– Ничего. Как там наш Фантомас?

Белла изумленно взглянула на Рейкса и расхохоталась:

– Так вот каким вы его себе представляете?

– Почему нет? Он же не настоящий. В жилах у него не кровь, а какая-то зелень.

– Он спрашивал, кого вы выбрали.

– Неужели. А я ему говорить и не собираюсь.

– Значит, решили защитить того человека на случай, если Сарлинг не сдержит слово?

– Возможно. А может быть, хочу просто позлить старика.

– И то, и другое, наверно. Но, насколько я вас знаю, вы склонны ко второму.

– Вот как вы обо мне думаете?

Она села и пригубила выпивку.

– Время от времени. Я не против. Сама иногда такой бываю. Мы оба на крючке, а оттого обидчивы и капризны.

– Бели спросить, как он подцепил вас, вы ответите?

– Не сейчас. Может быть, потом. А вы - вы бы рассказали?

– Нет. Вы и без того знаете обо мне достаточно. Скажу одно: вы с Сарлннгом ворвались в мою уже обустроенную, истинную жизнь. Она осталась там, в Девоне. А это, - он встал и обвел жестом комнату, - это кошмар. И он не кончится, пока есть Сарлинг и его досье.

– И светокопии.

– Где он их держит? За городом, в Меон Парке?

– Да.

– Вы когда-нибудь думали оставить его… просто исчезнуть?

– Наверно, думала. Но у меня не выйдет. И я перестала размышлять об этом. Рано или поздно он умрет.

– Богачи живут долго. У них есть деньги, они покупают время у врачей, обзаводятся слугами и местами под солнцем. Смерть кое-кого нужно ускорять.

– Я не… Да вы что, серьезно?

Он повернулся, возвышаясь над ней. В ее руке, в руке с обручальным кольцом - широким тусклым золотым ободком - серебрился от пузырьков тоника стакан с коктейлем. Иногда одна только речь ее, все эти «ну, вроде» и «возможно» так раздражали Рейкса, что ему даже смотреть на нее становилось неприятно. Однако это придется заглушать. Она ему нужна.

– Вы скоро поймете, насколько я серьезен, - ответил он. - Думаете, Сарлинг не знает, что я за человек? Он и сам предупреждал вас насчет моих замыслов.

Она не ответила. Рейкс опустил руку, взял Беллу за подбородок, крепко сжал его и повернул к себе:

– Разве нет?

– Да.

– Что ж, тогда поговорим начистоту. Я хочу убрать его. Но этого мало. Мне нужны досье и их светокопии. Пусть они сгорят на моих глазах. Бессмысленно убивать Сарлинга, не завладев ими. - Он улыбнулся. - Вы настолько влюблены в свою золотую клетку, что не хотите вырваться из нее?

– Она не так уж плоха. Особенно сейчас, когда он туда не заходит. Вы ведь шутите, да?

– Что хочу его убить?

– Нет. Что думаете, будто я… стану помогать вам.

– А почему бы и впрямь не помочь? Выгода очевидна.

Белла поняла: Рейкс интересуется ее решением по-настоящему. Ей вдруг стало жутко - она смотрела на него, такого высокого, непреклонного, воплощение здоровья и силы, слушала его речи о смерти - нет же, Господи, - об убийстве так, будто обсуждался распорядок дня. Заполучив досье и светокопии, он, несомненно, уничтожит старика. Раздавит как муху.

– Но это же убийство, - возразила она.

– А вы хотите служить ему до самой смерти? Он и сейчас уже немного не в себе, а может совсем спятить. В конце концов вы попадете в переделку, которая вас погубит. А я много не потребую. Только некоторые сведения.

Он стал готовить себе коктейль. Она не сводила с него глаз. А ведь Рейкс прав. Сарлинг за последнее время и впрямь изменился. «Господи, ты же знаешь, я хочу обрести свободу. Но убийство - плата слишком высокая даже за нее». Они по-разному относились к независимости. Рейксу она была дороже всего, его не заботила ее цена. Свободы требовали его ум, его самоуверенность, твердая вера в свои силы. «Зачем, - думала Белла, - протянула я руку и впервые украла из универмага баночку с присыпкой? Первый бесчестный шаг, а я - в блаженном неведении о том, куда он может завести». - Что мне придется делать? - Почти ничего.

Рейкс провел по ее подбородку тыльной стороной ладони. Белла понимала - он беззастенчиво пытается повлиять на нее. Но в глубине души она этого и хотела… у нее не было ничего, никого… лишь страстное, выворачивающее наизнанку желание сдаться на милость кого-нибудь, того, кто впустит к себе, заслонит и успокоит.

