Калли засмеялась.

– Вопреки тому, что вы думаете, беременность – не болезнь.

– Я понимаю, но уверен, что временами ваша работа крайне утомляет.

– Не стану притворяться, что это не так. – Она поставила стаканы в посудомойку. – Но бывает, что у нас за день нет ни одного вызова, и я изнываю от скуки. Мой гинеколог возражает против того, чтобы я работала медсестрой, так что вам нечего беспокоиться, работа меня не напрягает. Кори и Джордж заботятся обо мне, не позволяют поднимать тяжести. А когда нет вызовов, я регулярно отдыхаю днем.

– Да, но нужно принимать в расчет и другое – состояние тревоги и возможные ошибки пилота, – сказал Хантер, подавая ей тарелку с печеньем.

– Я верю Джорджу. Он хороший пилот.

– Я говорю не о том, что он плохой пилот.

Она со щелчком захлопнула крышку жестяной коробки и стала наполнять печеньем следующую.

– О чем же вы говорите?

Он потер мышцы у основания шеи, чтобы снять напряжение.

– Разве вы не боитесь жесткой посадки или крушения?

– Не очень. – Калли не могла взять в толк, почему он так озабочен. Все знакомые ей пилоты считают полеты самым безопасным средством передвижения. – Если что-то подобное случится, опасность не больше, чем в том случае, если бы я не была беременна.

– Но...

– Я не вижу причин для беспокойства, но если для вас это так важно, просмотрите личные дела сотрудников и переведите меня в бригаду с лучшим пилотом.

К ее удивлению, Хантер положил свои большие руки ей на плечи и повернул липом к себе. Он долго смотрел на нее, потом невнятно выругался, наклонил голову и поцеловал.

Этого Калли никак не ожидала. Но вместо того, чтобы оттолкнуть его, она положила руки ему на плечи. Дрожь возбуждения пробежала по телу, колени подогнулись. Будь у нее хоть немного ума, она бы сразу прекратила поцелуй и потребовала, чтобы он ушел, но твердые, теплые губы мигом лишили ее способности трезво мыслить. О таких поцелуях она читала в романах и женских журналах, и ей не хотелось прерывать восхитительные ощущения.

Хантер углубил поцелуй и прижал Калли еще крепче, но когда круглый животик вдавился в него, он застыл, а потом осторожно отодвинул ее от себя и сделал два шага назад.

– Этого не должно было произойти... – Он нервно провел рукой по густым волосам. – Пожалуй, мне лучше уйти.

– Пустяки. – Смущенная собственным неестественным поведением, Калли снова стала складывать печенье в коробки. Почему она сразу не остановила его, а вместо этого бессовестно повисла на нем! Хантер ОБаньон красив, как кинозвезда, но ее не интересует ни он, ни какой-либо другой мужчина! Но боже мой, вот бы он ее еще раз поцеловал...

От этой мысли щеки Калли запылали, и она сунула ему в руки одну из коробок.

– Отнесите это в ангар для Мери-Лу и дежурной бригады.

– Калли... Я…

Если он сейчас же не уйдет, она будет печь всю ночь.

– Уже поздно, вам пора возвращаться. – Она пересекла прихожую и открыла дверь. – Спасибо, что заглянули. Я ценю вашу заботу и подумаю о том, что вы сказали.

– Кстати, я назначил общее собрание персонала на послезавтра в десять утра. Вы сможете прийти? – У него был несчастный вид.

– Нет, мне в это время надо быть у врача. Но я потом загляну, и кто-нибудь мне все расскажет.

Хантер смотрел на нее, кажется, целую вечность, потом кивнул.

– Спокойной ночи, Калли.

– Спокойной ночи, Хантер, – сказала она, закрывая за ним дверь.

Мудрая женщина прошла на кухню, поставила коробки с печеньем в шкаф и достала новую порцию ингредиентов для теста. Разговор с матерью привел к тому, что она сделала несколько противней орехового и овсяного печенья, но поцелуй Хантера вызвал прямо-таки кулинарную лихорадку. Больше всего ей сейчас хотелось сделать шоколадное печенье.

Калли поспешно отмерила какао, муку, опрокинула в смесь чашку сахара. Говорят, шоколад дарит наслаждение, подобное сексуальному.

– Плохо дело, Калли. Очень плохо.

