– Расскажите, где вы находитесь и почему плачете. – Тихий голос профессора Коуэна нарушил, как подумал Сэм, горестные мысли девушки, но, к его удивлению, она обернулась к профессору и в упор посмотрела на него. Ее лицо как-то сразу осунулось и постарело.

– Уильям, – снова проговорила Джоанна и вскрикнула. В голосе ее было столько отчаяния, что у Сэма защемило сердце. – Уильям! – Она медленно подняла руки и задержала на них взгляд. Сэм также посмотрел на них и тихо ахнул.

На руках ее выступила кровь.

Потрясенный увиденным, он хотел броситься к девушке, но его остановил громкий шепот профессора.

– Не прикасайтесь к ней, не вмешивайтесь. Это невероятно. Поразительно! – возбужденно бормотал профессор. – Это самое настоящее самовнушение. Ярчайшее проявление религиозного фанатизма. Мне никогда еще не приходилось наблюдать такое! Уму непостижимо!

Сэм находился не более чем в полуметре от девушки, когда она снова стала покачиваться из стороны в сторону, приложив к груди руки, как будто стремилась унять в них боль. Затем по ее телу пробежала дрожь, и она упала на колени.

– Уильям, не оставляй меня. Боже, спаси моего ребенка, – обреченно шептали ее губы. – Пусть кто-либо придет сюда. Пожалуйста… пошли нам… ему немного еды. Прошу тебя… мне так холодно… так холодно… – Ее голос прервался рыданием, и она медленно опустилась на пол. – Господи… смилуйся… надо мной… – Пальцы ее стиснули лежавший на полу ковер, и Сэм к своему ужасу увидел, как сочащаяся из рук девушки кровь пропитывала ковровую ткань и застывала на ней. Лежавшая на полу девушка рыдала без слез горько и безнадежно.

– Джоанна? Джоанна! – Нарушая собственные инструкции, профессор Коуэн в замешательстве опустился на колени рядом с девушкой и коснулся ее плеча. – Джоанна, девочка моя, послушайте меня, – с искренним сочувствием проговорил он и ласково погладил ее по щеке, зацепив прядь ее густых темных волос, – не нужно больше плакать, слышите? Перестаньте плакать и садитесь, вы умница, – говорил профессор спокойным и уверенным тоном. Но в глазах его все отчетливее отражалась тревога. Рыдания девушки становились все тише и вскоре затихли, не стало слышно и ее хриплого дыхания. Коуэн склонился над неподвижным телом девушки, рука его по-прежнему касалась ее плеча. – Джоанна, вы меня слышите? – он легонько встряхнул ее. – Я хочу, чтобы вы проснулись на счет три. Вы готовы? Начинаю считать: один… два… три….

Голова девушки безвольно откинулась. Они увидели в раскрытых глазах застывшие зрачки.

– Джоанна, вы меня слышите? Один, два, три. – Делая акцент на последнем слове, Коуэн обхватил девушку за плечи и слегка приподнял. – Джоанна, ради всего святого, откликнитесь…

Панический страх, явственно прозвучавший в голосе профессора, привел в чувство Сэма. Он бросился на колени рядом с ними и попытался нащупать пульс на шее девушки.

– Боже мой! Пульса нет!

– Джоанна! – Тряс девушку профессор, пытаясь привести ее в чувство. Лицо его стало серым. – Джоанна! Вы должны очнуться! – С заметным усилием ему удалось взять себя в руки. – Слушайте меня. Сейчас вы снова начнете дышать, медленно и ровно. Слышите меня? Вы дышете спокойно, рядом с вами Уильям, вы оба поели. Вам хорошо, тепло. Вы живы, Джоанна! Живы!

У Сэма от ужаса перехватило дыхание. Его пальцы чувствовали, как холодеет запястье девушки. Лицо ее теперь покрывала смертельная бледность, обесцветились губы.

– Пойду вызывать «скорую помощь», – из голоса профессора исчезла былая уверенность, и весь он как-то сразу сник, с трудом поднимаясь с колен.

– Нельзя терять время. – Сэм решительно отстранил профессора. – Вставайте на колени и начинайте делать ей искусственное дыхание. Ну, давайте. По моей команде! – распоряжался Сэм. Он наклонился и прижался ухом к груди девушки, затем положил руку на руку и принялся делать ей массаж сердца, размеренно считая вслух. Коуэн на секунду застыл без движения, потом склонился к девушке. Стоило их губам соприкоснуться, как из груди Джоанны вырвался мучительный вздох. Сэм выпрямился, его пальцы снова нащупывали ее пульс. Одновременно его глаза, не отрываясь, смотрели на лицо девушки. Он заметил подрагивание ресниц.

– Продолжайте с ней говорить, – тихо, но настойчиво проговорил Сэм, не отводя взгляда от лица Джоанны. Бледность постепенно отступала. Он снова приложил руки к ее груди, ощущая, как к ней медленно возвращается жизнь. Она вздохнула раз, другой. Дыхание давалось ей с трудом. Сэм начал осторожно растирать ее ледяные руки, ощущая липкую кровь, которая успела подсохнуть на ее пальцах и ладонях. Он присмотрелся к ранам. Порезы и ссадины оказались настоящими. Сэм видел ранки вокруг ногтей и на подушечках пальцев, а на ладонях – порезы и волдыри, кроме того, он заметил на одной из рук у косточек кровоточащую ссадину.

– Прекрасно, Джоанна, замечательно, – начал выводить девушку из транса Коуэн. Спокойный тон давался ему с огромным трудом. – Расслабьтесь, у вас все хорошо. Как только сможете, откройте глаза и посмотрите на меня… так, молодец, умница…

Сэм внимательно следил, как девушка медленно открывала глаза. Казалось, она не сознает, где находится, не видит стоящих возле нее на коленях встревоженных мужчин. Ее взгляд был направлен куда-то в пространство, на лице застыло отсутствующее выражение.

– Ну, наконец, то, что надо, – с облегчением улыбнулся Коуэн. – Вы можете сесть? – Он бережно обнял девушку за плечи. – Я помогу вам встать, и вы снова сядете на кушетку. – Он посмотрел на Сэма, тот согласно кивнул. С их помощью девушка встала и дошла до кушетки. Она послушно легла, и Коуэн укрыл ее пледом. Лицо девушки оставалось немного бледным и выглядело усталым. Она сжалась в комок, но дышала ровно и спокойно.

Коуэн подцепил ногой стул и придвинул его к кушетке.

– А теперь, Джоанна, – начал он, усевшись и держа девушку за руку, – слушайте меня внимательно. Сейчас вы очнетесь по моей команде, но вы ничего не будете помнить о том, что здесь произошло, понимаете меня? Вы забудете обо всем до того времени, когда мы спросим, хотите ли вы снова подвергнуться гипнозу. Тогда вы позволите нам вновь погрузить вас в гипнотический сон. В состоянии транса вы станете переживать заново те события, что привели к ужасному моменту, когда вы умерли. Вы понимаете меня, Джоанна?