— Теодор Хакензак, — представился он Морисси.

Морисси установил его место жительства, место работы, тот факт, что он знал Мэрилин Кумз, по крайней мере внешне, а также Кларенса Духамеля, тоже только внешне.

— Вы сказали... — Морисси, очевидно, уже допрашивал Тедди, и Тедди сказал, что не видел или не помнил, чтобы видел, как Кларенс выходил из дома Мэрилин вечером 3 ноября, во вторник, около 10.30, или в полночь, или в любое другое время. Он не видел также, как тот пришел к Мэрилин Кумз. Тедди держался уверенно и твердо стоял на своем.

— Вспомните, не видели ли вы Роважински в тот вечер или когда бы то ни было?

— Да, я говорил вам, что он приходил в наше кафе и расспрашивал, не живет ли в соседнем доме коп.

— Да. Помнится, мы с вами выяснили, что это было приблизительно двадцать восьмого октября, — подтвердил Морисси. — И что вы сказали ему?

— Я сказал, что не знаю, — ответил Тедди, заерзав на стуле: то ли его взволновал вопрос, то ли воспоминание о Роважински. — Почему я должен что-то ему говорить? Мне не понравился его вид.

— Но вы знали, что патрульный Духамель часто приходит в дом Мэрилин Кумз?

— Конечно. Я видел его поблизости.

— Как давно? Сколько времени он навещал мисс Кумз?

Тедди с удивлением покачал головой:

— Я же не шпионил за ними, в самом-то деле.

— Вы хорошо знаете мисс Кумз?

— Нет, — ответил Тедди.

— Насколько близко? Она ваша знакомая или как?

— Она просто соседка. Пару раз приходила за кофе. Мы здороваемся.

— Она никогда не говорила вам, что собирается выйти замуж за патрульного Духамеля?

Тедди энергично замотал головой:

— А зачем она стала бы говорить мне об этом?

— Или что она порвала теперь с этим человеком? — Он указал на Кларенса.

— Нет, — с тоской ответил Тедди. Он отвернулся от Кларенса и полез за сигаретами.

— Она порвала с ним. Есть у вас какие-то причины бояться патрульного Духамеля, Теодор? — спросил Морисси.

В голубых глазах Тедди отразилось недоумение, потом на его лице снова появилась улыбка.

— Обыск? Мне наплевать на наркоманов и торговцев наркотиками. Может, они и заходят. Я не вожу с ними компании. Если вы понимаете, о чем я. — Он добавил: — Я занят своим делом. Так что мне не нужна крыша. От копов или кого-то еще.

Морисси кивнул. Он снял пиджак и распустил галстук. В комнате было очень жарко.

— Разговаривали вы когда-нибудь наедине с патрульным Духамелем? С глазу на глаз?

Тедди и Морисси посмотрели друг на друга. Морисси все еще улыбался, но его улыбка была искусственной.

— Нет, — ответил Тедди. — Не припомню такого.

Кларенс понял: Морисси пытался заставить Тедди признаться, что он, Кларенс, брал у него взятки. Тогда он смог бы объявить, что Тедди поэтому боится давать против Кларенса показания. Однако Морисси так ничего и не вытянул из упорно молчавшего пария. Наконец Тедди позволили уйти.

— Вскоре появится мисс Кумз, — заметил Морисси и, взяв трубку, заказал сандвичи и кофе. — Э... четыре чашки, пожалуй.

Филипп Либович сидел на стуле, забытый всеми, как всегда, хмурился и ничего не понимал. На его лице застыло удивленное выражение.

Морисси повернулся к Либовичу и спросил:

— Видели вы, чтобы кто-то еще докучал Роважински, мистер Либович?

— Нет, я говорил вам. Только этот человек.

— Патрульный Духамель, посмотрим, выдержит ли испытание ваша легенда, когда придет ваша подружка. Мы знаем, что вы не говорите правды, так же как и она. Но вы же не захотите подвергнуть ее долгим неприятным расспросам, ведь так? Даже если она и порвала с вами?

Кларенс хотел спросить: кто сказал, что она порвала с ним? Но вовремя напомнил себе, что чем меньше он говорит, тем лучше, и что если он выйдет из себя, это погубит его.

