– Так же, как я - в ваших. Ведь я окажусь вашим сообщником. По-моему, мы рискуем одинаково.

– Неужели?

– Вы сомневаетесь?

– Еще бы!

– Рейкс, нам придется довольствоваться моим словом. - Он встал. - Думаю, на сегодня мы сказали друг другу все. Я с вами свяжусь очень скоро. - Сарлинг направился к столу поменьше.

– Что обо мне знает мисс Виккерс? - бросил ему в спину Рейкс.

– Из этого досье - ничего.

– А что вам нужно от нас - знает?

– Нет. - Сарлинг вернулся к Рейксу. - Настоящее имя Бернерса - Обри Катуэлл. Он живет в Брайтоне на Принцесс Террейс, дом номер 3. И еще… - Старик протянул коричневый бумажный пакет, взятый с маленького столика.

– Что это?

– Подарок. Полагаю, он вам понравится. Но сейчас открывать его не стоит.

Обойдя Рейкса, Сарлинг вышел из домика. Он не попрощался, даже головы не повернул. Зашагал узкой тропкой, терявшейся меж тисов.

Рейкс следил за Сарлингом, пока тот не скрылся за деревьями, и лишь потом вернулся к машине.

Белла Виккерс ждала его, сидя за рулем.

– Домой?

– Домой.

Машина тронулась. Помолчав, Белла сказала:

– Все-таки странное у него лицо. Вскоре перестаешь замечать, что оно обезображено.

Рейкс, разозлившись, проворчал:

– Насколько я понял, оно останется в моей памяти до самой смерти. Не трудитесь передавать ему это, он и сам знает!

Они приехали в пять часов. Рейкс вышел у дороги к дому.

На столе лежала записка от миссис Гамильтон: звонила Мери Уорбутон.

Ему было совсем не до этого. Рейкс расстроился. Он знал - бороться с этим редким для него состоянием бессмысленно, надо просто перетерпеть, и вскоре снова можно будет соображать нормально.

Эндрю развернул подарок Сарлинга. Оказалось, это экземпляр «Трактата о ловле рыбы на крючок» графини Джулианы Бернер - первой английской книги об ужении рыбы и первой в мире о ловле на муху - факсимиле издания 1490 года, напечатанное в 1880-м. На вложенном листе почерком Сарлинга было написано: «Будьте добры получить инструкцию в следующий понедельник, 27-го, в Лондоне, Маунт-стрит, Голвей Хауз, корпус 1, квартира 10».

Мерзавец с поганым лицом мог бы это и сразу ему сказать. В Рейксе бушевала ярость, и, чтобы успокоиться, он налил себе большой стакан виски. До сего дня Рейкс принадлежал самому себе. Теперь на него имел права кто-то еще, и сознавать это было невыносимо. Он вытащил том «Кто есть кто», со злостью распахнул и листал, пока не нашел имя Сарлинга. «Ничего, ничего, - говорил он себе, - перетерпи, выбрось все из головы прямо сейчас, здесь, в этом доме, возьми себя в руки и хорошенько поразмысли».

Вот он, Джон Юстас Сарлинг. Его хозяин. И все из-за красной точки в каталоге. Оставив каталог, Рейкс и впрямь промахнулся. Единственный раз за пятнадцать лет. Ему все еще служил этот спиннинг. В первый же раз он поймал на него шестифунтовую форель. Наверняка и у Сарлинга, родившегося 21 декабря 1908 года, есть хобби. Оно и предаст его, позволит Рейксу подобраться к досье и светокопиям, а потом пустить пулю в обезображенный лоб. Но в книге ничего не было даже о том, где он родился, не упоминались ни отец, ни мать, ничего не было об образовании, детях, жене - ни одной мелочи, просто прыжок от рождения к председателю следующих компаний: «Сарлинг Холдинга», «Стенфорд Шипбилдерз Ко. Лтд», «Оверсиз Меркантайл Бэнк Лтд» - длинный список организаций, кончающийся словами: «также директор нескольких государственных компаний, занимающихся промышленными и коммерческими делами. Адрес: Даунэм Хауз, Парк-стрит». Может быть, там и хранятся светокопии. А возможно, они лежат в Уилтшире - в Меон Парке, его летней резиденции.

Рейкс отложил книгу и сел, глядя в никуда. Открылась входная дверь, в коридоре послышались шаги, в комнату заглянула миссис Гамильтон.

– Так ты уже вернулся. - Она взглянула на его стакан. - Не рано ли начал?

Он вдруг успокоился и овладел собой.

– Не задирайтесь.

– Ну и денек! Ты еще не звонил Мери?

– Нет.

– Так позвони.

– Позвоню.

