На лбу, а также на руках, на груди и животе у него были заметны особые полоски: знак последователей Шивы. Его сухое тело прикрывала лишь набедренная повязка.

– Что ты хочешь? – спросил Сандокан по-английски.

– Принести в жертву козу в честь Кали-Гхат, ведь сегодня кончается ее праздник, – ответил колдун на том же языке.

– Но мы не индийцы.

Старик чуть прикрыл глаза и сделал удивленный жест.

– Кто же вы тогда?

– Это неважно, старик.

– Но вы приехали издалека?

– Пожалуй.

– Тогда я принесу жертву за ваше благополучное возвращение домой. Ни один экипаж, даже иностранный, не отказывает в этом манти. Никто не хочет его проклятия. Спроси у полицейского, который со мной.

– Ну хорошо, приступай, – махнул рукой Сандокан.

Старик взял из лодки маленькую черную козочку, достал из сумки кувшин с маслом и два кусочка дерева: один плоский с отверстием посередине, другой в виде палочки, слегка заостренной.

– Это священное дерево, – сказал он Янесу и Сандокану, которые наблюдали за его действиями.

Он вставил заостренную палочку в отверстие плоской деревяшки и при помощи кожаного ремня начал быстро ее вращать.

– Похоже, он добывает огонь, – сказал Сандокан.

– Священный огонь для жертвоприношения, – улыбаясь, ответил Янес. – Какие забавные суеверия у этих индийцев.

Через полминуты из дырки вырвалось пламя, и обе деревяшки загорелись, быстро запылав. Манти торжественно отвесил четыре поклона: сначала на восток, потом на запад, затем на юг и, наконец, на север – и заговорил нараспев молитвенным тоном:

– О светочи Индии, Соурга и Агни! Вы, что освещаете землю и небо, примите кровь жертвы, которую я предлагаю Кали-Гхат, вместо крови людей, которые здесь рядом со мной…

Он сложил два священных полена, дав им догореть и обуглиться, потом бросил их на медную плиту и полил маслом из кувшина. Оживив этим пламя, старый колдун взял козочку, вынул нож и ловким ударом обезглавил ее, направив кровь на священные поленья.

Когда вся кровь вытекла, и огонь погас, он провел пальцем по оставшейся золе и поставил им какой-то знак у себя на лбу и на подбородке. Затем, приблизившись к Сандокану и Янесу, поставил такие же знаки и у них на лбу.

– Теперь вы можете отправляться в путь безбоязненно, ибо дух Агни и сила Кали-Гхат с вами, – сказал он при этом.

– Ты кончил? – спросил Сандокан, протягивая ему несколько рупий.

– Да, господин, – ответил старик, вперяя в Тигра Малайзии пристальный взгляд. – Когда же вы отплываете?

– Ты уже второй раз задаешь мне вопрос, – сказал Сандокан. – Почему тебя это интересует?

– Этот вопрос я задаю всем после жертвоприношения, но ты можешь не отвечать на него. Прощай, господин, и пусть Шива и Агни, а также Кали-Гхат помогут тебе.

Он взял обезглавленную козу и спустился в лодку, где полицейский в ожидании его покуривал на кормовом сиденье сигарету. Лодка отошла от трапа, но, вместо того чтобы спускаться по реке к другим парусникам, развернулась и пошла вверх по течению, огибая корму «Марианны». Седобородый манти, сам севший на веслах, так и впился взглядом в корму, на которой золотом было выведено название судна. Но, заметив, что оставшиеся провожают его взглядом, быстро отвернулся и старательно принялся грести.

Сандокан и Янес взглянули друг на друга.

– Что ты думаешь об этом старике? – спросил Сандокан.

– Думаю, что этот забавный обряд был только предлогом, чтобы подняться на борт, – ответил португалец, слегка встревоженный.

– У меня такое же чувство.

– Неужели нас провели, как мальчишек?

– Но откуда им было знать, кто мы такие и зачем явились сюда? Они что, в самом деле колдуны и якшаются с нечистой силой?

– Не знаю, не знаю, – сказал Янес задумчиво. – Подождем Каммамури.

– Ты, кажется, встревожился, Янес.

– И есть отчего. Если туги уже знают о наших намерениях, нам придется нелегко.

