Времени было достаточно. До конца забора уже недалеко, а красная мигалка мелькала примерно в миле впереди. Но Лауфман по — прежнему давил на педаль газа. Паркеру и Грофилду было известно, что шофер он весьма посредственный, но Лауфман знал город, а найти для сегодняшнего дела лучшего водилу им не удалось. Сейчас Лауфман гнал машину к перекрестку, однако слишком уж быстро. Слишком быстро.

Грофилд все так же упирался в приборную доску, но теперь и он запаниковал:

— Лауфман! Сбавь ход, а то в поворот не впишешься.

— Я что, водить не умею? — взвизгнул Лауфман и вывернул руль, даже не притормозив. Машина под углом проскочила мимо поворота, встала на дыбы, рухнула левым боком на тротуар и покатилась кубарем.

Упираться в приборную доску Грофилд больше не мог. Мир за ветровым стеклом закружился, как в калейдоскопе. Белое небо смешалось с белой землей, навстречу машине понеслась изгородь из серых цепей, а навстречу Грофилду — лобовое стекло. Грофилд открыл рот, чтобы сказать: “Нет”, но не успел, поскольку вся белизна вокруг почернела и провалилась во мрак.