Отступление было вынужденное, поскольку невозможно было сражаться против двух кораблей, имея к тому же пожар в своем трюме. Огонь вот-вот мог достигнуть бочек с порохом, и тогда все взлетели бы на воздух.

Повреждения «Марианны» были незначительны и не мешали ее маневрам. Можно было не бояться, что ее настигнут, тем более что один из парусников оказался без мачты, а другой был изрядно потрепан.

Сандокан быстрым взглядом оценил ситуацию и приказал Самбильонгу:

– На Даймонд-Харбор!

Это было лучшим решением в данной обстановке. Там они по крайней мере могли бы получить помощь, а туги не осмелились бы преследовать их до самой станции.

Однако на втором бриге, вопреки ожиданиям, быстро подняли все паруса и явно намеревались настигнуть «Марианну», пока она еще не вышла из канала. Пушечный огонь с него, прекратившийся перед этим, возобновился с новой силой. Снаряды падали и вспенивали воду у самой кормы «Марианны».

– Ах так! – закричал Сандокан, приведенный этим в ярость. – Ты хочешь преследовать меня? Погоди же! Тремаль-Найк!

Бенгалец бросился на зов Тигра Малайзии.

– В чем дело?

– Ты и Каммамури займитесь пожаром. Отведи на мостик Сураму и вдову – они заперты в каюте. Возьми себе двадцать человек, остальные – мне.

Затем он бросился на корму, где Янес командовал установкой перенесенных сюда носовых пушек, наводя их в сторону преследователя.

– Разнеси его к дьяволу! – заорал Сандокан.

– Будет сделано, – ответил португалец со своим обычным спокойствием. – Вот эта пушечка сейчас погреет им спины.

– Заряжай картечью. Сделай им татуировку железом.

Сандокан сам встал за одной из пушек и тщательно навел ее на мостик брига, который мчался вперед, как бы собираясь протаранить «Марианну».

Два пушечных выстрела прогремели с кормы. Португалец и Тигр Малайзии выстрелили одновременно. Фок-мачта индийского корабля, подбитая у основания, закачалась и с грохотом повалилась на правый борт, засыпав палубу обломками и снастями, накрыв часть ее обрывками паруса.

– К митральезам! – закричал Сандокан. – Разнесем им всю палубу!

Еще два выстрела прогремели одновременно. Ужасные крики, крики боли и ужаса, раздались на корабле тугов. Картечь произвела по всей видимости страшные опустошения среди этих душителей. Клубы дыма и языки пламени показались над мостиком брига.

Сандокан и Янес, оба прекрасные артиллеристы, стреляли без передышки, то целясь снарядами в корпус, то посыпая картечью палубу; она теперь вся простреливалась, от носа до кормы. Выстрелы из митральезы следовали с такой быстротой, что у вражеского экипажа не было никакой возможности избавиться от упавшей мачты, которая мешала движению корабля.

Бриг замедлил ход и беспомощно закачался на волнах. Выстрелы с «Марианны» следовали один за другим. Вот уже и грот-мачта, следом за фок-мачтой, надломилась и рухнула в воду, накренив корабль и повредив мостик.

Расстрел вражеского корабля продолжался. Это было уже не судно, а просто понтон, без мачт и парусов, продырявленный снарядами, загроможденный обломками, а «Марианна» все еще не ослабляла огня. Ее картечь и снаряды били по корпусу и по палубе брига, в то время как карабины малайцев уничтожали метавшийся там экипаж.

Второй парусник тщетно пытался прийти на помощь первому, ибо, лишенный мачты, он почти не мог двигаться.

– Давай быстрее, – торопил Сандокан. – Еще один натиск, и все будет кончено. Цельтесь точнее!

Четыре прицельных выстрела последовали один за другим, оставив четыре бреши в борту побежденного брига. Это были выстрелы милосердия. Бедный парусник, который лишь чудом держался на плаву, резко накренился на правый борт, куда тянули мачты, куда через бреши врывалась вода, и медленно перевернулся килем вверх.

Оставшиеся в живых бросились в воду и, отчаянно взмахивая руками, поплыли к острову. Второй бриг как будто попал на мелководье – он встал и больше не двигался.

– Добьем их? – спросил Янес.

