— Ни за что не догадаетесь! сказала Эйми. — На следующей неделе мой день рождения, и мама разрешила мне пригласить на вечеринку с ночёвкой всех лучших подруг.

— Здорово! — воскликнула Белла.

— Замечательно! — подхватила Хлоя.

— Прекрасно! — отозвалась Эмили.

Я промолчала. Лишь улыбнулась. С надеждой.

Я не считала себя лучшей подругой Эйми. Вот Белла с Эйми были лучшими подругами. Хлоя с Эмили тоже. А у меня в этой новой школе пока лучшей подруги не было.

Ну, новой школой её не назовёшь. Она скорее старая — винтовые лестницы, длинные коридоры с натёртыми полами и множеством классов. Некоторые занятия проходят на игровой площадке в специальных павильонах. Мне до сих пор ничего не стоит заблудиться. В самый первый день я не смогла найти туалет для девочек — пришлось долго скакать по площадке на одной ножке, и настроение вконец испортилось. Но потом Эмили меня разыскала и сама проводила в туалет. Мне она о-о-о-о-очень понравилась… и так захотелось стать её лучшей подругой… Но у неё уже была Хлоя.

Хлоя показалась мне вредной, а Эйми с Беллой — ничего. Мы стали всюду ходить впятером. Эйми с Беллой, Эмили с Хлоей и я. Открыли свой тайный клуб и назвали себя алфавитными девочками. Это из-за наших имён. Меня зовут Дейзи. Наши имена начинаются с первых букв английского алфавита — А (Amy), В (Bella), С (Chloe), D (Daisy) и Е (Emily). Это я заметила, и идея тайного клуба принадлежит тоже мне.

Я всегда мечтала быть членом такого клуба, что почти так же приятно, как иметь лучшую подругу.

Я не знала, запланировала ли Эйми в свой день рождения вечеринку с ночёвкой только для лучших подруг. Эйми трещала без умолку о том, как не заснёт всю ночь. Белла её поддразнивала, потому что однажды, когда Эйми осталась ночевать у Беллы, она крепко уснула в девять вечера и проспала до девяти утра. Хлоя сказала, что иногда она ложится спать очень поздно — в одиннадцать или двенадцать, поэтому бодрствовать для неё — пара пустяков. Эмили заметила, что теперь она всегда рано встаёт, потому что её младший братишка каждый день в шесть утра просит свою бутылочку.

Я продолжала молчать и старательно улыбалась.

Эмили посмотрела на меня. Потом взглянула на Эйми.

— Слушай, Эйми. Пусть Дейзи тоже придёт, хорошо?

— Конечно, — сказала Эйми.

Лицо у меня расплылось в такой широкой улыбке, что даже уши зачесались.

— Ура-а-а-а-а! — завопила я.

— Хватит, Дейзи, — сказала Хлоя, притворно заткнув уши. — Чуть меня не оглушила!

— Прости, — сказала я, не чувствуя за собой никакой вины.

С Хлоей лучше не спорить. Она всеми командует. Босс, да и только.

Она даже попробовала диктовать Эйми, что ей делать на собственной вечеринке.

— Приготовь фильмы пострашнее, — велела Хлоя.

— Мама мне не разрешит смотреть ужастики.

— А ты ей не говори. Подожди, пока она уйдёт спать, а потом мы их преспокойно посмотрим в твоей комнате, — вздохнула Хлоя — ей казалось, что всё легко устроить.

— У меня в спальне нет видика, только переносной телевизор, — объяснила Эйми.

— У меня вообще нет своего телевизора, — примирительно вставила Белла. — Ничего страшного. Эй, а что нам дадут к праздничному чаю?

Белла любит поесть. На переменках она всегда уплетает большие плитки шоколада. Восемь долек оставляет себе. Три даёт Белле, потому что Белла — её лучшая подруга, а Хлое, Эмили и мне достаётся по одной. Хлоя иногда отнимает последнюю дольку, но ей всё сходит с рук.

— Мама говорит, что разрешит мне купить большой праздничный торт, — сказала Эйми, улыбнувшись Белле. — Шоколадный торт!

— Нет, купи лучше в сахарной глазури. Они просто классные и бывают самой разной формы!

— Эйми купит то, что захочет. Это её праздник, — сказала Белла.

