Что говорить об остальных русских землях, если главный объект прикрытия ПВО — Москва и Центральный промышленный район России — остались без защиты от ударов с воздуха, поскольку прежняя система С-50 практически рухнула. Сроки приведения ракетно-зенитных полков С-300 этой системы в боевую готовность до полного использования боевых возможностей увеличились с нескольких минут в советское время до нескольких суток (!), так как теперь требуют проведения мероприятий по их укомплектованию до штатов военного времени. Кто и как успеет их доукомплектовать и провести боевое слаживание, если подлётное время авиации и стратегических крылатых ракет НАТО уже исчисляется десятками минут и будет дальше сокращаться? Уже сейчас к Москве могут прорваться 75 ракет из 100 (в советское время от двух до шести из 100), остальные российские города, а также электростанции, промышленные предприятия и другие важные объекты представляют для авиации противника полигонные мишени.
Ещё в годы Второй мировой войны авиация за несколько суток разрушала до основания крупные города. Как показали события в Югославии, дважды в Ираке и в Афганистане, авиация США и их союзников в действительности может сокрушить тыл противника и лишить население электроэнергии, тепла, воды, нарушить работу транспорта и других важных систем жизнеобеспечения.
Современная авиация может всё или почти всё. Но только при условии, что ей это разрешит сделать система ПВО. Именно поэтому восстановление системы ПВО является задачей №1 в подготовке к военным действиям и первоочередной ближайшей задачей в завоевании господства в воздухе. А когда на вооружение зенитно-ракетных частей и истребительной авиации вернётся тактическое ядерное оружие, желающих полетать в русском небе и побомбить нас сразу поубавится.
«Русских нельзя и невозможно бомбить» — вот что должны усвоить наши вероятные противники, и это есть главная цель подготовки ВВС к завоеванию господства в воздухе над территорией России и будущего Союза Великой, Малой и Белой Руси.
3. В современных условиях в основе любого значимого разговора о возможных направлениях и приоритетах развития русского флота лежит вопрос об авианосцах. Без полноценных авиационных кораблей, обладающих универсальным спектром боевого применения и обеспечивающих выполнение практически всех стратегических и оперативных задач, как в океанских, так и в прибрежных морских зонах, нам национальную задачу обеспечения безопасности и защиты Отечества от угроз и нападения с моря не решить. Их проектирование, строительство и ввод в состав флота занимает десять-двадцать лет, поэтому очерёдность и содержание работ по восстановлению и развитию флота должны строиться в рамках авианосной концепции будущего ВМФ. Создание судостроительного комплекса авианосцев на Дальнем Востоке позволит сократить сроки обеспечения морской безопасности России.
Полная программа развития флота должна предусматривать создание шести-восьми авианосных ударных соединений (АУС): два-три соединения в Атлантике, одно — в Средиземном море, одно — в Индийском океане и два-три соединения на Тихом океане. Как такая программа соотносится со взглядами на авианосцы других военно-морских держав? Не говоря о США, которые имеют двенадцать многоцелевых авианосцев, авианосные силы имеют Великобритания, Франция, Испания, Италия, Индия и Бразилия. «На подходе» Китай, Япония и ряд других стран. Россия омывается морями трёх океанов. Но наше географическое положение даёт нам не только преимущество прямого доступа к океанам, так как другие государства мира также получают возможность геостратегического доступа к нашей наземной территории. Поэтому появление полноценных авианосных кораблей в составе русского флота — давно перезревшая проблема. Наличие у России шести-восьми авианосцев с атомной энергосиловой установкой, с несколькими катапультами (возможно в сочетании с трамплином) для оперативного подъёма в воздух около 50 самолётов (истребителей, бомбардировщиков, радиолокационной разведки, управления и т.д.) и другого необходимого вооружения позволит России адекватно реагировать на угрозы национальной безопасности с любого морского или океанского театра военных действий.
