Как всегда, она попала в Шугабуш около семи часов вечера, когда солнце клонилось к краю незамутненного небосвода, и умиравшая в его лучах растительность — взъерошенные ломкие кусты чапарраля, красноватые манзанитовые деревья и скрюченные карликовые дубы — бросали на землю длинные причудливые тени. Позади усадьбы Кармен — там, где Миа обычно парковала свою машину, — стоял черный «сааб» с номерами штата Огайо. Наверняка это машина Джеффа Кабрио. Крис ведь говорил ей, что он будет снимать третий коттедж, между ее и тем, где живет он сам. И она не должна его беспокоить.

— Оставь в покое его вместе с его уникальным строением скелета, Миа, — говорил ей Крис, и в глазах его Миа видела тот блеск, когда его что-то задевало за живое. — Он весьма эксцентричен, — добавил он. — И похоже, что нам придется играть по его правилам.

Коттедж, который Миа выбрала для себя, был самым удаленным от усадьбы. Она как раз и добивалась такого уединения, которое давало возможность представить, что она — единственная живая душа на всех восьми акрах, занимаемых Шугабушем, хотя поначалу по ночам ей было страшновато. Непроницаемая ночная темень, окружавшая коттедж, нервировала ее, а от внезапно разразившегося воя койотов она в ужасе вскочила с кровати. Однако теперь она была рада тьме. Голоса койотов по-прежнему будили ее, но она уже не вскакивала в холодном поту, а спокойно лежала в кровати, прислушиваясь, пока завывание не смолкало вдали.

Чтобы попасть к своему коттеджу, она должна была пройти мимо двух первых. У Криса было пусто, да она и не ожидала иного — он оставался в офисе, когда она отправилась домой, и был занят беседой по телефону, а на столе перед ним высилась целая гора бумаг.

Она постаралась как можно дальше обойти стороной второй коттедж, но, огибая его угол, она заметила Джеффа, который стоял на краю каньона. Он что-то внимательно разглядывал у себя под ногами — то ли черную перчатку, то ли просто кусок тряпья. Взмахом руки он подозвал ее к себе.

Прижимая к себе пакеты с овощами, Миа приблизилась к нему и тут же поняла, что на земле лежит никакая не перчатка, а огромный тарантул Миа замерла на месте.

— Прекрасно, — сказал Джефф. — По вашей реакции я могу судить о том, что сие — отнюдь не обычное явление.

— Я вообще впервые вижу такое здесь, — покачала головой Миа.

— Я знаю, что они не опасны. — Джефф не сводил взгляда с отвратительного на вид паука. — Но все же меня не радует возможность оказаться по соседству с семейкой подобных тварей.

— Я думаю.

— Миа, с вами все в порядке? — вопросительно поднял он брови. Косые лучи заходящего солнца превратили его лицо в ожившую маску из света и теней, разделенных резкими четкими границами.

— Да. А вы — Джефф, — и она не удержалась, чтобы не рассмотреть поподробнее его лицо. Наконец она опустила глаза на пакеты, которые по-прежнему прижимала к груди, словно там было написано, о чем им говорить дальше. — Я получила указание не разговаривать с вами, она снова подняла на него свой взгляд, — кроме как «здравствуйте» и «до свидания».

— А… — Он выпрямился, засунув руки в карманы джинсов. — Возможно, это было разумно.

— Крис сказал, что вы хотели узнать, нашли ли того маленького мальчика.

— И?..

— С ним все хорошо. По счастью, когда начался пожар, он играл в саду, а потом испугался огня и побежал прятаться в каньоне. Его нашла одна из собак, он жив и невредим.

— Это хорошо. — Он изобразил на лице свою полуулыбку. — Действительно хорошо. Это беспокоило меня.

— Ну, Джефф, — она пожала плечами и переложила и пакеты с овощами из одной руки в другую, — до свидания.

— До свидания, Миа. Как и остальные коттеджи, занимаемый ею стоял на самом краю каньона, как можно дальше отодвинутый на выступ скалы. Оказавшись внутри, Миа поспешно кинула на кухне пакеты и схватила в руки альбом и древесный уголь, стараясь как можно точнее воспроизвести на бумаге лицо Джеффа таким, каким увидела его только что, Набросок она поставила перед собой и принялась крошить овощи и бросать их в кипяток, время от времени прибавляя к рисунку одну-две черточки.

Она размешивала в кастрюле уже приготовленный рис, когда выглянула в кухонное окно и увидела своего соседа, в пыли на четвереньках провожавшею тарантула в буйные заросли чапарраля позади коттеджа. После чего он снова выпрямился и стал разглядывать умирающие деревья на краю каньона.