– Пусть себе плывут, – ответил Сандокан. – На этот раз с них хватит. Самбильонг, мы выходим из канала.

Оставив пушки, он кинулся к главному люку, где часть экипажа боролась с огнем, качая помпу и помогая ей ведрами воды, среди клубов дыма.

– Как дела? – спросил Сандокан с беспокойством.

– Опасности уже нет, – сказал Тремаль-Найк. – Огонь потушен, и наши люди уже в трюме. Сейчас они рубят сгоревшие переборки.

– Я боялся за мою «Марианну».

– Куда мы идем теперь?

– Вернемся в реку, а затем спустимся с другой стороны острова. Нам лучше не появляться теперь у Даймонд-Харбора.

– Лоцманы, должно быть, слышали канонаду.

– Наверное, если они не глухие.

– Какой концерт был для тугов!

– Надеюсь, им не скоро захочется второго такого.

– А как там другой бриг?

– Не двигается. Скорее всего, сел на мель. К тому же мы так его отделали, что он уже ни на что не годен. Теперь мы сможем высадиться на берег без помех и отправим судно в бухту Райматла. Мы дешево отделались: дело могло быть хуже. Высадившись чуть дальше к югу, мы все равно попадем в Кхари?

– Да, через джунгли.

– Десять-двенадцать миль через бамбук нас не испугают, даже если там водятся тигры. Самбильонг! Право руля! Мы возвращаемся в Хугли.

«Марианна» была меньше каждого из бригов, имела меньший экипаж и, учитывая все это, действительно дешево отделалась.

Несмотря на яростный обстрел вражеских пушек ущерб был невелик, и отправляться на верфь для починки нужды не было. Обшивка корпуса почти не пострадала. Достаточно было починить фальшборт и заменить изорванные снасти. Однако семь человек экипажа были убиты выстрелами из карабинов, еще столько же ранены.

Но зато победа была полная. Один из двух бригов перевернулся и затонул; другой был изрешечен снарядами и сел на мель. Пробоины в его трюме оказались так велики, что заделать их тугам не удалось, и когда «Марианна», ведомая Самбильонгом, достигнув северной оконечности острова, вошла в реку, второй их корабль исчез под водой.

Пожар на «Марианне» был полностью потушен, и никакое преследование ей не грозило. Подозревая, однако, что туги, которые нашли прибежище на острове, могут устроить засаду, Сандокан велел вести судно к противоположному берегу.

– Где мы высадимся? – спросил Янес у Сандокана, внимательно осматривавшего берег.

– Спустимся еще на десяток миль, – ответил тот. – Я не хочу, чтобы туги видели, где мы высаживаемся.

– Это далеко от деревни?

– Несколько километров, как сказал Тремаль-Найк. Придется, правда, пересечь джунгли.

– Это не труднее, чем пройти по нашим девственным лесам на Борнео.

– В этих бамбуковых зарослях полно тигров.

– Ну, с тиграми мы давно на «ты». И потом, разве не для охоты на них мы явились сюда, в Сундарбан?

– Твоя правда, – улыбаясь, сказал Сандокан.

– Ты думаешь, туги знают о наших намерениях?

– Возможно. Но вряд ли они сообразят, что мы можем высадиться здесь.

– Может быть, они ждут, что мы нападем на них со стороны Мангала, и попытаются взять реванш?

– Возможно, Янес, но они придут туда слишком поздно. Я уже дал Самбильонгу инструкции, чтобы не вызвать подозрений в Сундарбане. Он спрячет «Марианну» в бухте Райматла и разберет мачты, прикрыв корпус травой и тростником.

– А как мы будем держать с ними связь? Возможно, понадобится их помощь.

– Каммамури будет у нас связным.

– Он останется с Самбильонгом?

– Да, по крайней мере пока они не достигнут бухты. Он знает эти места и сможет найти отличное укрытие для нашего судна. Туги уже доказали, что с ними нельзя шутить. Мы должны быть хитрее. Только в этом случае мы сможем утопить их в подземельях Раймангала.

– Посоветуй Самбильонгу хорошенько стеречь манти. Если старик сбежит, мы не сможем захватить их врасплох.

– Не бойся, Янес, – сказал Сандокан. – Часовые стерегут его днем и ночью.