— Ну давай, колись, не томи душу!

— Ну что, есть такой парень. Живет в центре. Или работает. Неплохо смотрится. Похоже, что неженат. Вот и все.

— Да-а, не густо. Ну хоть кое-что. Теперь ты хоть знаешь, что он есть.

— И на том спасибо. Если, конечно, все это на самом деле.

Элька рассмеялась.

— Да уж, тут не проверишь! А я думаю, чего они там столько времени делают? Уж постучаться хотела.

— А сколько времени? — удивилась Наташа. — Мы там минут десять и были-то.

— Минут десять?! — Элька захлопала в ладоши. — Ну ты даешь! На часы посмотри, подружечка! Вы с ним почти полтора часа прокуковали! Будто голубочки. Десять минут! Скажешь тоже…

Наташа уставилась на часы обомлелыми глазами.

— А точно ведь! Ну, тогда, наверное, он и в самом деле все это видел!

Открылась дверь, и в КБ, громко переговариваясь, зашла группа мужчин. Впереди шел сам Сафонов — высокий представительный брюнет с черными усами. За ним следовала целая свита приближенных — начальники отделов и его личный зам Юхновский. Коротко осмотрев работающих, они пожали руку Валуеву и всей кучей прошли в стеклянный уголок. Вскоре там началось какое-то тихое совещание.

Вообще, такие «обходы территории» были довольно обычным делом. Сафонов любил периодически осматривать подвластные ему владения, чтобы держать «руку на пульсе». Но в этот раз что-то было не так. Поглядывая на руководство через свою «бойницу», Наташа сразу обратила внимание на их какую-то непривычную деловитость. Вместо того, чтобы травить анекдоты, боссы стали внимательно изучать какой-то документ, извлеченный Сафоновым из папки. Что самое интересное, главным действующим лицом оказался здесь Валуев. Именно ему в первую очередь подсовывали таинственную бумагу и именно его мнением все почему-то интересовались. Малыгин спокойно сидел рядом и довольно безразлично наблюдал за происходящим. Похоже было, что все это его не очень задевало.

— Чего это там они? Дай посмотреть. — Татьяна Кулагина подсела к Наташе и с любопытством стала вглядываться в щель. Она уже давно просекла этот «секретик» и тоже вовсю пользовалась им. — Что-то тут не так. Чего-то они задумали. Не к добру это…

— Да уж, хорошего от них не дождешься.

— А Андрей-то, Андрей! Прямо Наполеон. Чего он там им бормочет? И ведь как слушают! Сафонов вон только головой кивает. Ой, не к добру это!

— А шеф вроде как и не при делах совсем.

— Вот это-то и странно. Что-то здесь не так…

Вскоре начальство поднялось со стульев и удалилось. Валуев еще немного пошушукался с шефом и тоже отправился к себе. Вся группа встречала его с тревожным ожиданием. Но он молча сел за стол и углубился в чертежи.

— Терехова, подойди ко мне!

Наташа почувствовала, как заныло у нее под ложечкой. — Начинается! — подумала она.

— Слушаю Вас.

— Очень хорошо, что слушаешь. Вчера оперативка была. Ты ведь знаешь, что мы линию ведем по сборке термоструйных головок. Вот решили очередной модуль тебе доверить. Так что принимай команду. Он твой.

Наташа была изумлена таким поворотом событий. Шеф никогда не поручал ей самостоятельных работ, хоть она и не раз просила его об этом.

— А что за модуль?

— Приклейка плат на головку. Все просто. Хватаешь плату из кассеты, тащишь ее куда надо и ложишь в специальное гнездо на корпусе. Перед этим смазываешь ее клеем. Сразу говорю — модуль непростой, но ты должна справиться. Просто обязана. — Последние два слова Саныч произнес с явным нажимом. — Есть еще вопросы?

Женщина молчала. Она никак не ожидала такого «крутого» поворота. А вдруг не справится?

— Но ведь я раньше никогда линией не занималась. Ее Валуев ведет. Я не знаю…

— Чего ты не знаешь? — перебил ее шеф. — Ты же сто раз меня просила об этом. На первую категорию что будем представлять? Твой захват что ли? Вот с модулем и пойдешь на комиссию. Это уже реально.

— Это Вы про аттестацию?

— Само собой. Думаешь, я шутки шутил?

