Адель закатывает глаза, откровенно скучая, а потом встает и, взяв бокал с вином, отходит в сторону, начиная пританцовывать в такт музыке. Против своей воли наблюдаю за ней: за ее плавными движениями, аристократической осанкой, за тонкой рукой и длинными пальцами, очерчивающими воздух. В тайне я даже завидую ее грациозности и статности; ее красоте, что не может не привлекать к себе внимания; но ненавижу за положение, которое ставит ее на одну ступень выше в пищевой цепочке.

Наконец, отвлекаюсь от созерцания ее красоты и перевожу взгляд на Хозяина, который не переставал смотреть на меня. Он сидит в пяти ярдах от меня и в свете свечей его глаза кажутся слишком черными, слишком таинственными, я бы даже сказала гипнотизирующими, потому что, как только я тону в них, то перестаю замечать не только Адель, но и все вокруг.

— Если вы заинтересованы в существовании нашего рода, то почему так легко убиваете нас? — имея в виду Катрину, спрашиваю я.

— Ваша численность позволяет нам иногда, скажем так, развлечься, — он вновь пожимает плечами, а мне хочется стереть с его лица это безразличие, и неважно как: брошенной в него тарелкой или своим молчаливым уходом, ведь мое своеволие наверняка разозлит его. — Я хочу, чтобы ты относилась к этому проще, Джиллиан, мы хищники, это наша природа, тем более, прожив на земле сотни лет, начинаешь по-иному смотреть на смерть.

— Сколько же вам лет?

— О-о-о, малышка, он очень и очень старый, — Адель возникает за моими плечами внезапно, разрывая нашу зрительную связь и склоняясь к моему уху: — Даже не представляешь, насколько старый, правда, Дамиан? — Она так близко, что я чувствую аромат ее духов, смешавшихся с запахом вина, только что выпитого ею. Ее тонкие руки оплетают меня за плечи, и она прижимается своей холодной щекой к моей, горячей от смущения. Затеянный нами разговор отходит на задний план, и остается только ее щекочущее дыхание, только ее нежные руки, только ее тягуче медленная речь с мурлыкающими интонациями: — Мне скучно, Дамиан, поедем и развлечемся. Думаю, la petite (моя малышка) составит нам компанию. Пора показать ей все прелести нашей жизни.

Я хочу задать еще несколько вопросов, но она упрямо уводит от темы, будто оставляя все самое интересное на потом. И только я открываю рот, как она угрожающе шепчет:

— Тсс, ни слова больше. Хватит разговоров, — она прижимает палец к моим губам и, выпрямляясь, поправляет и без того идеально сидящее на ней платье. — Давай же, мистер Рэми, иначе я найду себе другую компанию, — в ее тоне появляются капризные нотки, и Господин сдержанно улыбается, откладывая лежащую на коленях салфетку и тоже вставая.

— У тебя есть десять минут на сборы, la petite.

Глава 5

Вряд ли я могу чувствовать себя комфортно в этом месте, поэтому прячусь как можно дальше от посторонних глаз, вжимаясь в спинку кожаного диванчика и обнимая себя за плечи. Мне настолько неуютно и неприятно здесь находится, что я предпочла бы вернуться в свое занюханное кафе с омерзительным хозяином, чем смотреть на открывшуюся передо мной картину. Потому что столько порока и откровения я не видела за всю свою жизнь и даже предположить не могла, что есть места, подобные этому.

Высокие потолки, под которыми вмонтированы зеркальные шары и светотехника; полотна ткани, на которых совершенно бесстрашно раскачивается полуобнаженная танцовщица — ее движения отточены до совершенства, и каждый последующий трюк еще больше раскрывает пластику тела, притягивая к себе опасностью исполнения; высокие круглые подиумы, на которых, откровенно изгибаясь, танцуют девушки. Их тела блестят от мерцающей пудры, их глаза прикрыты, их ладони очерчивают каждый изгиб, их движения настолько провокационны, что мне становится до ужаса стыдно, и щеки начинают гореть пламенем от вида всей этой полуобнаженной публики. Чувственная музыка и господствующий полумрак удручает и без того порочную атмосферу, от которой, в конце концов, я отвлекаюсь, опуская смущенный взгляд на свои плотно сжатые колени.

Мы сидим на удобном диванчике, расположенном полукругом; между нами низкий стеклянный столик со стоящими на нем стаканами, в которых поблескивает янтарная жидкость. Откуда-то сверху падает мягкий приглушенный свет, позволяющий мне видеть Господина, сидящего напротив, в отдельном кресле, и закинувшего руки на его спинку. Он с привычной ему невозмутимостью рассматривает весь этот содом, в то время как Адель, сидящая намного ближе, почти рядом, не спускает с меня пристального взгляда. Ощущаю его каждой клеточкой тела и не знаю, куда деться от смущения, все больше сковывающего мой разум.

— Давай же, la petite, расслабься.

Рефлекторно дергаюсь, когда она касается меня плечом, и непонимающе смотрю на протянутый мне стакан, в котором, судя по цвету, плещется какой-то крепкий напиток. Раньше я пила два раза: первый, когда закончила школу, и второй, когда познакомилась с Элисон, в принципе, это и стало причиной нашего знакомства, ведь если бы не она, я бы вообще вряд ли узнала, что такое коньяк. Но я появилась ровно в тот момент, когда Элисон прятала украденную бутылку в рукав надетой на нее джинсовки, и, чтобы я не разболтала о краже, она не нашла ничего лучше, чем разделить со мной украденный трофей.

— Это тебе поможет, смелее, — Адель пододвигается еще ближе, безобразно врываясь в мое личное пространство, и даже закидывает одну руку на мои плечи, ненавязчиво начиная ласкать шею. В это время Рэми поворачивается к нам и уже не возвращается обратно, с интересом наблюдая за тем, как я несмело беру предложенный ею стакан и, сначала подозрительно понюхав, делаю меленький осторожный глоток.

Горло обжигает крепость алкоголя, и я, закашливаясь, под издевательский смех Адель пытаюсь стереть выступившие слезы.

За спиной Господина танцующая на полотнах девушка делает резкий обрыв, а Адель настойчиво обхватывает стакан холодными пальцами и уже сама подносит его к моим губам.

— Еще.

— Не переусердствуй, Адель, — он говорит это твердо, но в его глазах я вижу заинтересованный блеск, доказывающий, что развлечение в виде моего спаивания его вполне устраивает. Что он ожидает от этого? Быть может, выпив несколько порций, я стану более сговорчивой и смелой, и тогда он сможет воспользоваться тем, для чего и нужны доноры? Или он отдаст меня своей любовнице? Не знаю ответов на эти вопросы и, тем не менее, не отказываюсь от напитка, с каждым глотком чувствуя приятное тепло, разливающееся по венам.

— L'alcool laissait à découvert des vices. Voyons, ta petite est-elle vicieuse, Damien. (Алкоголь обнажает пороки. Посмотрим, насколько порочна твоя малышка, Дамиан.)