Глава 11. Иллюзия пользователя

«Две тысячи лет западной мысли выработали мнение, что наши действия являются результатом унитарной сознательной системы, — пишет нейрофизиолог Майкл Газзанига из Корнельского Университета. — Это представляет собой довольно значимое мнение, и вокруг этого предположения выстроено множество институтов и научных верований. Чтобы изменить это мнение, потребуется время, большие усилия и больше дополнительной информации».

Изучая пациентов, чей мозг оказался разделенным на две половины, Газзанига и его коллеги представили множественные наблюдения, которые поражают всякого, кто полагает: сознание — это единое явление внутри нас.

Возможно, самой драматической была серия экспериментов с участием пациента, известного как П.С.

П.С. был 16-летним мальчиком, который страдал настолько сильной эпилепсией, что необходимы были самые решительные меры. Медицинское лечение не помогало, и в январе 1975 года американские неврологи решили хирургически разделить два полушария его мозга. Подобные операции применялись с 1940 года, когда стало ясно, что эпилептические приступы могут переходить с одного полушария на другое. Это радикальная процедура, но результатом становится заметное улучшение качества жизни — и на удивление мало побочных эффектов, которые, однако, представляют определенный научный интерес.

Как и у любого другого человека, в мозгу П.С. наблюдалось определенное разделение труда между двумя половинами мозга, выполнявшими различные задачи. Американский ученый Роджер Сперри в 60-е годы прошлого века обнаружил, что два полушария выполняют совершенно разные задачи: левое полушарие является лингвистическим, аналитическим и рациональным (можно сказать, мужским), в то время как правое — пространственное, целостное и интуитивное (можно сказать, женское). Это разделение функций мозга вскоре стало предметом целой серии мифов о «восточном» и «западном» полушариях мозга — мифах, в которых содержалось определенное зерно истины, хотя картина не является такой черно-белой, как они это представляют. Путем изучения кровообращения двух полушарий нейрофизиологи Нильс А. Лассен и Дэвид Ингвар из Копенгагена и Лунда продемонстрировали, что речь, к примеру, локализуется не только в левом полушарии — правое полушарие отвечает за интонацию, ритм и другие невербальные стороны языка: его мелодику, или просодию. Сотрудничество между правым и левым полушариями мозга обеспечивает нормальную речевую функцию, но в широком смысле будет правильным полагать, что левое полушарие является лингвистическим (у правшей — с левшами картина будет более сложной).

Два полушария мозга в разрезе, проведенном вертикально через оба уха. Две половинки соединены мозолистым телом, которое хирургически пресекается у некоторых пациентов.

Когда у пациента перерезается связь между двумя полушариями мозга, одна половина теряет связь с языком. Этот феномен можно изучать, показывая таким пациентам две различных картины в двух различных областях поля зрения. Так как наше зрение устроено таким образом, что правая сторона поля зрения в обоих глазах обрабатывается левым полушарием мозга и наоборот, каждое полушарие обрабатывает свою сторону поля зрения (в то время как оба глаза видят обе стороны).

Если показать такому пациенту картинку лица, составленного из двух различных лиц (справа мальчик, а слева женщина), то мы получим два различных ответа в зависимости от того, какое полушарие мы будем спрашивать. Если мы спросим лингвистическое полушарие, то есть левый мозг, который видит правую сторону картины, мы получим ответ, что на картинке мальчик. Если мы попросим пациента выбрать картинку из нескольких изображений мужских и женских лиц, правый мозг пациента укажет на картинку с женщиной.

В подобных случаях мы получаем два полностью достоверных, осмысленных и разумных ответа. Но пациент не видит разницы. Две половины мозга работают независимо друг от друга, так как связь между ними была нарушена.

Но П.С. оказался особенным. Он был первым среди изученных пациентов, кто демонстрировал явные лингвистические способности правого мозга: способность не просто наполнять слова просодией, но и бегло выражать себя. (Его правое полушарие не могло разговаривать, но выражало себя с помощью карточек с буквами). Эта способность, возможно, появилась в результате повреждения левого мозга задолго до операции, что и заставило П.С. лингвистически использовать правый мозг.

Правое и левое полушария П.С. не всегда соглашались друг с другом. К примеру, его левый мозг мог объявить (с помощью речи), что когда П.С. вырастет, он хочет быть проектировщиком, в то время как правый мозг писал — «гонщик».

Подобный разительный контраст привел пионеров исследования двух половинок мозга к мнению о том, что у человека может быть два сознания — если связь между двумя полушариями будет нарушена. Эти два сознания могут не соглашаться друг с другом в том, насколько им нравятся различные слова (имена, термины), и степень этого разногласия может меняться от опыта к опыту. П.С. был в наилучшем настроении в те дни, когда две половинки находились в согласии.

Но самые невероятные результаты изучения П.С. были получены не благодаря способности правого мозга выражаться с помощью лингвистических средств. Причиной стала классическая схема у пациентов с разделенным мозгом — доминирование левого полушария.

«Сложно описать то удивительное ощущение, которое охватывает, когда видишь подобные вещи», — пишет Майкл Газзанига о результатах, которые он получил от П.С. в опыте, с тех пор повторявшемся уже сотни раз.

П.С показывали обычные сложные картинки, где правая область поля зрения включала в себя одно, а левая — другое. П.С. дали карточки, на которых были нарисованы другие предметы. Ему нужно было выбрать карты, которое подходили к тому, что он видел.

Перекрест зрительных путей: левую половину объекта видит правая сторона обеих сетчаток. Информация из правых сторон обоих глаз обрабатывается в правой половине мозга. Другая сторона объекта обрабатывается левой половиной мозга.

Правый мозг видел картинку со снегом, в то время как левый видел куриную лапку. Своей левой рукой (соответствующей правому полушарию) П.С. указывал на лопату, в то время как его правая рука указывала на цыпленка. Это, конечно, вполне логично, так как правую руку направляла та половина мозга, которая видела то, что относится к курам, в то время как левую руку направляла та половина, которая видела снег, который убирают лопатой.

Но затем произошло то, что поразило Газзанига: «После этого ответа я спросил его: Пол, почему ты это сделал?». Пол посмотрел на меня и без секунды замешательства ответил из своего левого полушария: «О, это просто. Куриная лапка идет вместе с цыпленком, а лопата нужна, чтобы убирать в курятнике».

Пациент с разделенными половинками мозга видит два разных изображения — каждое своей половинкой. Ему нужно указать на соответствующие картинки внизу. Но одна рука не знает, что делает вторая. Результат — словесное объяснение, которое заворожило исследователей (по Газзанига и ЛеДу).

Левый мозг не слышал и не видел ничего, связанного со снегом. Он знает только о цыплятах. Но оно может видеть, что левая рука (соответствующая правой половине) указывает на лопату. И левый мозг с готовностью и безо всякого замешательства выдал ответ, который относился к тому, что делала левая рука П.С.

Одна рука не знает, что делает другая — но у мозга имеется готовое объяснение.

Газзанига пишет: «Левый мозг не знает, что видел правый вследствие того, что половинки мозга разделены. Но тем не менее собственное тело пациента кое-что делало. Почему оно так поступало? Почему левая рука указывала на лопату? Когнитивной системе левого мозга нужна теория — и теория мгновенно появляется, такая теория, которая придает смысл информации, полученной при выполнении данной конкретной задачи».

Замечательная — и удивительная — вещь в этом клиническом наблюдении заключается в том, что П.С. не задумался и не проявил никакой неуверенности в своем ответе. Его левый мозг был готов и счастлив без малейшей предварительной подготовки сплести рассказ, который наполнил бы действия разумностью, которой на самом деле не было.

П.С. не мог понять, что Газзаниге и его коллегам может быть о нем известно. Его левый мозг не имел никакого представления о том, что видел его правый мозг — или что видели ученые. Отсюда — и выдумка вместо того, чтобы признать, что говорящий правый мозг П.С. не знал, почему он действовал именно так.

Эксперименты с участием П.С. проводились и описывались Майклом Газзанигой в сотрудничестве с Джозефом Ле Ду. В статье «Мозг, разум и язык» Ле Ду спрашивает: «Что происходит, когда поведение является результатом работы систем, действующих бессознательно? Другими словами, какова реакция сознательной личности на поведение, происхождение которого бессознательно? Похоже на то, что пациент с разделенным мозгом идеально подходит для изучения этого вопроса».

Ле Ду дает ответ, базируясь на своем опыте с лопатами, цыплячьими лапками и П.С.: «Говорящее левое полушарие в этих ситуациях наблюдает, как организм дает поведенческие ответы — и немедленно включает эти ответы в свое видение ситуации. Эти наблюдения, конечно, имеют значение только в той степени, чтобы показать: в нашей каждодневной жизни само сознание контролируется поведением, источником которого являются бессознательные системы. Как вы видели, тем не менее, это разумное предположение и даже факт, который можно продемонстрировать».