Хлоя нахмурилась.

— Мы все на день рождения можем закатить вечеринки с ночёвками, — быстро нашлась Эмили. — И каждый сам придумает, какой праздник устроить. Если нам разрешат. У меня мама ужасно устаёт с маленьким братишкой, но надеюсь, она мне позволит пригласить вас на вечеринку.

— И моя, — сказала Белла.

— А мне мама всё разрешает, — похвалилась Хлоя. — И папа тоже.

Я промолчала, в надежде, что они не заметят, но подружки на меня уставились.

— А тебе разрешат устроить вечеринку с ночёвкой, Дейзи? — спросила Эмили.

— Ну конечно, — быстро ответила я, а сердце сильно забилось под новой школьной толстовкой.

Слава богу, до моего дня рождения ещё далеко.

Мне не позволят устроить вечеринку с ночёвкой. Я не хотела говорить девочкам почему. Поделилась бы с одной Эмили, а с другими не стала, особенно с Хлоей.

Я рассказала маме про вечеринку с ночёвкой, пока мы пили чай.

— Чудесно, Дейзи, — сказала она, но мне стало ясно, что меня не слушают.

Мама была поглощена кормлением моей сестрёнки, Лили.

— Ну же, Лили, ам-ам, — бормотала она, засунув Лили в рот ложку с йогуртом.

У самой мамы рот то закрывался, то открывался. У Лили рот не поспевал за ложкой. Он то будто захлопывался, и ложка звякала о зубы, то слишком широко распахивался, и йогурт растекался у неё по подбородку.

Мама вытирала ей рот. Рука у Лили судорожно вздрагивала и пыталась схватить салфетку.

— Вот молодец! Ты видела, Дейзи? Лили старается сама вытереть подбородок. Моя умница Лили!

— Гм… умница, — пробурчала я.

Моя сестрёнка Лили вовсе не умница, и не младше меня, и уже совсем не маленькая. Это моя старшая сестра. Ей одиннадцать лет, но она не заканчивает начальную школу. Лили не ходит в мою новую школу. И в старую тоже не ходила. Она вообще никогда не училась в школе — просто оставалась с мамой дома, а сейчас посещает специальную школу. Поэтому мы и переехали, чтобы она смогла там учиться. Школа специальная, потому что у Лили специальные потребности. Если правильно выразиться. Легче сказать, что у неё неправильно. Некоторые ребята в старой школе ужасно её обзывали, когда видели, что мама катит Лили в инвалидном кресле по улице. Меня они тоже обзывали.

Вряд ли Эмили станет её обзывать. Или Эйми с Беллой. А вот про Хлою я этого сказать не могу.

Я помалкивала про свою сестру с тех пор, как начала ходить в новую школу. Не хотела, чтобы меня дразнили.

Хотя иногда я её сама обзываю и ужасно на неё сержусь. Лили не похожа на настоящую сестру. Мы не можем вместе поиграть, махнуться одеждой, потанцевать, похихикать и побезобразничать. Она не похожа на старшую сестру, потому что не может мне ничего рассказать, взять за руку, переводя через дорогу, и следить за мной в школе. Она и на маленькую сестрёнку не похожа, потому что слишком большая, чтобы сидеть у меня на коленях, и слишком тяжёлая, чтобы я носила её на руках. Лили и в кресле-то трудно возить.

У Лили была какая-то родовая травма. Она никогда не сможет ходить и разговаривать. Ну, так говорит папа. Мама считает, что ничего не известно, но она отказывается посмотреть правде в глаза. Мама с папой ругаются из-за Лили, и я этого терпеть не могу. Иногда даже почти ненавижу свою сестру, потому что она вечно мешается под ногами, много плачет, будит нас всех по ночам и требует к себе повышенного внимания. Но мне всегда стыдно, когда я её обижаю. Ночью я залезаю к ней в постель и, когда мама с папой засыпают, шёпотом прошу у неё прощения и обнимаю. Она не отвечает на мои ласки, но, похоже, ей нравится, когда я рядом. Сестрёнка как бы урчит от удовольствия. Я притворяюсь, что Лили так со мной разговаривает на своём, больше никому не понятном языке. Я под одеялом рассказываю ей свои секреты, а она по-своему мне отвечает: