что нам следует искать выход из кризиса, помогая тем, кто знает, как бороться с преступниками, и доказали это на деле. Поэтому и президент, и я заявляем о своей готовности сотрудничать с вами, мистер Холден, мисс Шеперд, и с остальными членами организации «Патриотов», которую вы оба возглавляете. Единственная просьба – чтобы это осталось в строгом секрете и о нашем союзе никто не узнал, кроме присутствующих в этой комнате. Мы будем тайно обеспечивать вас всей необходимой поддержкой для борьбы с ФОСА.

Дэвид вытер салфеткой руки и губы. Рози невольно залюбовалась им. Это был самый красивый человек – и физически, и духовно, – которого она когда-либо встречала. Он казался ей привлекательным даже будучи ослабевшим от ран, в грязи, уставшим и измотанным от схваток с бандитами.

– Вы почти совсем ничего не съели, сэр, – заметил он.

– Да слава Богу, хоть так поел, – махнул рукой тот. – Не люблю я летать самолетами, они мне выворачивают наизнанку не только душу… Предпочитаю поезда, но надо было торопиться на встречу с вами.

– Думаю, мистер Холден, это доказывает ее важность и серьезность для таких высокопоставленных лиц, как президент и директор ФБР, – добавил Стил, расправляясь с последним кусочком пиццы. – И то, как ценят вас и мисс Шеперд.

Разговор зашел о последних преступлениях, совершенных террористами из ФОСА. В их мрачном числе были погромы в нескольких церквях в северной части тихоокеанского побережья США; взрыв пассажирского самолета, в результате которого погибли четыреста пятьдесят девять человек, включая двадцать детей; убийства нескольких политических деятелей в западных штатах, в основном кандидатов на предстоящие выборы, и множество других.

Рози сидела рядом с мужчинами за столом, сложив руки на коленях, и время от времени посматривала на Рудольфа Серилью. Можно ли верить тому, что обещает этот человек?

Тот тем временем продолжал:

– Скоро в Метроу состоятся выборы, поэтому приходится ждать и в этом городе новых крупных террористических актов. Надо срочно что-то предпринимать, чтобы сорвать замыслы бандитов. Иначе снова прольется кровь невинных людей.

Дэвид молчал. Рози взглянула на него, думая о том, что его, наверное, одолевают те же мысли, что вертятся и у нее в голове, – о директоре ФБР и о заманчивом предложении президента.

– Хэррис Гэнби – не тот кандидат, который нам нужен, хотя у нас и нет никаких доказательств его связи с ФОСА, – говорил Серилья. – Более, чем он, по нашему мнению, в эти опасные времена на пост мэра Метроу подходит Роджер Костиген.

Холден невесело усмехнулся и заметил:

– Когда я еще работал в университете, все вокруг просто шутили об «опасных временах», которыми, как казалось, людей просто пугали. Потом они действительно наступили, но по сравнению с теперешним временем это были просто детские шуточки. И кто знает, что нас еще ожидает в будущем? Роджер Костиген – псевдопатриотический демагог, а Хэррис Гэнби, наоборот, политическая тряпка. Что же мы имеем? С одной стороны – мистер Закон-и-Порядок, а с другой – мистер Размазня. Кто бы ни победил на выборах, простым людям от этого легче не станет. Иногда я думаю, что двери всех правительственных учреждений нужно сделать запирающимися только снаружи, как в палатах психических лечебниц.

За эти слова Рози захотелось тут же расцеловать Дэвида, но она лишь вздохнула и осталась сидеть на своем месте.

Серилья немного помолчал, затем бросил:

– Что поделаешь, свобода волеизъявления – одно из прав американского народа.

– Свобода избирать полных идиотов? Это вряд ли. Эти политики думают только о том, как подольше удержаться у власти, и о своих политических амбициях, а не об интересах народа, который их избрал. Конечно, я верю в то, что большинство наших руководителей не такие, но и их работа идет насмарку из-за того, что все хорошее, что они пытаются сделать, перечеркивают те, кто дорвался до высоких постов только из-за своих шкурных интересов. Дай Бог, чтобы когда-нибудь они взяли и сами выбросили это отребье из правительства, очистили его от всякой мрази. Только доживем ли мы до этого? Сомневаюсь… А пока для меня не существует большой разницы между Костигеном и Гэнби, между «железной рукой» и слюнтяем.

В комнате повисла напряженная тишина, которую не скоро нарушил Серилья.

– Вы действительно думаете так, как говорите, Холден? – тихо спросил он.

– Да. Мне ни к чему что-то скрывать от вас.

– Ну, допустим – только допустим, что вы правы. В таком случае, может, нам лучше сложить руки и отказаться от борьбы за нашу страну?

– Если бы вы думали, что мне нужно задавать такой вопрос, то никогда бы не прилетели на встречу с нами. В этом я уверен, – так же тихо ответил Дэвид.

Необходимо лично было проследить за всем и убедиться, что ничего не забыто. Кто бы ни стал новым мэром города, было ясно, как Божий день, что начальника полиции сразу же уволят за полное поражение в борьбе с преступниками и на его место назначат другого человека. Пригласят кого-нибудь со стороны, из другого штата? Вряд ли. Это не понравится ни горожанам, ни самим полицейским, да и будет, в первую очередь, непрактично: ведь постороннему понадобится немало времени, чтобы войти в курс местных безрадостных дел. Так что вполне логично то, что шефом полиции станет именно он – Ральф Камински, занимающий сейчас должность заместителя начальника. В этом не стоит и сомневаться. Служит он достойно, всегда справляется с порученными ему заданиями, замечаний не имеет. Да, он точно будет главным полицейским в Метроу…

– Мистер Камински, – окликнули его, прервав сладкие мечтания.

– Ну что там еще? – бросил он недовольным голосом.

Правая дверка машины распахнулась и показалась физиономия О'Брайена. Он как-то странно посмотрел на своего начальника, как будто догадывался, каким грезам тот предавался.

– Сэр, все готово. Я просто хотел сказать, что, может, вам все-таки не стоит рисковать собственной жизнью…

О'Брайен командовал спецотрядом полиции города Метроу, который непосредственно воевал с бандитами. За последнее время численность отряда увеличили втрое, но особыми успехами в борьбе с преступниками хвастаться не приходилось.

– Сэр, я действительно думаю…

– Не стоит беспокоиться, – оборвал Камински своего подчиненного. – Спасибо, конечно, за заботу, но я не мог позволить, чтобы какой-нибудь мой тупой подчиненный завалил всю операцию. Поэтому ею займусь я лично. Разговор окончен.

– Понял, сэр. Тогда вам уже пора снаряжаться.

Это он понимал, не дурак же он, в самом деле. Камински взял лежащий на соседнем сиденье бронежилет и вышел из прохладной кабины своего кондиционируемого лимузина в душную летнюю ночь. Он неожиданно осознал, что не знает толком, как одевать это чертово устройство. Куда просовывать голову, и где же здесь пуговицы?

– Разрешите, я вам помогу, – обратился к нему О'Брайен, заметив, что начальник недоуменно вертит бронежилет в руках. Сам он был одет в полную боевую форму – бронежилет, камуфляж, черное кепи и высокие армейские ботинки.

Камински что-то буркнул в ответ, нашел, наконец, лямки и просунул между ними голову. Теперь встала новая задача – как этот проклятый жилет застегивается?