— Она должна появиться с минуты на минуту, — повторил Морисси со своей неестественной улыбкой, которая теперь вызывала отвращение. — Вот бы вам сейчас и признаться... да, я выходил пройтись. Потом, возможно, вернулся на Макдугал. Но ведь вы выходили около полуночи и пристукнули этого человека, разве не так? Так почему не признать этого, Духамель, и избавиться от лишних неприятностей — от весьма неприятных вопросов? — Морисси взял сигарету и зажал ее в зубах.

Кларенс ощутил неприятный жар, слегка поежился и не сказал ни слова.

— Придет не только она. Ваш друг Эдуард Рейнолдс тоже появится. Сразу после мисс Кумз. — Морисси посмотрел на свои часы. — В половине четвертого.

— Прекрасно, — ответил Кларенс.

Но пробило два часа, а Мэрилин все еще не было. Наконец Либовича отпустили, причем Морисси его долго и фальшиво благодарил.

— Вы сказали детективу Фенуччи, что в тот вечер у вас не было с собой оружия, — заговорил Морисси, когда они с Кларенсом остались одни. — Мы полагаем, что оно у всех все же было. Мы полагаем, что вы ударили им Роважински. Это верно?

— Мой револьвер обследовали. Им ни разу не пользовались, — возразил Кларенс, чувствуя под ногами твердую почву... а если даже почва была довольно зыбкой, это сейчас выяснится.

— О, вы, конечно, его вымыли. Почему он оказался у вас дома, если вы не брали его с собой?

— Я иногда брал револьвер, если уходил из участка после четырех утра. Так делают многие патрульные.

— Патрульные, — повторил насмешливо Морисси. — Вы человек благовоспитанный, а, Думмель? Отвратительная вещь — убийство, верно? Не хочется говорить о нем, верно, Думмель?

Кларенс ничего не ответил. Ему хотелось закурить, но он не взял с собой сигареты.

Мэрилин появилась без десяти три. Сегодня на ней была юбка, широкая длинная черная юбка, расшитая по подолу красным. Она кивнула в знак приветствия и неуверенно улыбнулась Кларенсу, который все еще сидел на стуле.

— Присаживайтесь, мисс Кумз, — предложил Морисси. — Вам удобно в этом кресле?

— Да, но здесь слишком накурено, — ответила Мэрилин.

Морисси открыл окно, с трудом опустив вниз верхнюю раму.

— Так вот, мисс Кумз... дело понемногу движется. Вы все еще готовы утверждать, что Кларенс Духамель провел всю ночь с третьего на четвертое ноября в вашем доме на Макдугал-стрит? Ни разу не выходил, даже ненадолго, чтобы, может быть, затем вернуться? — Он улыбнулся.

Мэрилин, в позе которой чувствовалось напряжение, глубоко вздохнула и ответила довольно спокойно:

— Он провел у меня всю ночь. Почему я должна менять показания?

— Ваши показания? Разве они правдивы?

— Я не усложняю себе жизнь ложью, — с великолепным презрением ответила Мэрилин, и Кларенс услышал слово «свиньям», которым вполне могло закончиться ее заявление.

— Как я понимаю, вы порвали с Духамелем, мисс Кумз. Причем именно когда узнали, что он преступник — что он забил человека до смерти.

— А кто сказал, что я порвала с ним? Я вполне дружески отношусь к Клару. Так же по-дружески, как раньше. В конце концов, мы не женаты. И какое вам дело до всего этого? — Она вытащила сигареты. — Полагаю, здесь не будут возражать, если я закурю, — сказала она, поднимая глаза к клубам дыма под потолком.

— Пит Манзони сказал мне, что вы с ним порвали, — объяснил Морисси. — Кларенс Духамель не провел ни одной ночи на Макдугал с тех пор, как...

— Пусть Манзони заткнется. Фашистская свинья... позор! И вы доверяете форму и оружие таким людям? Я когда-нибудь напишу жалобу на эту грязную свинью, но пока собираю факты, чтобы всерьез с ним разделаться. На вашем месте я бы не стала гордиться, если бы мне поддакивал такой подонок.

Морисси ничего не ответил, и Мэрилин добавила:

— Эта дрянь слишком любопытна и слишком любит баб. Кругом столько преступлений, так неужели ему больше нечего делать, только ломиться ко мне в дверь, надеясь, что увидит меня раздетой. Этот проклятый город, — сказала она, глядя прямо на Морисси, — завален наркотиками, и свиньи наживаются на этом, а вам только и дела, что выяснять, кто убил психа. На чьей вы стороне? Я скажу. Копы на стороне подонков!