У нее была такая толстая шкура, что мы даже не услышали взрыв. Она принялась биться и стонать, а затем пошла на дно. Мы с Грейссом вытащили Малдуина из тины. Ему повезло, ведь он мог с легкостью лишиться руки или даже головы. Сомкни акула пасть секундой раньше… подумать страшно. Вот так Малдуин и заработал свое прозвище.

— Вижу, прозвища играют для вас большую роль, — полюбопытствовал Бракстон. — Среди вас есть Спец, Старый Упрямец, а ты — Стальная Нога, да?

— Как-нибудь в другой раз расскажу, — сказал Дуган.

— А Слай Мэрбо?

— Вот насчет него я не уверен, — признался Дуган. — Не знаю, прозвище ли это или же настоящее имя. Возможно, он его сам выдумал. Как бы то ни было, оно ему идет. К чему эти расспросы, сынок?

— «Орел и Болтер», — немедленно ответил Бракстон. — Просто хотел написать о вас. Всем известно, чем занимаются джунглевые бойцы, но именно о вас мало кто знает. Я подумал, что статья о жизни на вашем родном мире — Катакане, верно? — могла бы уменьшить наши разногласия.

Дуган кивнул.

— Хочу дать тебе совет, сынок. Не все здесь любители поболтать. Нет, конечно, если ты будешь ошиваться здесь достаточно долго, то наверняка услышишь все военные байки, но если будешь выпытывать кого-то вроде Старого Упрямца о его прошлом, будь готов к тому, что он расспросит и тебя. Штыком, вероятнее всего.

На какое-то время Бракстон затих. Но не прошло много времени, как он опять повернулся к Лоренцо и задал вопрос, которого тот так боялся.

— А какое прозвище у тебя, Лоренцо?

— У меня его нет, — ответил он. Этого не стоило стыдиться. — Пока нет.

Первым их услышал Армстронг. Он замер, прислушиваясь, и остальные быстро сделали то же самое.

Топчущие по подлеску шаги. Утробное хрюканье, издавать которое могла лишь глотка. Поблизости был кто-то, несколько существ, и они не пытались скрыть свое присутствие. Бракстон обернулся к Лоренцо и одними губами прошептал: «Мэрбо?» Лоренцо покачал головой.

Секундой позже катаканцы растворились среди джунглей — Лоренцо заметил смятение на лице Бракстона, когда тот понял, что остался совершенно один. Сам он скользнул за дерево, пытаясь слиться с его стволом. Малдуин спрятался там же, присев рядом с ним. С такого расстояния Лоренцо увидел, что его лихорадило — его бандана стала мокрой от пота, а дыхание было хриплым и неровным.

Сторм залег неподалеку так, чтобы укрыться со всех сторон травой. Издалека, а тем более с другого угла зрения он мог показаться невидимым. На самом деле Лоренцо не видел ни одного катаканца, лишь чуть поодаль комиссар Макензи пытался спрятаться за цветущей крапивой.

Опомнившись, Бракстон также нырнул в укрытие.

Шаги раздавались все ближе, послышался шелест листьев. Восемь-девять, подсчитал Лоренцо. Слишком маленькие и шустрые для неуклюжих орков. Скорее всего гретчины. Он были генетическими родственниками орков — меньшими, более слабыми и раболепными, но дьявольски хитрыми. Если они поймут, что их превосходят численно, то, скорее всего, побегут к своим хозяевам.

Похоже, они никуда не спешили и даже не догадывались о катаканцах. По-видимому, гретчины просто искали еду — но им могло и повезти. В столь густых джунглях они не заметят проложенной солдатами тропинки, только если не натолкнутся на нее. А даже если гретчины и найдут отсеченные лианы и выкорчеванные растения, то только приговорят себя к смерти.

Внезапно, сзади на него кто-то набросился.

Подобного поворота событий Лоренцо не ожидал. Он даже не думал, что на него смогут напасть с этого бока. На него кинулся товарищ, которому он доверял свою жизнь бессчетное количество раз. С пылающими от безумия глазами он бросил Лоренцо в грязь и занес над ним черный нож.

Малдуин пытался убить его.

И он кричал. Катаканец бессвязно вопил, и гретчины наверняка услышали его.

