Это привычное событие в жизни. Испытайте меня!

9. Существует великое множество других предписаний, всех их следует исследовать независимо, чтобы узнать, применимы они к Йоге в целом или для конкретной пользы к данному ученику. Hам особенно необходимо исключить все те соображения, которые основаны на фантастических теориях о вселенной или на особенностях расы или климата.

Например, во времена последнего Махараджи Кашмира, ловля рыбы махшира была запрещена на его территории; из-за того, что будучи ребенком, он имел склонность перегибаться через парапет моста над Жхиламом в Шринагаре, и ненамеренно открывал свой рот, так что махшир имел возможность проглотить его душу. Этого никогда не следует делать ради Сахиба — Млеха! — ловить того махшира. Эта история действительно типична для 90 % наставлений, которые обычно перечисляются под заглавием Яма. Остальные большей частью базируются на местных и климатических условиях и могут быть, а могут и не быть, применимы в вашем случае. С другой стороны, существует множество видов добродетельных правил, которые никогда не применялись учителями Йоги; потому что эти учителя не могли представить себе условия, в которых многие люди живут сегодня. Hи Будда, ни

Патанджали, ни Мансур Аль-Халладж не советовали своим ученикам заниматься практиками в квартире по соседству с радиоприемником.

И наконец, все те из вас, кто хоть что-нибудь стоит, будут абсолютно счастливы, когда я скажу вам: отбросьте все эти правила и найдите ваши собственные. Сэр Ричард Бартон говорил: "Тот благородно живет и благородно умирает, кто создает и поддерживает свои собственные правила".

10. Это, конечно же, то, что каждый ученый должен сделать в любом эксперименте. Это то, что составляет эксперимент. Тип людей с иным подходом имеет только дурные привычки. Когда вы исследуете новую страну, вы не знаете, какими будут ее условия, и вам приходится справляться с этими условиями методом проб и ошибок. Мы начинаем проникать в стратосферу; и нам приходится модифицировать наши аппараты разнообразными и неочевидными ранее способами. Я хочу провозгласить еще раз, что вопрос определения правильности или неправильности нами не касается. Hо в стратосфере для человека «правильно» быть одетым в сопротивляющийся давлению костюм с электроподогревом и с подачей кислорода, тогда как тоже самое будет «неправильно» для него, если он бежит три мили на летних играх в Танезруфте.

Это западня, в которую до сих пор попадали все великие религиозные учителя, и я уверен, что все вы смотрите на меня с нетерпением, в надежде увидеть, что я сделаю что-нибудь подобное, но нет! Есть один принцип, который переносит нас через все конфликты, затрагивающие поведение, потому что он совершенно жесткий и совершенно гибкий:

"Поступай согласно твоей Воле, вот весь Закон".

Так что не стоит приходить и докучать мне этим. Абсолютное мастерство игры на скрипке за шесть легких уроков по переписке! Есть ли у меня сердце, если я откажу вам? Hо Яма есть нечто иное.

Поступай согласно твоей Воле, вот весь Закон. Вот что есть Яма.

Ваша цель — это выполнять Йогу. Ваша Истинная Воля в том, чтобы достичь единства со вселенной, и ваш этический кодекс должен постоянно и точно адаптироваться к условиям ваших экспериментов.

Даже если вы открыли, в чем состоят ваши правила, вам придется видоизменять их по мере вашего прогресса; "Изменяй его в соответствии с желаниями твоего сердца," — Омар Хайям. Таким образом, в Гималайской экспедиции принятые вами правила ежедневной жизни в долинах Шиккина или Верхней Индии следует изменить, если вы доходите до ледника. Hо возможно показать (в общих терминах, выраженных с величайшей предосторожностью) тот «сорт» вещей, который, вероятно, будет для вас плох. Все, что ослабляет тело, что истощает, тревожит или воспламеняет ум — неодобрительно.

Вы можете быть вполне уверены, что по мере вашего прогресса появятся некоторые условия, которые не возможно будет устранить полностью в ваших обстоятельствах; и тогда вам придется найти способ разобраться с ними так, чтобы они приносили минимум неприятностей. И вы обнаружите, что вы не можете покорить препятствия Ямы и отделаться от них раз и навсегда. Условия, благоприятные для новичка, могут стать невыносимой помехой для адепта, хотя с другой стороны вещи, которые значат очень мало в начале, становятся серьезными помехами впоследствии.

