– Я – всё! – Сообщил бандит, появляясь в поле зрения Изотова. Реакция его была несколько лучше, чем у коллеги. Пока майор, схватившись обеими руками за перила лестницы, перепрыгивал на нижний пролёт, целясь ногой в висок боевика, тот успел вытащить короткоствольный автомат. Однако, воспользоваться им не удалось. Не успев издать ни звука, облегчившийся боевик рухнул на площадку перед лифтом.

Спустившись, Сергей Владимирович конфисковал у него автомат и прислушался. Казалось, вокруг было спокойно, но майор чувствовал, что всё не так безоблачно, как хотелось.

Переключившись на ясновидение, Изотов увидел, что навстречу ему спускаются ещё двое. Эти уже держали оружие наготове. И им осталось спуститься лишь на пол пролёта, чтобы увидеть первого из уложенных коллег.

На мгновение Сергей Владимирович пожалел, что не может стрелять сквозь стены. Он, как мог бесшумно, спустился на несколько ступенек и встал на перила лестницы. Теперь майор мог поразить ноги приближающихся бандитов.

И, как только первый из них показался в щели между лестницами, Изотов вытянул руку с автоматом и, поддерживая оружие за магазин, дал по нему, и выше, поворачивая ствол в сторону уходящего вверх пролёта, длинную очередь. Звук выстрелов чуть не оглушил майора. Пули, выбивая куски бетона, визжа, рикошетировали от стен.

Не надо было прибегать к паранормальным способностям, чтобы определить, что оба бандита мертвы.

Теперь путь был свободен.

Проснулся Пономарь от того, что кто-то вошёл в квартиру. Игорь Сергеевич не мог сказать, услышал ли он, как хлопнула входная дверь, или послышался чей-то голос, или он просто вдруг осознал, что теперь здесь присутствует ещё один человек, но результат был налицо. Дарофеев проснулся.

Спустив ноги с кровати, целитель нащупал тапочки, засунул в них ступни и, мельком отметив, что спал в носках, направился к выходу из комнаты. Оказавшись в коридорчике, Игорь Сергеевич увидел, что рядом с входной дверью кто-то раздевается. Через секунду пришло узнавание. Изотов. Тот, кто уже дважды спасал его, Игоря от каких-то бандитов.

– Сергей?.. – Осторожно спросил Пономарь.

Тот поднял взгляд от ботинок:

– А, Игорь, проснулся?

На этот вопрос можно было и не отвечать. Пономарь внимательно рассматривал пришедшего откуда-то майора и вдруг осознал, что как-то слишком пристально смотрит на его левый башмак. Целителю показалось, что тот испачкан кровью, причём не кровью Изотова, а чьей-то чужой. Но видение исчезло и обувь вновь стала чистой.

– Я тут тебе кое-что принёс… – Загадочно сообщил Сергей Владимирович, подхватывая с пола приличных размеров кожаную сумку. – Но это чуть позже… Надо рассортировать…

На голоса из кухни вышел ещё один человек. Дарофеев посмотрел в его сторону и в памяти мгновенно возник образ из сна. В том эпизоде, этот господин, правда гораздо моложе, сопровождал его, Игоря и женщину по имени Лиза, в каком-то путешествии.

– Ну, брательник, как спалось? Целитель вспомнил, что это его брат, Константин. Но, странное дело, никаких особых чувств он к этому человеку не испытывал. Ну, назвался братом, и что? Может, очень даже может быть, что Константин действительно брат. Но ведь памяти об этом не сохранилось…

– Неплохо… – Как можно более приветливо ответил Игорь Сергеевич, но Дарофеев-младший сразу почувствовал натянутость в весёлости Пономаря и разом погрустнел.

– Мы тут кое-что придумали… – Изотов отвлёк внимание на себя. – Тебе будет интересно…

– И что же? – Холодно спросил Дарофеев.

– Подожди чуток… Всему своё время… А пока – перекуси. На кухне холодильник. В нём полно всякой всячины. Пожав плечами, Игорь Сергеевич понуро поплёлся в указанном направлении. Пока он готовил себе бутерброды, пока кусал их, запивая горячим кофе, он всё время прислушивался к тому, что творилось за стенкой. Но ничего интересного, кроме нескольких громких возгласов удивления, исходивших, очевидно, от Константина, расслышать Дарофееву не удалось.

Наконец, после получасового ожидания, за время которого Игорь Сергеевич успел перебрать не менее сотни вариантов того, что его ожидает, на кухне появился возбуждённый Изотов.

– Пора! – Провозгласил фээсбэшник.

Пономарь поднялся и, с замиранием сердца, пошёл за Сергеем Владимировичем.

В большой комнате, служившей одновременно гостиной и кабинетом, его ждал Костя, а перед ним, на журнальном столике, громоздились кипы каких-то документов. Изотов сел на диван, оставив стоять недоумевающего Пономаря и, взяв в руки одну из стопок бумаг, протянул её Игорю Сергеевичу:

– Держи. И внимательно всё прочитай!

Дарофеев принял кучу листов и взглянул на верхний из них. Там, чётким прямым почерком было написано: “Севастьянова Марфа Андреевна. Диагноз: рак четвёртой стадии.”

У Пономаря подкосились колени и он, на полусогнутых ногах доплётшись до ближайшего кресла, рухнул в него, прижимая к груди карточки своих пациентов. Через несколько секунд слабость прошла и Дарофеев углубился в чтение.

Некоторые термины были ему незнакомы, но он, непонятным для себя образом, знал что они означают. Перед потерявшим память целителем проходили чужие судьбы. Люди, страдающие от неизлечимых заболеваний. Неизлечимых методами официальной медицины, но здесь, шаг за шагом, Пономарь наблюдал, как его пациенты избавляются от своих недугов, встают на ноги. И всё это благодаря ему, Дарофееву.

Игорь Сергеевич вчитывался в скупые безэмоциональные строки, написанные его собственным почерком, и понимал: да, это сделал он. Сделал, но как?

И это было написано в карточках. Ход лечения каждого заболевания был тщательно расписан по стадиям. Но, к сожалению, большую часть написанного Пономарь не понимал. Например, как относиться к такой фразе: “После входа в состояния “Столб”, “Набрюшник” и “Баранка” пациент был взят на два кольцевых контура, по анахате и ЦСМК, с предварительной декативизацией свадхистаны.”

Названия этих состояний были смутно знакомы Игорю Сергеевичу, но что они такое, и для чего используются, это оставалось для Дарофеева полнейшей загадкой. Читая, он пытался представить себе, как именно это происходило тогда, когда он действительно мог управлять своей биоэнергией. Но, на первый взгляд не получалось ровным счётом ничего.

Пономарь читал уже, по крайней мере, пятидесятую карточку, как вдруг что-то произошло.

Речь там шла об использовании состояния “Омар”. И внезапно, Дарофеев понял, что находится именно в нём. На месте рук у него словно возникли огромные клешни, причём не такие, которыми можно было что-то сокрушить или раздавить, а клешни, типа пинцетов. Они должны были ухватить патогенную энергетику и вытащить её наружу, вне энергококона пациента.

Осознание этого сменилось у Игоря Сергеевича жутким страхом. У него свело низ живота, мгновенно заболело сердце, кто-то невидимый словно тисками сдавил его горло. Всё поплыло перед глазами Дарофеева и он, выпустив из рук свои записи, упал в обморок.

– Отлично… – Услышал Пономарь далёкий знакомый голос перед тем, как его сознание полностью погрузилось в темноту. Но это ему могло и почудиться.