Наташа в полной растерянности тоже помахала в ответ. — Увидимся еще, — прошептала она. Так и замерев с поднятой рукой, она глядела, как незнакомец скрылся в недрах подземного перехода. Если бы она знала! Ах, если бы она только знала! …

В течение последующих лет Наташа не раз вспоминала великодушного красавца. С затаенной тоской она вновь и вновь переживала сцену расставания. — И чего ей стоило догнать его? Ну понятно, что молодая для него, так хоть телефон бы спросила! Уж не переломилась бы. И что означают эти его странные слова? «Мэйджо — Мэйджо»…

Но со временем все стало забываться, и образ загадочного юноши все реже тревожил ее мысли. Напряженная учеба, а затем проблемы на работе и в личной жизни совсем вытеснили из памяти этот романтичный эпизод. Занятая своими делами женщина лишь изредка, случайно вспоминала историю с билетом, усмехаясь и покачивая головой. Так все и текло, вплоть до одного дня, точнее ночи, которая стала переломной в ее жизни.

В этот вечер Наташа вернулась домой после очередного Интернет-свидания. Усталая и раздраженная, она нехотя поужинала, посмотрела новости и завалилась спать. Обычно уже через час она открывала глаза и начинала ворочаться с боку на бок. Но в этот раз, видимо от усталости или еще чего, она проспала почти до самого утра. И приснился ей сон. Сказочный и невероятный, самый дивный сон в ее жизни…

В эту ночь ночь Наташа снова встретила Его. Того самого юношу из далеких сладостных грез. Они шли по набережной, взявшись за руки и говорили, говорили… Он обнял ее за плечи и поцеловал. Наташа заплакала от небывалого доселе счастья. — Радость моя! — Она запрокинула руки Ему за шею. — Ты больше не уйдешь? — Никогда! Теперь никогда! …

Проснувшись, женщина поняла, что отныне она знает, как выглядят настоящая любовь и настоящее счастье. Вот только что она видела и чувствовала все это, держала в своих объятиях. Вытирая мокрые от слез глаза, она вся трепетала от пережитого, раз за разом прокручивая в мыслях их фантастическую встречу.

С этого дня Наташа потеряла покой. Повсюду и везде ей виделось лицо любимого, слышался его голос. В метро и автобусах она вздрагивала от неожиданных слов и прикосновений. С надеждой заглядывая в лица людей, она пыталась узнать в толпе незнакомцев того единственного, кто мог бы сделать ее счастливой. Дошло до того, что Наташа чуть ли не целую неделю отпуска просидела на скамейке у той самой «Больницы». Всматриваясь в выходящих из транспорта пассажиров, она отчаянно старалась опознать Его. Но разумеется, все было тщетно. Единственное, чего она добилась — это подозрительных взглядов местных бомжей и милиции…

— Где же ты сейчас? Как тебя зовут? — вопрошала она бессонными ночами. — Отзовись же, любимый! Мне так плохо без тебя…

Рабочий день подошел к концу. Пять-пятнадцать. Конструктора дружно поднялись и стали одеваться. Затем нестройной толпой направились к выходу. Наташа с тоской смотрела на них. Ей самой придется еще посидеть, и немало. Сегодня днем Шаронов, начальник макетной мастерской, вызывал ее в цех. Что-то не срасталось в разработанном ею механизме. Захватное устройство сильно люфтило и никак не хотело «брать» заготовку. Слесарь-сборщик с микрометром в руках доказывал ей, что они железно выполнили все указанные допуски и посадки. Похоже, где-то она прокололась. Это было очень неприятно и могло иметь нехорошие последствия типа штрафа. А уж какими глазами на нее Валуев посмотрит… В общем, уговорив Шаронова не сообщать об инцинденте начальству, Наташа поклялась к завтрашнему утру найти и исправить ошибку.

— Ты что, остаешься?

Саныч, звеня ключами, заглядывал к ней поверх щитка. Обычно они с Валуевым уходили последними и запирали двери. Но сегодня тот отпросился пораньше — у него были какие-то дела.

— Да, надо поработать.

— А что за срочность? Ляпнула что ли? Чего ты там чертишь?

Наташа с раздражением подумала, что слишком уж он проницательный. — Ну ничего не скроешь! Сейчас прицепится и пиши пропало.

— Да ничего я не ляпнула. Просто решила одну идею проверить. Вдруг получится?

— М-да?