Во что нам обойдётся такая программа? При стоимости одного авианосца в 2,5 — 3 млрд. долларов, вся программа строительства авианосцев составит 15-20 миллиардов долларов. Плюс соответствующая береговая инфраструктура. Океанские авианосные ударные соединения требуют и наличия, постоянной и устойчивой работы глобальной системы космической навигации, поддержки стратегической дальней авиацией, высокоорганизованного оперативного, тылового и других видов обеспечения в любой точке Мирового океана.
Когда околовоенная либеральная шобла слышит что-то о русских авианосцах, она обычно начинает пучить глаза и вопить об огромной стоимости проектов. Справка: только за один месяц (к примеру, за июль 2006-го года) валютные резервы России увеличиваются в среднем на 15 миллиардов долларов. Таким образом, Россия ежемесячно (!) кладёт в американские банки сумму, равную стоимости всей своей морской авианосной программы. Так что дело не в деньгах, а в тех правящих мерзавцах, которые сейчас отправляют деньги за океан, в водах которого их финансовыми усилиями поддерживается американское военное превосходство.
В конечном итоге «дело об авианосцах» есть дело обеспечения морской безопасности России. Можно спросить, почему нужны именно авианосцы, разве нет других кораблей и других средств вооруженной борьбы на море, чтобы обеспечить нашим морякам достойные возможности по борьбе с кораблями и подводными лодками противника? На море, как и на суше, и в воздухе, почти всегда побеждает тот, кто способен первым, то есть, раньше и на большей дальности, открыть огонь на поражение. Поэтому боевые действия на море всегда последовательно и неуклонно шли к увеличению дальности огневого боя. Вначале это достигалось за счет калибров корабельных артиллерийских орудий. Уже в Первую мировую войну появились авианосцы. Отсутствие морского ракетного оружия в годы Второй мировой войны сделало авианосцы главной ударной силой в войне на море. Появление противокорабельных ракет, в том числе большой дальности, увеличило огневые возможности неавианосных корабельных группировок, но по радиусу боевого применения они всё равно не могут сравниться с палубной авиацией. Поэтому даже мощное корабельное соединение или оперативная эскадра, не имеющие истребительного авиационного прикрытия, заведомо обрекают себя на неизбежное поражение от авиаударов противника. Одними корабельными средствами ПВО здесь не обойтись: ведь даже эффективная ПВО — это только оборона; наступательных ударных авиационных возможностей у неавианосной корабельной группировки нет. В этих условиях авианосные ударные соединения противника, находясь на удалении, недосягаемом для ракетно-артиллерийского огня, и обладая абсолютным господством в воздухе, будут методично перемалывать с перерывами на завтрак, ланч, обед и ужин неавианосные российские корабельные соединения.
В 1982-м году после завершения работы и рекомендации Государственной комиссии под руководством заместителя начальника Генерального штаба тогда ещё генерала армии С.Ф. Ахромеева, убитого в 1991-м году, была принята программа строительства советских «классических» многоцелевых авианосцев с 45-50 самолётами на борту типа МиГ-29 и Су-27. К 1990-му году в боевом составе ВМФ СССР было четыре тяжёлых авианесущих корабля (ТАВКР) постройки 1970-80 гг. и ещё три авианосца находились в различных стадиях строительства. При этом авианосцы «Варяг» и «Ульяновск» (с атомной энергетической установкой) находились в достаточно высокой степени готовности. Сейчас от семи советских авианосцев почти ничего не осталось. Половина продана за гроши в другие страны («Варяг» — в Китай), другие разрезаны на металлолом. Наш единственный оставшийся в полуживых ТАВКР «Адмирал Кузнецов» может быть отнесён к классу лёгких авианосцев и не обладает достаточными боевыми возможностями для борьбы с авианосным флотом противника. Насущная необходимость принятия и осуществления программы строительства многоцелевых и ударных авианосцев очевидна. Полноценные авианосцы за счёт соответствующих типов летательных аппаратов резко повышают возможности радиолокационной и других видов воздушной разведки в интересах всего корабельного соединения, ядром которого они являются.