- Кстати меня зовут Николас, хватит называть меня “дитя”.

- Дитя ты и есть, а про имя свое забудь. Нет его больше у тебя, до тех пор, пока священник не откроет твое предназначение, и не крестит тебя для этого мира.

- Ты вроде говорил, что наше предназначение - убивать нечисть? - Каин отвернулся и подкинул еще сухой травы и веток в костер.

- Господь мудр, и всемилостив. Не одни испытания он нам дарует, но и силы преодолеть их. В старом мире любого из нас признали бы либо святыми, либо же отправили на костер за колдовство. Но не тут. В каждой церквушке есть человек, способный читать тебя как читает он Писание. Не скрыть от такого ни правды, ни помыслов своих. В Священном Дознании есть люди, способные общаться друг с другом на безграничных расстояниях, и ни горы, ни реки, ни земли гнева не могут помешать им. Есть люди что могут руками исцелить любую рану, и видят они что отмерил тебе Всевышний.

- А твоя сила, значит, являться на молитву с копьем на перевес из воздуха?

- Почти угадал. «И от лица Твоего я скроюсь, и буду изгнанником и скитальцем на земле». Это часть моего проклятья, и дано оно мне было вместе с уродством. Всякий кто стоит дальше десяти шагов от меня, не может ни видеть, ни слышать меня, и люди будут идти мимо, если я буду умирать в муках, и никто не подаст мне воды так как не услышит мольбы моей. Те же кто добровольно идет со мной, разделяют эту часть моего проклятья. Предназначение же мое быть десницей Его, и разить мерзость без промаху и пощады, со всей силой Гнева Его. Проще говоря: я не промахиваюсь, а ударом меча могу рассечь ствол дерева толщиной в три ладони. И у тебя есть такой дар. Он проявится сам к сроку, или же его откроет пастырь, когда я доведу тебя. Ладно, думаю пока с тебя достаточно и нам пора выдвигаться. Подойди к костру, тебе надо еще кое-что сделать.

Николас подошел к нему как раз в тот момент, когда Каин вытряхнул в небольшую ямку какую-то измельченную траву, и голыми руками переложил туда уголек из костра. Взяв рукой парня за затылок, он наклонил его к дыму, так что тот заволок собой все еще лицо вызвав резь в носу и глазах:

- Дыши, я не могу избавить тебя от груза твоих грехов, но могу облегчить первое пребывание на земле гнева. - Николас вдохнул раз, другой, и костер начал расплываться перед глазами рыжими пятнами. Мир закружился, а в голове стало легко и гулко. Каин подхватил закачавшегося Ника, и вскинул его в седло загремев притороченными доспехами. Слегка похлопав по морде коня, и успокоив его, он потянул уздцы в сторону черной земли. Буцефал, немного поупиравшись у границы черноты, все-таки переступил через нее, и шумно фыркая пошел вслед за хозяином. Стоило Нику пересечь ее вместе с животным, как небо поменялось с землей местами, и они закрутились в безумной пляске. Он привалился к шее коня и вцепился в нее клещом, но помогало это слабо: шея казалась зыбкой и колыхалась под руками. Несчастное животное вынесло эти давящие объятья стоически, либо ему самому было так плохо, что оно и не заметило их, так как почти сразу покрылся мыльным потом. Каин же шел как ни в чем не бывало, лишь бормотал себе под нос, и порой Ник различал в этом бормотании мелодию и ритм.

Первый переход занял часа два. За это время Николас потерял любую связь с реальностью. Он не чувствовал своего тела, а черная пустошь перед глазами порой сменялась картинами прошлого, или даже кружащими и хохочущими над ним чертями с лицами друзей и знакомых. Песенка Каина уже стала различима, и ее припев как молотом крушил лица бесов каждым поминанием Святого Града. Они остановились на крошечном клочке земли, занятом гнилым бревном, проросшим пнем и муравейником. Рыцарь помог Нику спустится с седла, усадили его возле пня и приказал внимательно наблюдать за муравьями, пока вновь разводил костер, чиркая кресалом, и подкидывал в него свою траву. После того как Ник подышал дымом снова и глотнул немного вина, их дорога продолжилась. Такими урывками они шли до самой ночи и только под светом звезд добрались до довольно большого участка с парой сухих деревцев, одно из который тут же было принесено в жертву огню. Узнав, что Николас умеет считать, Каин сказал ему считать звезды пока не уснет, и сел возле второго дерева спиной к пламени.

