За то время что он находился в здании, на улице практически ничего не изменилось: те же свиньи, скребущие двор, люди под навесом и несколько охранников на стенах. Поль так же сидел под навесом, а мужчина, чинивший дверь, видимо закончил и сейчас пил что-то прямо из горла кувшина. Ник направился к нему и, заметив, как Поль провожает его злым взглядом, ответил ему тем же, а потом еще и добавил неприличный жест. Один из мужчин, сидевших рядом с французом, засмеялся и толкнул его в плечо. Остальные заулыбались, а когда Поль огрызнулся в ответ, тоже начали смеяться. Отвернувшись от них Николас слегка усмехнулся: не нравился ему француз, и вообще все беды них, как ни крути. Когда Ник дошел до Хука, тот уже закончил пить, и стоял о чем то не громко разговаривая с высокой статной женщиной, с выбившимся из под крузелера рыжей прядью волос. Николас дождался пока они закончат свой разговор немного в отдалении, что бы не мешать: их десятник жестко отучал всех любителей послушать чужие разговоры, и парень на всякий случай решил поосторожничать, пока не разобрался что тут к чему. Хук был заметно ниже Отца-настоятеля или брата Еноха, но при этом казался еще больше из-за широких плеч. Мощные, развитые мышцы рук и спины, проглядывающие под рубахой, а также немного различная высота плеч, выдавала в нем человека, долгое время проведшего с луком в руках. Таких было довольно много среди английских солдат. Николас тоже умел стрелять из лука, но натянуть в полную силу мог далеко не каждый. Голова лучника была так же гладко выбрита, как и у отца настоятеля, а над живыми, веселыми глазами кустились рыжие брови. Его руки во время разговора раз за разом поднимались к лицу и подергивали волоски в короткой бородке. Женщина, говорившая с ним, была выше него почти на пол головы, и имела ладную, но плотно сбитую фигуру. Лицом они были похожи, и, учитывая рыжие волосы, Николас решил, что они родственники, скорее всего брат и сестра. Разговор закончился, и женщина ушла. Хук еще раз глотнул из кувшина и сам подошел к парню:

- Попомни мои слова, парень, ты конечно будешь скучать по своим родителям, но ни за что в жизни ты не захочешь иметь тут свою мать возле себя. Боже, эта женщина - ходячая совесть! - он снова подергал бородку.

Ник уже в какой-то мере устал удивляться, потому даже не стал спрашивать, действительно ли она - мать этого мужчины, но Хук все понял по взгляду и ответил:

- Да, она моя мать, чтоб ее черти забрали. Лучше пусть она им вторую плешь выедает, чем мне. Так чего тебе?

- Да я как бы с вами теперь, новенький, ну если там что Отец-настоятель решит. Отправил найти пока занятие до вечера.

- Значит новенький, ну давай знакомится, новенький. Я Хук, по крещению Иоанн, глава местной общины, чтоб ее перевернуло да прихлопнуло. А звать то тебя как, новенький? Давно тут? Кем был до всего этого?

- Ник, только есть же вроде какая-то проблемка с именами, нет? Я сын йомена, на земле работать могу, со скотиной обращаться, охочусь, немного. Но только на мелкую дичь и с разрешения Герцога, конечно, счету учен и письму немного. Сюда... попал три дня назад, когда шел в отряде из армии Генриха Шестого.

- Скотина эт хорошо. А то что солдат - совсем хорошо. Вот что, солдат, иди достань Матронку из-за барака и выкинь ее за ворота, она своими воплями уже все уши пролаяла. Сама она оттуда ни в жисть не вылезет, пока свиней в сарай не загонят. - сказав про сарай он кивнул на кучу жердей и досок, которые то ли были сараем в прошлом, то ли им еще только предстояло им стать - Вооот, а я пока придумаю чем тебя занять. И да, на святой землице-то можешь своим именем пользоваться. А вот как уйдешь отседа, так и забудь его. Там то только божьим именем пользоваться можно, его бесы не слышат. И чуть не забыл, смотрю вы с Полем не поладили, так ты на него не зверись, он тут единственный француз и все ждет, когда кто нить из земляков появится, наш язык ему надоел до печеночных колик. Вот и огорчился, что ты не из них. А за любую драку и вражду буду сечь обоих плетью без разбора. Все иди давай быстрее, вытаскивай животинку. А то она опять навалит под оконцем - мигом весь дом провоняет.

