– Но ты считаешь, что он и твое расследование ведет? – спрашивает През.

Я снова киваю. Он знал, кто я, когда вошел в тот бар. После того, когда я выяснила кто он, я проиграла все в своей голове. «Я хотел попробовать тебя с того момента, как впервые увидел». Он сказал так, будто ждал этого дольше, чем одну ночь. Потому что это так. Кто знает, как долго он следил за мной. Мне казалось, что я ощущала что–то, какое–то жуткое чувство, но я списала это на раздрай из–за краденого оружия.

– Не могу сказать, что виню парня, я пытался добиться от Кас пропуска между ее ножек долгие годы, и все равно выполняю, все, что она говорит. Не могу представить, что она заставила бы меня сделать, если бы, на самом деле, дала попробовать себя, – говорит Скрайб, стреляя в меня взглядом, от которого мгновенно слетали трусики у всех женщин перед ним.

Скрайб чрезвычайно сексуален. Он тот, кого вы увидите, если GQ решит, что им нужен на обложке татуированный байкер. Большинство женщин просто липнут к нему из–за внешности, но я люблю его за то, что он всегда заставляет меня смеяться. Он так же может взломать практически все. Я показываю ему «фак», перед тем как вернуться обратно к теме.

– Я беспокоюсь насчет Техаса, – медленно выдыхаю. – Не хочу, чтобы это ударило по клубу. И поверь, я знаю насколько чертовски глупо было хранить ту пушку, которой я убила того ублюдка, но по какой–то причине, я не могла избавиться от нее.

Было крайне глупо с моей стороны держаться за нее, и не только поэтому, это было еще и краденое оружие. Я забрала его из ВВС с единственной целью – убить. Мне нужно было оружие, по которому нельзя было бы отследить меня, поэтому я прихватила одно. Я убила с его помощью, а затем сохранила. Зачем? Я все еще, блин, не знаю. Но теперь он попал к «Пятерке Тузов» в куче пушек, которые они забрали.

– Кто ж знал, Кас. Пушка может исчезнуть навсегда, – говорит През.

– Да, точно. Я не настолько, блин, везучая.

– Мы должны вернуть ее раньше копов. Если они доберутся до нее, то мне крышка. Они уже считают, что я украла оружие для убийства, когда оно исчезло из ВВС. Это та же пушка, которой убили Чарли. Если она попадет к ним, это станет самым коротким закрытым делом для них, – бормочу я, чувствуя, как нарастает напряжение в моих плечах.

– Что ты думаешь насчет того, чтобы использовать его, Кас? Если он, действительно, занимается этим делом и у него стояк на тебя, ты можешь поиграться с ним.

Я понимаю, что играть с Винсентом, это как играть с огнем. Не только поэтому, но и потому что это будет слишком личное задание, а я не очень–то хороша в этом. Не помогает делу и то, что я, похоже, сама не своя рядом с ним.

– Могу. Если ты считаешь, что именно это я должна сделать. Если это предотвратит удар по клубу.

– Я могу научить тебя искусству соблазнения, – встревает Скрайб.

– «Искусству соблазнения», да? В смысле, ты даешь уроки, как передернуть в дальней комнате под старое порно Дикаря?

– Ты ранишь меня, Кас, – дразнит Скрайб. Можно подумать, что что–то ранит эго этого мужчины.

– Я могу подстрелить твою задницу через минуту, – говорю я, жалея, что не положила еще одну резиновую пулю в свой пистолет.

– Это твоя прелюдия? Потому что это какое–то садистское дерьмо, Кас.

Закатив глаза, я перевожу взгляд на Преза, который пристально смотрит на Дикаря. Клянусь, они могут общаться мысленно. През разрывает зрительный контакт с Дикарем и переводит глаза на меня.

– Я очень беспокоюсь за тебя, Каспер. Ты можешь сейчас многое потерять.

– Я сделаю все, что потребуется, – и я серьезно. Я не позволю ничему случиться с клубом. Это единственная семья, что у меня осталась. Мне не удалось защитить свою другую семью, отказавшись сделать это. Но в этот раз у меня есть все средства.

– Я знаю, что сделаешь, но не хочу, чтобы ты подумала, будто я прошу тебя это сделать из–за того, что ты женщина, – я поднимаю руку, чтобы остановить его. Я знаю это. Он попросил бы этого у любого.