Саныч недоверчиво смотрел на женщину и теребил пышные усы. — Чего ты мне лечишь-то? — думал он. — А то я не знаю, что этот захват еще вчера сделали. Тоже мне, Штирлиц! Напортачила, голубушка…

Он пожирал глазами ее стройную фигуру. — Вай-вай! Какие ножки, какая попка! А титьки — словно козочки. Так и боднут! Трахнуть бы ее — ничего не жалко! И чего кочевряжится? Давно бы как сыр в масле каталась…

Обойдя кульман, он приблизился к женщине и стал разглядывать чертеж. Наташа чуть отодвинулась, давая шефу обзор.

— Так, так, посмотрим, чего вы тут накарябали… — Малыгин прищурился и стал вглядываться в прорисовку. — Угу, угу… так… так… Понятно. У тебя консолька вот тут часом не погуливает? — он указал пальцем на соединение.

— Да, есть немного, — Наташа еще раз ощутила собственное ничтожество.

— Я так и подумал. Ну тут все просто. Посадку ужесточать нельзя — будет заедать. А вот поставишь у опор капролоновые колечки, разрезные, и все будет тип-топ. Проверено. Усекла?

— Спасибо, Владимир Саныч. Сейчас поправлю.

— А как Андрей-то подписал такое?

— Да не было его. Я у Алехина.

— Ага, вот вижу подпись. Я уж было удивился. А вы говорите, платим мало…

Наташа, закусив губу от стыда, принялась орудовать ластиком. В самом деле, весь тот день Валуев провел у смежников, и Наташа, не желая получать очередную выволочку, поторопилась подписаться у старого доброго Сергеича. Ну вот и погорела. Сама виновата, дура! А вообще, не зря зам ее шпыняет. Видно, и в самом деле она еще совсем «зеленая».

Саныч, делая вид что проверяет чертеж, на самом деле упорно пытался заглянуть ей за вырез кофточки. — Вот чертовка! Прямо секс-бомба какая-то! Неужели он так и не успеет с ней разобраться? Через месяц он уезжает. Плевать на все! Сейчас или никогда!

— Знаешь, Наташа, у меня к тебе одно предложение.

— Слушаю Вас, — отвечала она, не отрываясь от работы.

— Тут такое дело… В общем, по-моему тебе платят маловато. Тебе не кажется?

Наташа не верила своим ушам. Что это с ним? Такой разговор, да еще после этого конфуза… Она положила карандаш и повернулась к шефу.

— Ну, если Вы не шутите…

— Какие уж тут шутки!

— Вообще-то кажется, Владимир Саныч! Я же нормально работаю! А то, что вот исправляю, так это в первый раз. Больше не повторится.

— Да знаю, знаю, — Малыгин по-отечески улыбался. — Все знаю. Ты давно уже выросла. Первую хочешь? Скоро аттестация, могу тебя рекомендовать.

Это уже было слишком! Наташа пораженно глядела на шефа. — А ведь он не шутит! По крайней мере раньше за ним подобных шуток не замечалось. Неужели совесть замучила? Она стала горячо благодарить:

— Спасибо Вам, Владимир Саныч! Вот увидите, я не подведу. Все сделаю!

— Ну вот и договорились. — Он понял ее слова как руководство к действию. — Была не была!

Приблизившись к женщине вплотную, Малыгин обхватил ее за талию и прижал к себе. Наташа ахнула. Она все поняла. Шеф элементарно хотел ее купить. Так вот почему он такой добренький! А она-то, дура, раскатила губу! От стыда и обиды она вспыхнула как свечка и стала отталкивать мужика.

— Что Вы делаете? Не надо, мне это неприятно!

— Да ладно тебе! Чего ты, лучше всех что ли? — Саныч ухватил ее юбку, резко задрал подол и начал тискать упругие ягодицы. — Все тебе будет, ты только скажи, — бормотал он, задыхаясь от страсти. Наташа с отвращением почувствовала, как что-то твердое больно уперлось ей в пах.

— Да уйдите же, как Вам не стыдно! — она изо всех сил отталкивалась, но Малыгин цепко держал свою жертву. Жадная лапа полезла под трусики. Тут у Наташи терпение лопнуло окончательно.

— Да что же это такое!!!

Размахнувшись, она со всей мочи залепила шефу пощечину.

— О-о-о-х! — от боли и неожиданности тот отпустил руки и отпрянул назад.