Торопливо открыв банку с шоколадными чипсами, она сунула в рот полную горсть. Даже если она наберет лишний вес, это не так опасно для ее состояния, как Хантер ОБаньон.

Направляясь к белому пикапу с надписью "Лайф медэвак", Хантер проклинал себя. Он не винил Калли в том, что она выставила его за дверь. Черт, он заслуживал худшего. Вел себя, как сексуально озабоченный юнец на первом свидании. Сейчас самое время разобраться почему.

Он включил двигатель, задним ходом выехал на дорогу, миновал город и, не сворачивая к ангару, помчался дальше, пока огни Дьявольских Вил не скрылись из виду. Ему нужно было подумать, и хотя в его комнате никто бы ему не помешал, он знал, что простор ночного звездного неба всегда помогал ему найти нужное решение.

Заглушив мотор, он стал смотреть на звезды над видневшимися вдалеке Апачами. Хантер никак не мог понять, что на него нашло, черт побери. Он заглянул к Калли только для того, чтобы убедить ее, что самое разумное – пока ребенок не родится, прекратить полеты. Но когда он положил руки ей на плечи и заглянул в фиалковые глаза, предотвратить поцелуй уже ничего не могло.

Хантер глубоко вздохнул. Разумеется, после смерти Элен он не жил монахом. Он внимательно выбирал таких женщин, которые хотели от него только взаимного удовольствия и не рассчитывали, что их связь приведет к чему-то большему. А Калли Маршал совсем не такая. Ее приоритеты – не прокуренный ночной клуб, шампанское и одноразовый секс, а уютный маленький коттедж, домашнее печенье и семейные обеды.

Если уж на то пошло, последние месяцы он был так занят, что времени на личную жизнь просто не оставалось. И хотя он не семнадцатилетний распутник, у мужчины тридцати двух лет есть определенные потребности, с которыми надо считаться.

Хантер нахмурился. Никогда в жизни он не находил беременную женщину неотразимой красавицей.

Небо прочертила падающая звезда. Хантер подумал, что с учетом его долгого воздержания надо считать вполне естественным, что Калли ему понравилась. Она очень красивая, у нее сногсшибательная улыбка, прелестный смех и такие ножки, что и святой впадет в грех.

Довольный тем, что разобрался в причинах своего странного поведения, он завел мотор и поехал обратно на базу. Теперь они с Калли вполне могут забыть о случившемся и относиться друг другу, как работник и наниматель. Может, они еще и подружатся, чем черт не шутит.

Много позже, лежа в кровати и безуспешно пытаясь заснуть, Хантер вспоминал сладкий вкус губ Калли, то, как вскипела в нем кровь, когда она поцеловала его в ответ. Незачем лукавить: с этой женщиной он хотел вовсе не дружбы.

Калли ехала от врача и думала о визите Хантера и о том, какая же она дура. Поцелуй, конечно, был очень приятным, но он ничего не значил. Хантер просто расстроился из-за ее отказа перейти на наземную службу и наверняка не меньше ее удивился своему нелогичному поступку. Нет никаких причин стараться увидеть в этом нечто большее.

Калли всю ночь пекла шоколадно-ореховые пирожные и печенья. Когда она собралась спать, серый рассвет уже проглядывал из-за занавесок. Она покачала головой. Столько печенья она не пекла с того дня, когда узнала о своей беременности.

Тогда она вышла от гинеколога в состоянии шока. Она всегда хотела иметь детей, но представляла себе, что это случится после свадьбы и они с мужем будут ждать счастливого события. Она не собиралась забеременеть от мужчины, для которого социальный статус важнее любых отношений с женщиной.

Когда она познакомилась с Крегом Кальбертсоном, он сразил ее своим обаянием и внимательным отношением, но довольно скоро она поняла, что он не такой, каким кажется. Свою сущность он скрывал за обаятельными манерами и обворожительной улыбкой, и к тому времени, как они расстались, Калли окончательно поняла, какое он ничтожество.

Месяц спустя после их разрыва она обнаружила, что беременна, и ее охватил малодушный страх перед тем, что может сделать Крег. Решающим фактором в решении расстаться с ним было его признание, что в девятнадцатилетнем возрасте он сделал ребенка своей подружке, и его двенадцатилетний брат на самом деле приходится ему сыном. Крег рассказал, что родители, узнав о беременности девушки и ее невысоком социальном положении, использовали все свои связи в Хьюстоне, чтобы усыновить мальчика.