Когда Миа снова вспомнила про обед, брокколи уже утратили свой зеленый цвет, а морковь развалилась, как только она попробовала проткнуть ее вилкой. Миа выложила овощи поверх риса и снова выглянула в окно, но Джефф уже исчез.

Она перенесла кастрюльку с рисом и овощами в маленькую гостиную и уселась на диван. Этот диван да низенький кофейный столик для работы с глиной — вот и все, что она оставила в гостиной, перенеся все остальное в столовую, которая и так была загромождена стульями и старым скрипучим столом. Зато у нее получилось довольно просторное место для занятий скульптурой. В углу гостиной стоял подержанный цветной телевизор. Миа любила за едой послушать новости перед тем, как весь остальной вечер посвятить работе с глиной. Сегодня была среда; значит, будет выступать Кармен со своими «Новостями из северных районов».

Кармен всегда смотрелась превосходно, и Миа всякий раз, глядя на экран телевизора, думала о том, как чудесно было бы вылепить это лицо, постараться передать эту мягкость черт, упрятанную под волевую маску. Однако Кармен вызывала у нее слишком большой трепет. Возле нее Миа чувствовала себя совсем молоденькой. Молоденькой, незатейливой и неискушенной. Нет, она никогда не отважится попросить Кармен позировать ей.

В тот день, когда Миа пришла посмотреть на коттедж, она спросила, не были ли они знакомы прежде, так как лицо хозяйки показалось Миа очень знакомым. Кармен напомнила ей об «Утре в Сан-Диего», и Миа тут же вспомнила не по-женски жесткую ведущую этой телепередачи. Она еще часто удивлялась тому, как люди вообще соглашаются сниматься в «Утре». У Кармен все подчинялось четкому контролю, она, словно чидер на состязаниях, выигрывала один приз за другим, не оставляя своим гостям ни малейшего шанса по-своему повернуть беседу.

Однако в тот день, показывая Миа коттедж и окрестности, Кармен выглядела совсем иной женщиной. От ее напористой, вызывающей манеры не осталось и следа, и казалось, что больше всего на свете ее волнует, будет ли Миа удобно здесь жить. Она охотно объясняла Миа способ сбора использованной воды и способы сохранять от мышей продукты. Она предупредила ее о нелегальных жителях — она назвала их «рабочими без документов», — которые живут в самочинных поселениях в глубине каньона.

Вы можете повстречаться с ними на улицах города ранним утром, когда они ищут работу, но к вечеру они уходят обратно в каньон. Вы просто имейте в виду, что они там есть, но никакого беспокойства они вам не причинят.

Миа с удовольствием вела беседу, задавая множество вопросов о Шугабуше и Долине Розы, не позволяя своей помой хозяйке спросить что-либо о ней самой.

Когда в этот вечер Кармен показалась на экране, Миа как всегда прибавила звук. Кармен сидела рядом с ведущим, Биллом Джексоном, чья шевелюра всегда выглядела так, словно по ней только что прошлись сапожной щеткой. Однако, уж если на экране появлялась Кармен, камера целиком принадлежала ей, и Миа не смогла удержать улыбку восхищения этой доверительной, но в то же время весьма самоуверенной манерой держаться. Пока Кармен говорила, на заднем плане показали фотографию Бурого Каньона, охваченного пламенем.

— Сегодня, — начала Кармен, — исполняющий обязанности мэра Долины Розы, бывший центровой бейсбольной команды «Падре», Кристофер Гарретт, чьи первые два месяца на новой должности прошли в непрерывных баталиях с проблемами засухи в Долине Розы, объявил, что принял на работу инженера — специалиста по окружающей среде, Джеффа Кабрио. Кабрио заявляет что способен заставить дождь пролиться над Долиной Розы — Голос Кармен, с характерным, хотя и едва уловимым, испанским акцентом, приобрел почти циничную интонацию. В углах рта угадывалась легкая улыбка, улыбка конспиратора, который надеется, что его слушатели не хуже его самого знают, какой болван этот Крис Гарретт. — Отвечая на вопрос о том, откуда возьмутся деньги для оплаты услуг мистера Кабрио, мэр Гарретт сообщил, что собирается перевести некоторую сумм из фонда благоустройства дорог в фонд водных ресурсов, заметив, что «в данный момент проблема воды стоит более остро». Нам пока неизвестно, какова была реакция на эту новость со стороны дорожной службы. Мэр Гарретт в понедельник потерял собственный дом, сгоревший в пожаре, охватившем Бурый Каньон.