Она ушла на кухню, не закрыв ни одной двери, и Рейкс услышал звон посуды. Миссис Гамильтон было шестьдесят пять лет, в ее черных волосах сквозила седина. Она служила у Рейксов поварихой еще в Альвертоне и однажды сняла с семилетнего Эндрю штаны и выпорола за то, что он обозвал ее «старой сволочью». А старик Гамильтон, ее муж, принес его домой на руках, когда он впервые напился. Это было в поле во время жатвы - пили сидр.

Рейкс позвонил Мери.

На следующий день они вместе пообедали, и он сказал, что в понедельник ему нужно ненадолго съездить в Лондон. Он не вдавался в подробности, ничего не стал объяснять. Он ей вообще никогда ничего не объяснял. Раньше, уезжая на разные аферы с Бернерсом, Рейкс просто давал понять, что едет по делам в Лондон. Мери не вмешивалась в его столичную жизнь в основном потому, что выросла в семье, где мужчины редко обсуждали дела с женщинами. В прошлом, приезжая в Лондон, Рейкс всегда останавливался в отеле, но снимал еще и комнату в клубе, ночевал там по нечетным числам, а утром обычно узнавал, не было ли для него почты. Желая поговорить с Мери, он звонил только из клуба.

…В понедельник утром, когда он сел в лондонский поезд, все было решено. Сарлинга, а потом и Беллу Виккерс придется устранить.

Пока они живы, ни он, ни Бернерс не будут в покое и безопасности. Но сначала нужно заполучить досье и их светокопии.

До отеля «Коннот» Рейкс добрался на такси и не торопясь пошел по Маунт-стрит. Голвей Хауз стоит почти напротив ресторана «Скотт». Войдя в дом, Рейкс поднялся на второй этаж по лестнице, устланной фиолетовым ковром. Квартира № 10 была с правой стороны в конце правого коридора. Рейкс уже сообразил, что ее окна выходят на Маунт-стрит. На двери в бронзовом держателе висела визитная карточка с надписью «Мистер и миссис Виккерс». Рейкс позвонил. Открыла Белла. Увидев ее, он почувствовал себя излишне воинственным и неуклюжим.

– Я знала, что вы скоро придете. Я посмотрела расписание поездов.

Она впустила его, показала квартиру, похожую на сотни других: с прихожей, гардеробом, огромным балконом и маленькой нишей для продуктов у дальнего окна. Две спальни, между ними туалет и ванная, небольшая кухня. Тот, у кого есть опыт и деньги, обставят такую квартиру за час, сходив в мебельный отдел универмага «Харродз». Осмотрев ее, Рейкс достал из буфета бутылки и принялся смешивать коктейль.

– Мне джин с тоником, - сказала Белла. - Если вы голодны, есть немного холодного мяса и салат.

– Спасибо.

Он подал ей джин, а себе сделал коктейль из бренди с имбирным элем. Разбавлять элем хайнсовский бренди - кощунство, но другого не было. Коллегам мистера Сарлинга - все самое лучшее.

Осматривая комнату, замечая и запоминая все, он спросил:

– Снята и обставлена?

– Да.

– Давно?

– Не знаю.

– На ваше имя?

– Да.

– Как увидите Сарлинга, передайте, что я хочу знать подробности соглашения.

– Нам будет трудно, если вы не перестанете злиться.

В ответ он покачал головой:

– Я позволю себе эту роскошь до тех пор, пока не узнаю, чего от меня хотят.

Рейкс пересек комнату и остановился у картины на стене. По ровной, похожей на торфяник земле мчался табун лошадей.

Он поправил картину, подняв один угол на полдюйма, и спросил:

– А что под ней?

– Сейф.

Белла полезла в сумочку за ключом.

– Не стоит. Отдадите потом. - Рейкс подошел к телефону, взглянул на номер посреди диска. Повернувшись, спросил: - Когда приезжает Сарлинг?

– Насколько мне известно, он не приедет.

– То есть как?

– Запечатанное письмо от него лежит в сейфе. Вы дадите мне за него обычную расписку. Если что-нибудь понадобится, обращайтесь ко мне.

– И как часто вы будете сюда приходить?

Поколебавшись, она ответила:

– Сарлинг сказал, я должна жить здесь и быть в вашем полном распоряжении. Вещи принесу завтра.

Рейкс взглянул на Беллу. Она сидела, пытаясь дерзко выпятить подбородок, но получалось это не очень убедительно. Эндрю понимал, что постоянно ее обижает, но это его не пугало. Если понадобится, все можно будет исправить за несколько часов, и он наверняка это сделает. Сегодня она не так сильно накрасилась, зато зачесала волосы на макушку, и они стали похожи на воронье гнездо. На Белле был черный джемпер - руки оголились до плеч - и розовые брюки в обтяжку. Рейкс взглядом исследовал ее ноги, плоский живот, большой бюст. Прекрасное было у нее тело.