Задача достать собаку из закутка оказалось довольно нетривиальной. Эта мелкая брехливая тварь, как еще назвать ее Ник просто не знал, умудрялась вертеться там словно полоз, и уже два раза его цапнула. В конце концов он, выбрав момент, отвесил ей такого пинка, что она просто вылетела наружу, и успел перекрыть проход раньше, чем она заскочила обратно. Остальную работу за него сделали свиньи, с визгом набросившиеся на Матронку. Заложив крутой вираж у самых его ног, собака с визгом и воем бросилась к воротам и смешно дергая задними лапами проскочила под ними. Одна из свиней не успела остановится и с хрустом впечаталась в створку, после чего развернулась, и с полным достоинства видом вернулась на первоначальную позицию. Люди во дворе оценили это представление, и от души веселились, обсуждая произошедшее. Отдышавшись Ник вернулся к главе общины, и тот протянул ему кувшин. Парень с благодарностью взял его и сделал большой глоток. В кувшине оказалось слабое вино, но он все равно глотнул еще пару раз, прежде чем вернуть его.

- Эт ты ее ловко конечно - Хук улыбнулся и посмотрел на ворота, из-за которых раздался лай, и, вслед за ним, женский крик - и в правду умеешь, со скотиной то, большей скотины чем эта шавка тут и не найти. А по поводу работы - вон видишь тележка стоит с бочатами? Возьми ее, и натаскай воды в бочку у ворот. Думаю, до вечера это тебя займет. Озеро найдешь, не заблудишься? Давай иди.

Работа была нудной и тяжелой, но Николас воспользовался ею, чтобы получше осмотреться на это куске обитаемой земли. Пока ходил он заметил еще двоих мужчин, которые на берегу озера вывешивали на просушку бредни. Растительность вокруг была скудной, но он нашел остатки рощицы, которая видимо была изведена на жерди и другие строительные материалы. Пройдя вдоль берега озерца, он вышел на границы черноты, и заметил, что она доходит ровно до линии песчаного пляжика. Никакой живности в воде он практически не увидел, да и камыш там почти не рос. В общем заходя к озеру несколько раз, и с разных сторон доходя почти до его середины, он так и не смог найти ничего интересного, а размеры их полуострова определил примерно, как пять сотен шагов в длину и около трех сотен в ширину. А также увидел, что вода во впадающей в озеро речке тоже стоячая, и по сути она является своеобразным продолжением озера.

Уже к середине дня Николас решил, что в дне той бочки наверняка дыра, и таскаемая им вода заливает самые глубины преисподнии, а к вечеру был совершенно уверен в этом. Наполнить ее он так и не успел: со стороны, противоположной той, откуда сегодня он пришел с Каином, показалась процессия людей, которые тащили за собой две повозки с ясно различимыми силуэтами в них. Там были накрытые тканью тела.

Он стоял со своей пустой тележкой, и наблюдал за приближающимися людьми. Женщины на огородах тоже заметили мужчин, и собрались вместе. Одна из них вдруг сорвалась с места, и бросилась сломя голову в сторону процессии. Ее юбки неприлично задирались на бегу, и Ник наблюдал за мельканием белых ног, перебирающих землю. Подбежав к мужчинам, она кинулась одному из тащивших повозку на шею. Николас видел, как ее одежда смялась в его объятиях, а лицо зарылось в бороду. Остальные остановились дождаться, когда товарищ освободится. Через несколько секунд женщина отпрянула, и пошла рядом с процессией.

Отец-настоятель мерным, спокойным шагом направился из ворот крепости в сопровождении еще пары монахов, и Ник в очередной раз подумал, что этим людям место в строю, а не в кельях: Все трое высокие и крепкие, надень на любого доспех и ни за что в жизни не скажешь, что он божий человек. Среди пришедших он тоже заметил монаха, но и его выдавала лишь тонзура. Решив, что торчать тут и пялиться на них не стоит, Николас вернулся за стены. Хук и еще пара мужчин расчищали центр двора, и выносили на него поленья из-под навеса. Один из них, среднего роста, довольно стройный и с молодым лицом, прикрытым длинной русой бородой, спросил: