— Сдаём детекторы, пайки, анализаторы. В общем, всё то, что вам на Базе выдали, — в приказном тоне произнёс праг, который вел нашу колонну. Окружающие заволновались, но сейчас нас было много меньше, чем вначале, а рядом с прагом встали два десятка крепких парней и с оружием в руках.

— Что шумим, мясо? Потом спасибо скажете, когда потеряете своё барахло. Или проиграете или украдут.

Мы стояли в десяти метрах от ангара, построенные неровной шеренгой и угрюмо смотрели на довольное и злое лицо прага, не прикрытое забралом. У меня даже кулаки и плечи свело судорогой, так мне захотелось раскрошить его в кровавое месиво. Едва сдержался.

— Эй, красноголовый, тебе не нравится что-то?

Праг остановился в двух шагах от меня и с прищуром посмотрел в глаза. Голова у меня и в самом деле была красная — молодая кожица только-только начала нарастать на месте раны, оставленной убл***ми из бункера.

— Всё, — негромко произнёс я и в свою очередь уставился в газа собеседника. Наша молчаливая перепалка длилась несколько минут, и первым сдался праг. Он ощерился и плюнул под ноги.

— Ты, мясо, слишком наглый, проучить тебя нужно. Но сегодня я добрый — живи. Сдавай вещи и вали в барак.

— А морда не треснет?

Внешне я стоял спокойно, даже равнодушно, если не встречаться со мною взглядом, но внутри всё клокотало от ненависти к этой мрази. После пребывания в бункере и чудовищному давлению на разум, когда едва не сошёл с ума, я сильно переменился. С трудом сдерживался, постоянные всплески агрессии. Вот и сейчас для себя решил: умру, но на поводу у этих уголовников не пойду. Да и умирая прихвачу пару-тройку, даром что ли противники оставили свои скафы незакрытыми.

— Вот как!? — удивлённо протянул праг, потянулся было за оружием, но быстро совладал с этим желанием и громко произнёс, обращаясь ко всем новоприбывшим. — Что ж, пусть будет по твоему. Для всех — вот это мясо считает, что ему всё дозволено, он здесь крут и сможет существовать один. Чушь. Каждый, следующий правилам, получает кров и еду, одежду и лекарство, даже если не выполнил план. Получает больше, если план перевыполнен. Решивший жить по своему — не получает ничего просто так, за простую дешевую пайку он заплатит три цены, за лекарство — пять, за патрон к маске — в десять раз. Конечно, он может попытаться охотиться, собирать ягоды, коренья и пить из ручьёв, но рано или поздно он будет выброшен из барака и из лагеря. Не приносящим пользы среди нас нет места. Ну так что, ещё не передумал?

Праг с превосходством во взгляде посмотрел на меня, видимо ожидая, что я немедленно покаюсь и выверну свои карманы.

— Слишком слабо, не убедил, — ощерился я как недавно собеседник и по его примеру сплюнул на землю, едва не угодив ему на сапог. Мужика чуть не хватил удар, настолько побагровело его лицо.

— Ты… ты… — просипел он и рванул из кобуры ручной бластер. Я приготовился шагнуть навстречу и отбить в сторону ствол, едва уголовник направит тот на меня, когда в конфликт вмешалась третья сторона.

Ближайший дроид, устаревший еще лет тридцать назад, выдал короткую очередь лазерных импульсов, ожёгших землю у самых ног прага. Этого вполне хватило, чтобы тот оставил излучатель в покое.

— Ничего, — прошипел он, продолжая держать руку на незакрытой кобуре, — ещё посчитаемся.

После чего резко развернулся вправо и быстро зашагал вдоль шеренги новичков, выкрикивая при этом:

— Все, кто желает присоединиться к этому покойнику, может оставить мешки со своим хабаром при себе. Остальные немедленно выкладываем.

Злости в его голосе было столько, что никто не осмелился придержать при себе ничего из полученного на Базе. Даже те, кто самыми первыми возмутились (впрочем, совсем без огонька и больше для проформы) безропотно сложили свои мешки на землю.

— Всё, топайте в барак, там выбираете любые свободные места — они станут вашими. А с тобою красноголовый, я ещё пообщаюсь, — произнёс праг и больше ни говоря ни слова ушёл в сторону домов.