Другая особенность состоит в том, что в процессе тренировок возникают достаточно неожиданные проблемы. Весь вопрос о подсознании может быть опущен как несерьезный средним человеком, пока он занимается обыденными делами; но он становится весьма реальной проблемой, когда вы обнаружите, что спокойствие ума нарушается такими мыслями, о существовании которых вы до этого и не подозревали, и источник которых неизвестен.

К тому же, в мире нет совершенства; всегда будут ошибки и слабости, и человек, который преодолеет их, подобен тому, кто умудряется ехать с неисправным двигателем. Напряжение в работе усиливает неисправности, и быть способным к действию в изменяющихся условиях жизни есть вопрос великой точности суждения. Станет ясно, что формула "Поступай в соответствии с волей, вот весь Закон" не имеет ничего общего с "Делай, что хочешь".

Намного труднее подчиняться Закону Телемы, чем рабски следовать набору мертвых положений. Практически единственным местом для освобождения, в смысле избавления от тягостей, является переход между Жизнью и Смертью.

Подчиняться набору правил — это возлагать всю ответственность за свое поведение на некоего давно ушедшего из жизни Бодхисаттву. Он сильно возмутился бы, если бы смог вас увидеть, и «отделал» бы вас за то, что вы настолько глупы, что думаете, что у вас получится обхитрить препятствия на пути исследования с помощью набора определений, которые имеют мало или вообще ничего общего с реальностью.

Безусловно, значительны те препятствия, которые мы сами создали посредством простого процесса разрушения наших оков. В этом случае замечательно подходит аналогия с покорением воздуха. Вещи, которые волнуют ходящего по земле, перестают что-то значить для нас совсем; но для управления новым элементом ваша Яма должна быть биологическим принципом адаптации к новым условиям, приспособлением навыков к этим условиям и последующим успешным существованием в этих условиях. Это и было сформулировано в отношении планетарной эволюции Гербертом

Спенсером и теперь обобщено для всех форм бытия при помощи Закона Телемы.

Позвольте теперь мне дать волю своему негодованию. Моя работа — становление Закона Телемы — это весьма бесперспективное дело. Редчайший случай — найти кого-нибудь, у кого есть хоть какие-нибудь мысли о предмете свободы. Из-за того, что Закон Телемы — это закон свободы, волосы любого встанут дыбом, как иглы у испуганного дикобраза; он завизжит, как выкапываемая мандрагора и побежит в ужасе от проклятого места. Потому что появление свободы означает, что вам следует думать самостоятельно, а естественная инертность человечества требует готовую религию и этику. Однако какими смехотворными или позорными не были теория или практика, они скорее просто подчинятся, чем станут их исследовать.

Будет ли это подвешивание на крюках или сати[2] или превращение Святых Даров[3] или супра-лапсарианизм — они не думают, во что их ввязывают, пока их все устраивает. Они не желают беспокоиться об этом. Старый Школьный Галстук побеждает. Они никогда не отгадают назначение клейма на галстуке: Широкая Стрела[4].

Вспомните доктора Александра Мане в "Истории о двух городах". Он был долгие годы заключен в Бастилию, и для того, чтобы спасти себя от сумасшествия, он получил разрешение делать башмаки. Когда он был освобожден, ему это разонравилось. Приблизиться к нему можно было только с величайшей предосторожностью, он впадал в приступы страха, если его дверь оставалась открытой, он с неистовым беспокойством мастерил башмаки, добиваясь, чтобы они были готовы вовремя — башмаки, которые не были нужны никому. Во времена Чарльза Диккенса такое состояние ума казалось ненормальным и даже прискорбным, но сегодня оно наблюдается у 95 процентов англичан. Предметы, которые свободно обсуждались при королеве Виктории, сейчас абсолютное табу потому, что каждый подсознательно знает, что притрагиваться к ним, даже осторожно, значить рисковать ускорить катастрофу их гнилой морали.