– Но, может, нам просто почудилось это? – сказал Сандокан. – Может, и вправду этот нищий старик всего лишь хотел заработать несколько рупий своими заклинаниями?

– Но эти вопросы, заданные настойчивым тоном, этот взгляд, которым он точно хотел проткнуть наши борта.

– Неужели и полицейский с ним заодно?

– Довольно странно, что полицейский сопровождал этого нищего старика. Что, полицейскому больше делать нечего?

Сандокан прошелся молча по палубе. Потом покачал головой и уверенно сказал:

– Наверняка это туги. И один из них представился полицейским, чтобы лучше провести нас.

Португалец посмотрел на Сандокана серьезно.

– Ты так думаешь?

– Ставлю сто против одного, что и ты склоняешься к этому.

– Да, дружище. Скорее всего, нас опять провели. Индийский Тигр пока что хитрее Тигра Малайзии.

– Ты прав, – усмехнулся Сандокан. – Это хитрость цивилизованная, а наша дикарская, простая. Но ничего, мы возьмем реванш. Да и сейчас этот мошенник манти ничего не узнал от нас.

Он шагнул к борту и, приложив ладонь козырьком к глазам, стал наблюдать за шлюпкой, которая скользила среди стоящих на якоре кораблей.

– Шлюпка с головой слона, – сказал он. – Та самая, что вчера привезла Каммамури. Пора бы ему уже объявиться.

Они поднялись на капитанский мостик и действительно увидели эту шлюпку, которая, ловко маневрируя среди стоявших на якоре и двигавшихся по реке судов, приближалась к «Марианне». В ней было четыре гребца и рулевой – судя по костюму, мусульманин.

Вскоре шлюпка подошла к борту «Марианны» и остановилась у трапа. Рулевой в мусульманском костюме, отдав какие-то приказания гребцам, быстро поднялся на борт и склонился перед Янесом и Сандоканом в характерном поклоне.

– Не узнаете? – спросил он с улыбкой. – Тогда не узнают и туги.

– Прекрасно, милейший Каммамури! – воскликнул Янес. – Если бы не твой голос, я бы сейчас приказал своим матросам швырнуть тебя назад в шлюпку.

– Чудесное превращение, – подтвердил Сандокан. – Ты просто преобразился, дружище!

Верный слуга Тремаль-Найка действительно был неузнаваем – настоящий мусульманин, ни дать ни взять. Его костюм походил на турецкий или татарский, и в дополнение ко всему он приклеил себе великолепную черную бороду, придававшую ему весьма внушительный вид.

– Замечательно, – повторил Янес. – Ты неузнаваем, дорогой Каммамури. Ты мне кажешься каким-то святым из Мекки. Не хватает только зеленого на тюрбане.

– Предосторожности не лишни, господин. Сегодня утром я опять заметил, что вокруг дома моего хозяина бродят подозрительные личности.

– Вероятно, за тобой следили, – сказал Сандокан.

– Я принял все меры, чтобы запутать свой след.

– Смотри, туги очень хитры. Мы в этом и сами уже убедились. Они уже поняли, что мы друзья твоего хозяина, и устроили слежку за нами.

Каммамури сделал испуганный жест и заметно побледнел.

– Это невозможно! – воскликнул он.

– Они даже пытались убить нас, когда мы возвращались на судно, – сказал Сандокан.

– Убить вас?!

– Да, но покушение не удалось, а из наших двух пуль одна не пропала даром. А утром к нам на судно явился колдун, чтобы принести жертву богине Кали.

– Манти, – подсказал Янес.

Каммамури вскрикнул и страшно побледнел.

– Вы сказали, манти? – вскричал он.

– Ты его знаешь? – с беспокойством спросил Сандокан.

Но Каммамури безмолвствовал, с глазами, полными ужаса.

– Говори, – сказал ему Янес. – Кто этот человек? Ты его знаешь?

– Как он выглядит? – спросил Каммамури сдавленным голосом.

– Высокий и тощий старик, с длинной седой бородой и черными глазами, сверкающими, как раскаленный уголь.

– Это он! Точно он! Этот манти уже два раза приходил к моему хозяину совершать обряд путши. Не раз я видел, как он кружит по улице, глядя на наши окна. Да, высокий худой старик с седой бородой и пламенными глазами.

– Путши! – воскликнул Сандокан. – Что это значит? Объясни лучше, Каммамури, мы ведь не индийцы.