Несколько секунд я смотрел ему в спину, а потом спокойно прошёл в барак-ангар. Внутри был муравейник — сони людей бесцельно бродили по рядам, о чём-то переговаривались, смеялись, ели и пили, кто-то бегал от группки к группке и о чём-то спрашивал. Некоторые спали, завернувшись с головою в дешёвые и уже изрядно замызганные одеяла.

Всё пространство было поделено на несколько рядов многоярусными кроватями, и большая часть шконок напоминала ложа аристократов, укрытые со всех сторон подобиями балдахинов. Рядом с кроватями стояли большие шкафы с магнитными замками и считывателями папиллярных узоров с руки и датчика в браслете.

Обратил внимание, что небольшая часть барака была отделена стенкой из листов пластика и корявых (явно самодельных) деревянных досок. Вокруг этой стенки даже часть кроватей была удалена, судя по остаткам креплений на полу.

Заметив несколько свободных кроватей, кстати крайние от странной стенки, я направился к ним. Выбрал себе самую верхнюю — немного спокойнее будет, всё ж те так быстро доберутся. Кровати широкие, почти двуспальные, выполнены из очень прочного пластика, раз столько лет ещё стоят и не качаются. Тоже в плюс мне — снизу не сразу угадаешь, где лежит человек да и пробить подсобным инструментом (вроде тесака, что достался на раздаче) невозможно. Бластером — да, можно, но если тут контроль за убийствами достаточно жёсткий (судя по реакции дроида), то такого следа оставлять не будут. Это не спонтанная агрессия.

Постельного белья не было и в помине. Пришлось узнавать сначала у одного из соседей, где его можно отыскать, потом тащиться на склад. Пока шёл до него и обратно возвращался, заметил не один недоумённый взгляд со стороны новичков (узнавал по однотипным комбинезонам, которые носили лишь недавно попавшие на планету) и предвкушающие пополам с сочувствием от старожил. Ну да, я иду весь из себя с наглой рожей и… мешком, который у меня, как у новоприбывшего мяса, просто быть не должно.

Закончив, наконец, все срочные дела, я уселся на нижнюю кровать, свободную, как и все в «пачке» и решил перекусить. Воду набрал в умывальнике, обнаружившимся в другом конце ангара, отделенного от основного расположения двойной (с узким коридором, ведущим в женское и мужское отделение) стеной. Кстати, женщины жили в моём бараке совершенно свободно, в открытую, просто выбрав себе ряд кроватей и закрепив за ним статус «девчачьего». А я сперва подумал на то чудное отделение, огорожено деревянно-пластиковой перегородкой.

Сухпай оказался той ещё гадостью, но за неимением ничего лучшего, пришлось давиться им. Уже под конец обеда, совмещённого с ужином, ко мне осторожно подошел пожилой мужчина. Сутулый, худой как щепка и с голодным взглядом.

— Извини, что отвлекаю, но не мог бы ты дать кусочек, — попросил незнакомец. — С утра ни крошки во рту не было. И не дадут пожрать эти уроды, пока не выполню план. А как мне работать с этим?

Он слегка наклонился и постучал костяшками по правой голени, отозвавшейся сухим, словно там пластмассы кусок вставлен, звуком.

— Пять дней на лечение отвели, а нога у меня уж шесть дней не заживает, — страдальчески пожаловался он. — Плевун харкнул, а у меня броня уже вся расползалась…

— Садись, — кивнул я на место по соседству, прервав на полуслове. — Держи.

— Я Вис, — радостно проговорил новый знакомый, тут же плюхаясь на кровать и хватая протянутую плитку концентрата из пайка. — Спасибо тебе.

Минут пять мы ели молча: я уже более-менее наевшись, просто тянул время, Вис — жадно глотая каждую крошку и тщательно, подолгу пережёвывая куски.

— Почему тебя лишили пайки? — наконец, нарушил я затянувшееся молчание.

— План, всё упирается в план, — пробормотал собеседник немного невнятно из-за набитого рта. — Я и до этого не очень справлялся, а тут рана. Ну и решил праг Картог простимулировать моё рвение и регенерацию… сам так и высказался.

— Праг Картог? Это кто?

— Кто тебя встречал…кстати, зря ты так, уж лучше пойди замирись с ним, всё ж попроще жить будет…да и вообще — будешь жить. Штраф, конечно, наложат, морду набьют, но простят и мстить не будут.