Наташа с недоверием косилась на шефа, подозревая подвох. Но внешне придраться было не к чему. С такой темой, как собственный модуль можно было смело идти на первую.

— Ну так что, берешься?

— Берусь, — решилась наконец она. — Где взять документацию?

— Все чертежи у Андрея. Он в курсе. Живьем линию можешь посмотреть в сто четвертой. Это рядом с макеткой. Ключ возьмешь у Шаронова. Я его предупрежу. — Саныч явно был чем-то доволен. Он весело смотрел на женщину и чуть ли не потирал руки. — Итак, с чего начнешь. Самое первое задание — начертить захват этих самых плат. В пятницу оперативка, в протоколе уже все забито. Так что пойдешь с нами к Сафонову и представишь готовую схему захвата. У тебя три дня на прорисовку. Времени выше крыши. Все в твоих руках. Действуй.

Наташа поднялась и пошла к Валуеву. Тот, даже не поворачивая головы, пододвинул ей толстенную папку с чертежами. — Забирай.

— Плиз!

Ее всегда возмущало, с каким пренебрежением относится к ней малыгинский зам. Он не только ни разу не похвалил ее за все время, но и вообще практически не разговаривал. И что она ему сделала?

Усевшись за стол, Наташа приступила к работе. Первым делом она разложила перед собой главный сборочный чертеж базового модуля и стала изучать его. Поначалу все выглядело достаточно жутко. Но постепенно она разобралась во всех этих нагромождениях и стала понимать, что к чему. В течение дня она несколько раз ходила на линию и сверяла свои «наработки» на месте. Как следует «въехав» в тему, Наташа стала аккуратно, размер за размером, вычерчивать у себя громоздкую конструкцию.

На это ушел почти весь следующий день. И только в четверг она смогла приступить собственно к разработке захвата. Вот тут сразу и начались проблемы. Все дело в том, что керамическая плата была невероятно нежной, и обычные пневматические присоски для ее «взятия» не подходили. Все надо было сделать сверхаккуратно, дабы не сломать хрупкую платку и не повредить микросхему на ее поверхности. К тому же габариты посадочного гнезда сильно «гуляли» и возникала еще одна проблема — «центровка» детали. А как проклятую центровать, если ее собственные размеры и сами «плюс-минус много»?

Чем больше Наташа вникала в суть проблемы, тем ниже опускались у нее руки. Она уже начинала понимать коварный замысел шефа. Завтра на своей первой оперативке она полностью опозорится. На глазах у всего руководства она распишется в своем бессилии и некомпетентности. От одной мысли о том, как она, будто непроходимая двоечница, будет стоять и лепетать что-то в свое оправдание, к лицу подступала краска стыда. — Ну за что мне все это?! Ну и садист этот Саныч! Лучше бы он просто меня уволил. Так нет, он по самому больному месту бьет. Знает, что для меня это хуже всего. Вот сволочь какая! …

В полном унынии Наташа в сотый раз тыкала пластинку в корпус матрицы. Поняв окончательно, что ей не справиться с этим делом, она пошла за советом к Татьяне.

— Вот посмотрите пожалуйста. Что тут можно сделать?

Кулагина сделала большие глаза.

— Это что, тебе Саныч вот это повесил?

— Да, повесил вот.

— Ты зачем согласилась-то, голуба? Ты что? Это же вообще чума полная. Тут полмесяца только разбираться надо. Это же сложнейшая операция, не для наших с тобой голов. Да еще с клеем. Тут технологов привлекать надо, пусть бошки ломают. Им за это деньги платят.

Наташа обреченно поникла.

— Нет у меня полмесяца. Завтра надо прорисовку показать Сафонову.

— Завтра?! — Кулагина обомлела. — Он что, рехнулся, Саныч-то наш?

— Да нет, непохоже. В полном сознании.

— А-а, я кажется поняла… Дошло наконец. Опустить видно решил тебя.

— Вот и я так думаю, — вздохнула Наташа…

Все оставшееся время она посвятила безнадежным попыткам что-то изобрести. Взяв в библиотеке справочники по захватам, Наташа лихорадочно искала какую-нибудь подходящую идею. Но все было тщетно, ничего не срасталось. В полном отчаянии она набрасывала карандашом одну схему за другой, понимая, что это все не то, и завтра утром ей совершенно нечего будет предъявить.