— Выходите! — резко скомандовал Араухо.

Повторять приказание не пришлось. Люди с катера грубо вытащили юношу и девушку из машины, затем вытолкнули оттуда Нхая.

— Обыщите! — так же резко приказал Араухо.

Один из его людей протянул было руки к Елене, но Евгений с силой отбил их и стал между ним и девушкой, сжав кулаки.

— Да не этих, — досадливо крикнул Араухо. — У них ничего нет. Обыщите старого деревенщину, да хорошенько! Они там в буше привыкли таскать на себе целые арсеналы.

Двое мгновенно вывернули Нхаю руки за спину, третий обшарил карманы, вытащил из-под ремня пистолет, злобно ткнул старого солдата стволом в живот:

— Хитришь, папа!

— Я что? Я ничего… — захныкал Нхай. — Отдай, сынок. Мало ли что, приказ. Один я, что ли, не сдал?

— Как это понимать? — шагнул к «джипу» Евгений. — На каком основании…

— …с вами так обращаются? — раздался насмешливый голос со стороны катера, и, обернувшись, юноша увидел на палубе человека в светлом свитере, в руке — короткая трубка.

— Капитан Адесанья к вашим услугам, — издевательски вежливо сказал человек на палубе и пыхнул дымом.

— Нечего разводить церемонии, — крикнул Араухо из машины. — В трюм их! И старого дурака тоже!

Дальнейшее произошло быстро. Крышка люка захлопнулась. Каблуки тяжелых матросских башмаков прогрохотали по бронированной палубе. Потом донеслись неразборчивые голоса, взревел мотор «джипа».

— Кто они? — Елена сжала руку Евгения.

Старый солдат опередил юношу:

— Оборотни!

Снова Евгений удивился перемене в голосе Нхая. Это «оборотни» сказал прежний, смелый и решительный солдат.

Вот уже несколько дней Кэндал писал, правил, переписывал текст своей речи на предстоящей первой сессии Национального собрания Народной Республики Гидау, республики, которая должна быть торжественно провозглашена через неделю в одной из деревень Освобожденной зоны.

Он все время был недоволен тем, что получалось. То это был экскурс в историю, то сухой доклад о задачах молодой республики.

Кэндал писал, перечеркивал, писал снова.

«А что, если… без бумажки, экспромтом? Память подскажет самое нужное».

Кэндал включил магнитофон.

— Братья и сестры, товарищи! Сегодня самый счастливый день, который мы знали за последние четыреста лет, — мы провозглашаем независимость…

Он услышал чьи-то торопливые шаги за дверью и замолчал. Снова шаги, приглушенные голоса, дверь распахнулась, на пороге вырос майор Жоа с автоматом в руках:

— Ни с места! Руки вверх!

«Надо бы выключить магнитофон», — невольно подумал Кэндал.

«Кто его выпустил? Почему он здесь?» — пронеслась вторая мысль.

Автомат заплясал в руках Жоа, глаза его возбужденно блестели. За его спиной толпились вооруженные люди в форме «фридомфайтеров».

— Ты бежал из-под ареста, — стараясь держаться как можно спокойнее, произнес Кэндал. — Это только усугубит твою вину.

— А кто ты такой, чтобы судить меня? — расхохотался Жоа.

— Заговор? — Кэндал склонил свою лобастую голову. — Что ж! Капитан Морис предупреждал меня… А теперь… — Он шагнул из-за стола, расстегивая кобуру: — Бросай оружие!

— Не подходи! — истерично закричал Жоа, отступая. — Я буду стрелять!

— Ты, не застреливший в жизни ни одного туга, будешь стрелять в ме…

Автомат взорвался огнем в трясущихся руках Жоа. Очередь ударила в широкую грудь Кэндала, но он все еще шел вперед, прямо на убийцу.

— Идиот! — Кваме Араухо, вынырнувший из-за спины Жоа, выбил у него из рук автомат. — Он был нужен нам живым. Ты испортил все дело, кретин!

— Тиран должен был погибнуть. Мою руку направляла история! — высокопарно отчеканил убийца и оглядел не смеющих войти в кабинет сообщников.

— Ты всполошил весь лагерь, дурак! У меня не наберется и десятка людей, а здесь сотни «фридомфайтеров».