– Прежде всего мы должны поверить друг другу, - Рейкс подарил ей теплую, отгоняющую страх улыбку. - Отдать себя друг другу. Разумно?

– Ну… да.

– Значит, вы согласны?

– Не знаю. Что еще придется делать, кроме проявления преданности вам?

– Немногое. А вознаграждением станет ваша свобода. Не подумайте, - усмехнулся он, - что я заставлю вас отравить его молоко или всадить ему нож в спину. Ничего подобного.

Она вдруг вскочила, расплескав коктейль:

– Не хочу больше слушать! Вы же рассуждаете об убийстве!

Он пожал плечами:

– Простите. Я не хотел вас огорчить. Забудем об этом. Сходите, замойте пятно на платье.

Она взглянула на след, оставленный спиртным, и ушла в спальню, закрыла за собой дверь.

«Ничего не проходит легко и быстро, - подумал он. - Подозрительно именно то, что достается без труда». Но она пойдет его путем. Эта вспышка уже говорит в его пользу. Белле просто нужно дать время свыкнуться с мыслью об убийстве. Придя в себя, она поможет ему, и Сарлинг погибнет… а потом и она тоже. Его поместье, первородное право, женщина, которая жаждет родить детей, зачатых им, его судьба - этим полнились мысли Рейкса. На пути к счастью стоял один лишь Сарлинг.

Глава четвертая

На другой день рано утром Рейкс поехал в Брайтон. Обри Катуэлл. Принсесс Террейс, дом № 3. Но для Рейкса он навсегда останется Бернерсом. Рейксу вспомнилась их первая встреча. Как-то вечером, закончив одну из оптовых афер, он сидел в стилизованной под американский бар закусочной. Тут к нему и подошел Бернерс. Пятнадцать лет назад он выглядел гораздо моложе, полумесяц лысины над лбом только начал появляться. Без всякого вступления, лишь с тенью неловкой, извиняющейся улыбки он вдруг сказал:

– По-моему, вы не прочь заработать две-три тысячи фунтов.

– Возможно.

– Если вы заплатите мне десять процентов, я расскажу, как снять пятьдесят процентов прибыли с трех тысяч за две недели.

– Если вы расскажете, я, возможно, и заинтересуюсь. - Бернерс показался Рейксу похожим на дремлющую акулу, которая лениво шевелит плавниками в благодатных водах Дорчестера.

Бернерс знал одну компанию - импортеров-экспортеров химикатов, имеющих отделение в Сити, - акции которой оценивались по тридцать шиллингов. Через неделю в фирме начинались перевыборы, а раз контрольный пакет у директоров и они хотят остаться на местах, то поднимут курс до сорока пяти шиллингов. Рейксу оставалось только купить акции сейчас, а продать их после повышения курса.

Бернерс пробыл с ним не больше десяти минут, назвал в конце концов фирму и ушел, бросив на прощание:

– Если дело выгорит, приходите сюда через две недели в это же время. Если не придете, увы… - Тут Рейкс впервые увидел его чуть заметную, неуловимую улыбку и легкое нерешительное движение плечами, выражавшее покорность судьбе. Они даже именами не обменялись. Бернерс просто выбрал Рейкса, доверился ему и ушел. Потом Рейкс убедился, как тонко понимает людей этот человек. Он мог разложить по полочкам все людские качества, учесть их, как бесстрастная ЭВМ.

На другое утро Рейкс навел справки о фирме. По сравнению с доходами акции стоили недорого, поэтому в любом случае он ничего не терял.

Через две недели Бернерс получил от Рейкса двести фунтов.

– Сто пятьдесят - самое большее, что вы мне должны, - заметил он.

– Сколько вы зарабатываете? - поинтересовался Рейкс.

– Пятнадцать фунтов в неделю.

– В конторе этой самой фирмы?

– Да.

– Получая так мало, вы сами не в состоянии играть на бирже, верно? Поэтому считайте, что пятьдесят фунтов я дал вам как жалованье за первую неделю службы у меня. Кроме того, вы стали моим компаньоном: впредь двадцать пять процентов доходов - ваши. Работа подходящая - интересная, но начисто незаконная. Я не хочу знать ваше имя и не собираюсь называть свое. Если вам мое предложение не по душе - отдайте пятьдесят фунтов, и мы разойдемся.


Перейти на страницу:
Изменить размер шрифта: