Вдруг слабый ветерок всколыхнул занавеску, мазнувшую сталкера по щеке, словно погладив. Он и не заметил, как повернулся лицом к комнате. Наваждение прошло.

Сталкер проснулся от тянущей боли и некоторое время приходил в себя, стараясь лишний раз не тревожить раненую голень. Тусклый холодный свет пробивался сквозь окна, покрывшиеся за ночь саваном изморози. Солнце еще не взошло. По привычке он отыскал взглядом напарника — да, за последнее время Стрелок приобрел такую привычку. Отвыкнуть от одиночества стоило ему первых нескольких бессонных ночей, но полностью сделать этого так и не удалась.

Остатки сна улетучились, едва сталкер посмотрел на Шрама.

Тот дышал тяжело, прерывисто, и выглядел совсем неважно. Возможно, дело в освещении, но кожа его казалось неестественно серой, как у трупа или тяжело больного. Щеки запали, что придавало спутнику особенно пугающий вид.

— Наемник, ты что? — Стрелок приблизился, хромая на одну ногу, наклонился ближе к напарнику. Вопреки обыкновению, тот не поднялся от оклика, а только слабо шевельнулся и приоткрыл глаза, щурясь.

Сталкер поколебался, но затем все же неуверенно опустил свою ладонь на лихорадочно-горячий лоб. Шрам первое мгновение наслаждался прохладой, но, очнувшись, попробовал выразить протест и показать, что все еще дееспособен. Напрасно. Руки у него дрожали, как у матерого алкоголика. Стрелок, толком не понимая, что с его спутником, интуитивно постарался его согреть, поскольку пол был ледяным, а Шрама от него отделял лишь куцый матрас. Укрыв напарника всем, чем можно, сталкер на ощупь, не став искать фонарь, зажег горелку, развеивая мрак вокруг них. При свете все кажется не таким страшным, но пляшущие тени от огня не прогоняли тревогу совсем, а только тупили.

Оранжевые отблески упали на лицо Стрелка — бледное, меловое, с огромными глазами. Наемник не ждал от него беспокойства и внимания. Ужасно было бы остаться в таком состоянии без помощи.

— Все в порядке… Вечером станет лучше и пойдем дальше… — голос наемника звучал тише, чем всегда, то и дело прерываясь. — Доктор предупреждал, что так будет. У меня хороший иммунитет, но из-за удара кровососа и сырости болезнь снова…

Последние слова потонули в кашле. От сталкера не укрылось, что Шрам, выдавив из себя эти малопонятные обрывки мыслей, украдкой посмотрел на ладонь. Проверял, осталась ли кровь. Судя по облегчению, промелькнувшему во взгляде, все не настолько плохо. Но если это то, о чем говорил Доктор, то аптечка бесполезна, и Стрелок ничем не мог помочь, кроме как чуть-чуть облегчить мучения спутника. Он чувствовал себя бесполезным и беспомощным, как всегда в таких ситуациях. Иногда сталкер даже завидовал Доктору — он сам неплохо убивал, но лечить не мог, и никогда не сможет этому научиться. Его удел — вечно смотреть на страдания людей, которым он мог бы помочь, если бы только знал, как.

— Никуда мы не пойдем ни сегодня, ни завтра. Я же вижу, что ты не в порядке. Чем мне помочь…? — сталкер не ждал ответа. Вопрос был адресован скорее самому себе, нежели напарнику.

Шрам, хотя и держался поначалу хорошо, насколько это возможно в таком состоянии, все же не выдержал и незаметно для себя привалился к напарнику. Он ничего не сказал и даже не пошевелился — в своем нынешнем состоянии мужчина походил на большую теплую скалу. Стараясь не потревожить спутника, Стрелок сунул руку в его рюкзак, лежащий под боком. Тот предсказуемо оказался мокрым, но наемник хотя бы пытался держать его подальше от воды во время переправы, и была надежда на то, что часть содержимого осталась сухой. Нащупав что-то плоское и гладкое, сталкер вытащил КПК. С замиранием сердца сделал попытку включить, и — о чудо! Это ему удалось. Убить сталкерский КПК непросто, но Зона справлялась с этим на отлично. Надеясь, что сообщение дойдет быстро и перебоев со связью не будет, Стрелок, путаясь и промахиваясь пальцами по кнопкам, быстро отпечатал Доктору сообщение о произошедшем. Чтобы не пропустить ответ, сунул прибор к себе в карман.

В относительном спокойствии прошло несколько часов. В состоянии Шрама не наблюдалось сколько-нибудь заметных улучшений, но хуже ему не становилось тоже, а это главное. Стрелок следил внимательно за самочувствием наемника, и поэтому, когда его что-то вдруг отвлекло от единственного занятия, он не сразу понял, что произошло. Главным образом помогло чутье, вышедшее у сталкеров на уровень основных органов чувств, и одиночка в один момент оказался на ногах, рванув к окну.

В лучах разгоревшегося дня степь перед домом лежала как на ладони, что послужило когда-то еще одним поводом устроить тут укрытие, но ничего странного в высокой траве не наблюдалось. Однако интуиция настойчиво указывала, что что-то там все-таки есть. Ей он верил больше, чем глазам. Сняв с предохранителя винтовку, Стрелок выскользнул за дверь так, чтобы она не хлопнула. Оказавшись за пределами стен, он понял наконец, что настораживало. Ветра не было, но море из тусклого золота под ногами колыхалось и шуршало, как во время урагана. При этом какие-то звуки выделялись из шелеста травы, едва слышные, высокие.

Темное тельце мелькнуло на проплешине, за ним следующее. Крысы! Вся степь пришла в движение от них, зашевелилась. Одна тварь прыгнула к нему, но сильный удар ботинка с хрустом отшвырнул ее обратно.

«Дежавю».

Сталкер решил не тратить понапрасну патроны. Бесполезно, факт. Вместо этого он вернулся назад, и, крепко заперев дверь, открыл окно, вглядываясь в серую даль. И он дождался. Когда на пределе видимости показались крупные силуэты, Стрелок перестал облокачиваться на оружие, до того опиравшееся прикладом на подоконник, и изготовился для стрельбы.

— Что там? — напряженно приподнялся Шрам, заметив движения напарника.

— Гон.

Страшное слово для любого сталкера. И куда страшнее то, что стоит за ним. Одно из худших последствий выброса, возникающее редко, но всегда с кровавыми последствиями и потерями среди всех фракций.

— Молчи и не шевелись, — Стрелок бросил наемнику строгий взгляд, а на окно — очень тревожный.

— Ты не справишься один. У нас даже патронов не хватит.

— Уверен? — здоровой ногой сталкер пнул ящик, стоявший рядом. Внутри звякнуло, но от удара тот не сдвинулся с места ни на сантиметр. — К двери я их не подпущу. А умные мутанты, вроде контроллеров или даже кровососов в таком не участвуют. Только звери.

— Откуда у тебя эта поразительная способность отыскивать самые глубокие задницы? — вопрос был риторическим, но сталкер отдал бы многое, чтобы самому узнать на него ответ.

Несмотря на то, что параллельно он вел еще и разговор, Стрелок умудрялся наблюдать за действиями мутантов. Кабаны стремительно приближались, сбившись в стадо, давя крыс, совершенно при этом их не замечая.

Двести метров. Сто. Затем пятьдесят, и, когда монстры приблизились достаточно, сталкер открыл огонь. Мутанты не обойдут их, учуют запах. Но есть некоторый шанс, что часть из них пронесется мимо, не способная в таком состоянии заметить хоть что-то. Но если не сделать ничего, они просто сравняют полустанок с землей.

— Лучше набивай магазины! — сталкер повысил голос, чтобы перекричать канонаду. Шрам, до этого нетвердо стоявший на ногах и молча наблюдавший, опустился рядом с ящиком, прижавшись к стене. Несмотря на свое состояние, он неплохо справлялся с заданием.

Жаль только, карабина охотничьего нет. В Зоне толку от него немного, дальность и ювелирная точность, как правило, не играют роли, но против зверья штука что надо. Обычные цельнометаллические пули их не берут, хорошо хоть, что у Стрелка полуоболочечные.

То и дело на фоне выстрелов слышался страшный рев диких кабанов, грохот, когда тяжелые туши обрушивались на землю у дома, стук копыт.

Только через полчаса воцарилась относительная тишина, прерываемая хриплым карканьем воронья и далекими звуками нового боя.

Стрелок выдохнул и отложил оружие. Сел рядом.

— Это еще не все, — прокомментировал наемник.