Араухо подскочил к окну. Территорию лагеря осветили мощные прожекторы, взвыла сирена. Из домиков выскакивали бойцы.

Быстро! — Араухо вышиб уларом ноги раму, выставил автомат и дал длинную очередь из окна: — К машине!

…Диски магнитофона медленно вращались.

Двигатели катера работали на малых оборотах, и пленники слышали, как «джип» с заговорщиками вернулся из города. По палубе прогрохотали поспешные шаги нескольких человек, затем двигатели взвыли, корпус затрясся.

— Отплываем, — упавшим голосом произнесла Елена.

Евгений ободряюще сжал ее руку:

— Выберемся!

Голос его звучал уверенно, но в душе было полное смятение.

— Клянусь Шанго, нас заперли крепко! — пробормотал Нхай, убедившись, что из трюма есть только один выход — через люк.

Послышались шаги. Люк открылся. Ослепительно белый луч фонаря упал в темноту трюма.

— Эй, старик, выходи! — раздался сверху голос Адесаньи.

— Это вы меня, господин? — голос Нхая опять звучал, как у деревенского простака. — Я вам зачем-то нужен? Сейчас, сейчас.

Нхай выбрался из люка и вытянулся перед Адесаньей.

— Плавать умеешь? — послышался из темноты голос Араухо.

— Плохо, господин начальник! — последовало в ответ.

— Выплывешь — твое счастье. И не забудь сказать там, на берегу, что эти щенки, которые у нас в трюме, будут прикончены, если только нас попытаются догнать.

— Но, господин… я плохо плаваю.

— Прыгай, или буду стрелять! — это уже добавил Адесанья.

— Не дури, капитан! — послышался из темноты еще голос. — Он действительно не умеет плавать. Эй, старик, держи спасательный пояс. Вот так. Завяжи здесь и здесь. Ты должен доплыть, слышишь?

— Никогда не подозревал в тебе такого человеколюбия, Жоа! — рассмеялся Адесанья.

— Жоа прав, — вмешался Араухо. — Пусть на берегу знают — мы шутить не намерены. Прыгай!

— Спасибо, господин начальник!

Евгений и Елена услышали всплеск.

…Когда «алуэт» оторвался от земли, было еще совсем темно. Летели без бортовых огней, набрав максимальную высоту.

Пассажиров было лишь двое:

Майк — в форме десантника и капитан Коста, одетый, как на парад. Оба молчали, сидя напротив друг друга на металлических скамьях, тянущихся вдоль всего корпуса вертолета. Капитан Коста, не спавший (впрочем, как и Майк) всю ночь, сначала громко зевнул, потом вытянул ноги перед собою и заснул.

Вчера вечером «иезуит» наконец раскрыл карты: их задача — найти катер, укрывшийся в бухте, и забрать с него заговорщиков, захвативших Кэндала. Неудачи быть не могло: в заговоре участвовал сам Кваме Араухо, начальник контрразведки армии «фридомфайтеров».

Майк слушал капитана Коста, стараясь ничем не выдать обуревавшие его чувства. О, если бы он сразу же согласился на предложение капитана Мориса! Тогда, может быть, не погибла бы и Мелинда, и сообщить о заговоре он смог бы своевременно — Морис наверняка бы обеспечил его какой-нибудь связью с Габероном. Но теперь было поздно жалеть о том, что произошло, надо было спасать Кэндала, а путь к этому был лишь один…

Пять сорок пять. Шесть. Вертолет снизился и шел вдоль берега: океан матово отливал внизу, словно металлическое зеркало.

Майк осторожно потянулся к ящику с гранатами, возле которого он предусмотрительно сел. Сейчас он схватит гранату. И тогда хозяин вертолета — он.

И Коста, и летчики будут послушно выполнять его приказы: поднять на борт Кэндала, расстрелять катер — и курс на Габерон.

Рука Майка скользнула к ящику. Сейчас надо поднять крышку. Майк отвел взгляд от спящего Коста — ив тот же миг ему на голову обрушился удар, в глазах завертелись огненные колеса.

Очнулся Майк на полу. Капитан Коста лил ему на голову холодную воду из фляги. Чуть поодаль стоял второй пилот с автоматом в руках и с интересом смотрел на Майка.