– Черт подери, – говорит Скрайб. – Я бы соблазнил любого, чтобы вытащить твою задницу из тюрьмы, Кас. Ты же знаешь, что мне нравится, когда она находится рядом, – я не могу не улыбнуться на его комментарий.

– Что насчет «Пятерки Тузов»? Они искали меня сегодня.

– Думаю, твое общение с федералом вынудит их оставить на время твою задницу в покое, но всем нужно прикрывать наши спины. Они не очень–то обрадовались твоей пуле в их ВицеПрезе, но еще они знают, что мы, блять, не всегда рядом.

– Если я пойду на дно, я утащу их за собой, През. Скрайб может дать мне ориентировку на них, и я уложу их в гробы в течение недели, – предлагаю я. Если они придут за нами в поисках крови, почему я не могу просто остановить их начинания? Я потеряла достаточно братьев за несколько лет, и убрать «Пятерку Тузов» не будет отличаться ничем, от убийства на задании.

– У нас ее пока еще нет, Кас. Давайте просто дождемся, как все обернется. Нет причины устраивать большую заварушку, если нет необходимости. Я хочу, чтобы ты сосредоточилась на федерале. Твое задание – пушка.

Я согласно киваю. Я не могу пойти против приказов Преза, даже если моему пальцу нравится идея убрать их всех.

– Я выясню все, что он знает, – произношу я, поворачиваясь к Скрайбу и ухмыляясь ему. – Итак, ты хотел научить меня соблазнению? Когда ты сосешь член, ты используешь зубы?

Винсент.

Я вижу, как она входит в дом, и жду секунду, чтобы выйти из своей машины. Я сидел у нее на хвосте недолго, пока не понял, то она направлялась в сторону клуба, поэтому вернулся к ее дому, чтобы дождаться. Я знаю, что она рассказала им обо всем, что произошло, и мне плевать на это. Я хочу ее, что означает и клуб тоже. Это очевидно большая часть ее жизни, и я не хочу пытаться изменить это. Она демонстрирует им верность своим рассказом обо мне. Я не могу ненавидеть это. Я просто хочу какой–то верности и для себя.

Я не обхожу ее дом, где обычно слежу за ней. На этот раз я иду прямо к двери и стучу в нее. Я понимаю, чего хочу от нее, поэтому больше, блять, в стороне не буду. Она одна, поэтому для чего разыгрывать хладнокровие? Я здесь из–за нее, и больше ничего не имеет значения.

Спустя секунду я вижу ее тень, мелькнувшую в глазке. Она стоит по другую сторону двери и смотрит на меня, но не открывает. Я подпираю дверь по обе стороны проема и наклоняюсь, чтобы посмотреть прямо в глазок.

– Ты видишь меня. Я знаю, ты видишь меня. Ты открываешь, или я сплю сегодня на твоем крыльце?

– Качели, на самом деле, довольно удобные, – произносит она из–за двери.

Я оглядываюсь, и думаю обо всем, что хочу сделать с ней на этих качелях.

– Почему бы тебе не выйти и не показать, как они работают? Ты же знаешь, что я самый красивый в этих отношениях, а ты – самая умная.

Она щелкает замком и распахивает дверь.

– Ну да, блин конечно. Ты самый красивый в этих отношениях.

Я самодовольно улыбаюсь ей, и она опускает свои руки на бедра.

– Послушай, Значок. У меня было время, чтобы остыть, и одновременно с тем, что я не могу связываться федералом, я все еще хочу ту ночь, которую ты пообещал мне. Поэтому если мы это сделаем, ты захлопнешь свой рот.

– Значок?

– Это все что ты понял из сказанного? Да, Значок. Ну, знаешь, жетон, как тот, что наверняка лежит твоем заднем кармане.

Она права.

– Значит, ты позволяешь мне себя трахнуть, но я не могу похвастаться этим перед парнями в офисе?

Она поднимает бровь и убийственно смотрит на меня.

– Я не целуюсь и не разговариваю, поэтому тебе не стоит волноваться об этом. Но я не стремлюсь скрывать тот факт, что трахнул самую сексуальную женщину, которую видел за всю свою проклятую жизнь.

Ее руки падают с бедер, и я вижу тот же румянец на ее щеках снова. Что–то в этом показывает насколько она, на самом деле, уязвима, и мне это нравится.