Пробуждение было неожиданным и страшным: резкий тычок под ребра заставил Николаса подскочить на месте, а мерзкий кислый запах и застилавший взгляд туман вышиб остатки сна.

- Вставай! Быстрее уходим отсюда! - Крик Каина звучал глухо, словно доносящийся из другой комнаты, но вот рука его, сграбаставшая парня за шиворот акетона с такой силой, что затрещали швы, была совсем рядом. Конь в этот раз не упирался, а сам выскочил в черноту как был, стреноженным, выпучив в ужасе глаза. Черная карусель вновь завертелась, но в этот раз Ник смог устоять на ногах. Уже в нескольких шагах за границей чистой земли туман исчезал, и даже запах его практически не доносился. Они стояли там и чего-то дожидались, в один момент Николасу показалось, что по туману проскочили огоньки, и после этого он начал быстро рассеиваться. Когда последние его клоки растаяли в звездном свете, они вернулись обратно. Костер исчез. Сожжённое дерево стояло на месте, и даже примятая трава расправилась. Из корней выскочил зверек и моментом оказался в черноте. Упав там он начал дергаться извиваться в разнобой маша лапками. Каин спокойно подошел к нему, поднял и одним движением оторвал голову. Кровь полилась на землю и, дождавшись, когда она немного стечет, он кинул тушку Нику, приказав ее разделать. Зверек был похож на суслика. Потянувшись к ножнам на поясе, Ник осознал, что они пусты, и что он вообще вспомнил о них первый раз за два дня. Наверное, нож выпал во время одного из падений. Николас вспомнил, что видел кинжал на седле Буцефала, и решил его взять. Искомый клинок оказался прикрыт седельной сумкой, и когда он доставал его, заметил, что из сумки выпал небольшой мешочек. Из любопытства Ник заглянул в него, и рассмотрел горсть сероватых виноградин, несколько белых комочков и два перламутровых черных камешка. Быстро сунув мешочек обратно в сумку, он взял кинжал, и пошел заниматься тушкой. В свете нового костра потрошить зверька было куда удобней, но даже сидя напротив Каина, он не решился поинтересоваться странным содержимым кошеля, вместо этого он спросил:

- Этот туман, как тогда, когда я оказался тут. Откуда тут снова это дерево, и животные? Ведь ничего не было?

- В этом проклятом месте нет ничего постоянного, малыш. Каждый кусок поверхности, а может и то что под ней, обновляется. Раз за разом, с разными перерывами, но там появляется все, что было и при прошлом обновлении, и до того. - Рыцарь посмотрел на парня - В том числе и люди. Ты, я, многие другие. Не знаю, как такое возможно, но одно верно точно: никто еще ни разу не встречал свою копию, не поддавшуюся тьме. Ну или я о таком не слышал. Есть конечно исключительные места. Святая земля, неподверженная хаосу. Там никогда не бывает смрадного тумана, и твари на ней встречаются редко. Там то и стоят все людские поселения.

Второй день пути выдался спокойным. Они все так же шли от одного пяточка чистой земли к другому и один раз наткнулись на туман, но обошли его стороной. Николаса уже не штормило так сильно, и он обходился без травяного зелья. Буцефал так же успокоился, и руки не соскальзывали с его шкуры. На этот раз на ночевку они остановились еще засветло и теперь у них даже не было чем распалить огонь, но зато Каин был совершенно уверен, что в этот раз им не грозит попасть в кислый туман, а на завтра он пообещал, что до цели они доберутся еще до обеда. Так и вышло, солнце еще не дошло до зенита, как они увидели самое крупное за все это время светлое пятно. Там виднелось несколько зданий и даже вроде стена. Чем ближе они подходили к нему, тем яснее становилось видно. Гордое имя Иерусалим носил небольшой двухэтажный монастырь с часовенкой, а так же два продолговатых барака. Обнесены они были низкой, чуть выше роста человека стеной, которая была пригодна разве что помешать свиньям разбредаться со двора. Стояло это все на языке суши, вдающимся вглубь небольшого озерца. В озерцо впадала мелкая речушка, идущая как ни в чем, ни бывало по черной земле. Очевидно, что с обратной стороны стены стоял парапет, и по нему ходило несколько человек. По углам были небольшие навесы. Снаружи по полосам распаханной земли, засаженной какими-то невысокими растения, ходили женщины в коротких, открывающих голени, юбках и что-то собирали. Козел стоял рядом с посадками и меланхолично жевал один из кустиков. Николаса насторожило что они смогли подойти так близко, и никто их не заметил, но потом он вспомнил об особенности своего спутника и успокоился.