Малдуин был крупнее и сильнее Лоренцо, и определенно тяжелее. Лоренцо оказался прижат к земле под весом товарища, утонув в шершавой на ощупь джунглевой траве. Он хотел дотянуться до катаканского клыка, но Малдуин успел прижать ему руку коленом. Лоренцо только и мог, что отбить другим локтем занесенный над ним нож.

Хотя ночной жнец Малдуина по размерам был несколько меньше катаканского клыка, смертоносности ему было не занимать. Нож был треугольной формы, чтобы оставлять огромные раны, которые не смогут затянуться — а зная Малдуина, лезвие почти наверняка было к тому же еще и отравленным (скорее всего, яд джунглевой ящерицы, подумалось Лоренцо). Малдуин всегда первым среди катаканцев обращал угрозы планеты в собственные преимущества.

Лоренцо ударил его обеими ногами, но тот прекрасно знал, как распределять свой вес для удержания равновесия. Он опять поднял нож, возвышаясь над товарищем с искаженным от слепой ярости небритым лицом и немигающим взором. Пытаться поговорить с ним, призвать к благоразумию, было теперь бессмысленно — Малдуин зашел слишком далеко. Лоренцо даже не догадывался, что сделали укусы насекомых с воображением его товарища, но понимал, что Малдуин его явно не узнает. Он сражался сейчас с собственными демонами.

Лоренцо не мог позволить ему победить, поэтому нащупал лицо Малдуина и растопыренными пальцами ткнул ему в глаза. Ослепленный, катаканец откинул голову назад и взвыл от боли и злости. Лоренцо высвободил правую руку, увернулся от плохо нацеленного удара ножом и вцепился Малдуину в запястье. Когда тот попытался ударить его еще раз, Лоренцо просто отвел выпад, и клинок погрузился глубоко в землю рядом с его головой.

Будь Малдуин в своем уме, то наверняка бы оставил нож до тех пор, пока не сможет безбоязненно вытащить его, но сейчас основные инстинкты подсказывали ему, что ночной жнец был его неотъемлемой частью, поэтому, забыв о Лоренцо, он попытался вырвать оружие из земли. Лоренцо вылез из-под товарища и тут же набросился на него. Он вновь и вновь лупил Малдуина по голове в надежде, что следующий удар заставит безумца потерять сознание, хотя и понимал, что тот был очень живуч. Скорее всего, угомонить без кровопролития его не удастся.

Лоренцо мог достать нож и быстро покончить с этим. С другим врагом, он наверняка бы так и поступил.

В ушах у него так пульсировала кровь, что он едва услышал, как катаканцы выскочили из укрытий и, не обращая внимания на опасность, бросились к гретчинам. Крошечные существа, едва завидев приближение солдат, тут же бросились врассыпную по проложенной ими ранее тропинке.

Даже едва стоя на ногах от боли, Малдуин продолжал отбиваться. Лоренцо иного от него и не ожидал, но к счастью, из-за лихорадки, которая замедляла реакцию его товарища, он с легкостью уклонялся от самых тяжелых ударов.

Наконец, на помощь ему бросился Дуган. Старый вояка знал, что бионическая нога будет замедлять его, поэтому решил подкрасться к Малдуину сзади. Он сгреб его обеими руками, а Лоренцо двумя точными ударами в солнечное сплетение выбил из катаканца дух. Ему вспомнился вчерашний «поцелуй» Вудса, но, в отличие от валидианского солдата, Малдуин был крепким орешком, и бить его означало все равно, что бить сам камень.

Малдуин со звериным рыком вырвался из хватки Дугана, но Лоренцо не пытался остановить его, решив посмотреть, как он поступит дальше. Малдуин затравленно оглянулся по сторонам. Его взгляд непроизвольно упал на торчавший из земли ночной жнец, но тот находился слишком далеко. А затем он сделал последнее, чего мог ожидать Лоренцо. Рука Малдуина метнулась к патронташу, и он достал оттуда подрывной заряд.

Одним быстрым движением выдернул чеку.

Лоренцо и Дуган накинулись на него одновременно с обеих сторон. Дуган попытался вырвать заряд у него из рук, но Малдуин держался за него так же, как ранее за ночного жнеца. Все в Лоренцо кричало ему как можно скорее искать укрытие, но он не собирался бросать Малдуина, пока оставался хотя бы ничтожный шанс на его спасение. Лоренцо схватил обезумевшего товарища за большие пальцы и изо всех сил дернул их.