За дорогой парк, и, замечая, как машины заворачивают вправо, я принимаю решение пересечь его по диагонали. Если все получится, если у меня хватит сил, то я смогу перехватить Элисон, чтобы узнать хоть что-нибудь.

Чуть не попадаю под проезжающую по дороге машину, даже слышу ругань в свою сторону, но продолжаю бежать, бежать, шлепая по лужам и чувствуя, как мокрые холодные брызги впечатываются в мои порядком замерзшие ноги. Осталось немного.

— Элисон! — вижу ее издалека, почти задыхаюсь, ощущая подступающее удушье, сковавшее горло, и из последних сил перебираю налившимися тяжестью ногами, чтобы успеть услышать всего одну фразу. — Элисон, куда вас везут?

— На Большую Арену, — она кричит, перекрикивая шум машин, и вновь пытается встать, но беспомощно оседает обратно, одаривая меня той самой улыбкой, что навсегда останется в моей памяти. Только после ее слов я позволяю себе расслабиться и обессиленно упасть на колени, напрочь марая ноги грязью и стараясь привести дыхание в норму. Мне все равно, что обо мне подумают люди, как я выгляжу со стороны, мне просто нужно успокоить колотящееся сердце, готовое разорваться в клочья от такой большой нагрузки.

— На Большую Арену, — повторяю я, провожая взглядом удаляющиеся машины и устало прикрывая глаза, перед которыми плывут вращающиеся круги света. Мне нужно найти Большую Арену, поговорить с Элисон и вернуться домой. Арена-Элисон-дом. Все просто, главное, вернуться вовремя, чтобы не подвести Хелен. А с остальным я справлюсь, иначе и быть не может.

Глава 16

Мечтать покинуть стены особняка и оказаться за ними — разные вещи, и сейчас, стоя у двери в кафе, запрятанного в кирпичную кладку, я как никогда понимаю это. Лишившись зоны комфорта, безопасности и оказавшись в совершенно чужом городе, наполненном вампирами, я ощущаю себя беспомощной мишенью и, если честно, начинаю сожалеть о своем непродуманном поступке. Может, мне стоит вернуться домой и попросить помощи Хелен? Или дождаться возвращения Хозяина и умолять его найти Элисон, но в таком случае я могу потерять время и неизвестно, где она сможет затеряться, пока Рэми будет рассматривать мои просьбы.

До сих пор раздумываю зайти ли в кафе, представляя насколько жалко сейчас выгляжу: замерзшие ноги, уляпанные грязью и кровью; посиневшие от холода губы; сырой кардиган, весь в пятнах от попавших на него брызг и талой воды; растрепанные волосы и запуганный взгляд. Не удивлюсь, если меня примут за умалишенную, сбежавшую из больницы, хотя скорее здесь это выглядит несколько иначе — как сбежавшая от своего хозяина рабыня.

Именно так на меня смотрят редкие прохожие, большинство из которых люди — я вижу это по их манере двигаться. Они идут опустив голову и плечи, смотря себе под ноги и бросая осторожные скользкие взгляды, другое дело вампиры — хозяева жизни, слава богу, крайне редко мелькающие перед глазами. Они одеты в тяжелые черные накидки с глубокими, закрывающими их лица капюшонами, перчатки и плотные брюки. Скорее всего их маскарад, это вина солнца, расправившего лучи на ярко-голубом безоблачном небе, значит, века эволюции так и не смогли избавить их от страха перед солнцем. Впрочем, даже в такое время они представляют опасность, поэтому я все же решаюсь зайти в кафе, чтобы хоть как-то привести себя в порядок, а заодно спросить у кого-нибудь про Большую Арену.

Звон колокольчика заставляет меня вздрогнуть, и я, скованная страхом, несмело захожу внутрь, попадая под прицел нескольких пар глаз. Двое мужчин сидят за столиком и одновременно поворачивают голову в мою сторону, рассматривая меня с неприятным интересом, третий же стоит за стойкой и смотрит на меня сначала недоуменно, а потом с неким сопереживанием, будто понимая, в какой заднице я оказалась. Он высокий и худощавый, с небольшой аккуратной бородой и длинными светлыми волосами, забранными в хвост. Голубые глаза, широкие брови. Я сразу обращаю внимание на него, может потому, что в его взгляде нет откровенного любопытства, что источают двое посетителей, по-видимому людей, потому что они спокойно относятся к моей ране, кровь из которой стекает к щиколотке и прячется в ботинке. Доверия не вызывает и их одинаковая темно-синяя форма, чем-то напоминающая военную.

Бог мой, я сошла с ума, затеяв все это.

— И долго ты там будешь мяться? Живо за работу, дел по горло, а она еще опаздывает. Ты ведь не хочешь, чтобы я рассказал хозяину?

Ошарашенно распахиваю глаза, выслушивая эту гневную тираду, обращенную ко мне, и даже делаю шаг назад, готовясь бежать. Мой взгляд падает на сидящих за столиком, а потом на мужчину за стойкой, грозящего мне кулаком, после чего я совершенно теряюсь, обнимая себя за плечи и не зная, что делать дальше.

— Сиа, я не буду повторять дважды, — он сводит брови к переносице, незаметно подмигивая мне, а до меня наконец доходит, что сейчас, в этот самый момент, он спасает меня от видимого интереса его посетителей. — Что с тобой опять произошло? — он улыбается, показывая на меня пальцем и объясняя им: — Вечно куда-то вляпается, бестолковое создание.

Я, хромая и кутаясь в кардиган, прохожу мимо столиков, стульев, и растерянно захожу за стойку, даже не зная, за что хвататься.

— Сначала приведи себя в порядок, а потом приступай к работе, — незнакомец кидает небрежный жест в сторону двери в подсобку, и я, понимающе кивая, спешу скрыться за ней, чтобы перевести дух и обдумать ситуацию. Осматриваюсь вокруг, натыкаясь на типичную комнату для персонала: небольшой диван, стол, весь усыпанный бумагами, вешалка для верхней одежды, ряд шкафчиков и кулер с водой, к которому я подбегаю в первую очередь. Несколько стаканов воды утоляют жажду, и я кидаю обеспокоенный взгляд на часы. Уже девять, а мне необходимо вернуться хотя бы к обеду, так что сейчас я найду туалет, отмоюсь и уйду. — Какого черта ты делаешь? — грозный шепот зашедшего в комнату незнакомца пригвождает меня к месту, и я испуганно наблюдаю за тем, как он прикрывает за собой дверь — единственный выход отсюда. Его агрессивные нападки вынуждают меня отступить назад и напороться на кулер, который я чуть не опрокидываю, но вовремя подбежавший незнакомец спасает ситуацию, возвращая все на свои места. — Лучше сядь, иначе разнесешь всю комнату, — его голос становится мягче, и он указывает на диван, а сам идет к шкафу, доставая оттуда ящик с медикаментами. — Меня зовут Итан.

— Джил, Джиллиан Холл.

— И откуда ты здесь взялась в таком виде?

— Мне... мне нужно на Большую Арену. Вы не знаете, где это? — слегка заикаюсь от неловкости, смешанной с тревогой, когда он подходит совсем близко и, склоняясь к моей ноге, рассматривает рану. Снисходительно мотает головой, будто перед ним сидит несмышленый ребенок, содравший колени в очередной проказной игре, и встает передо мной на одно колено, опуская ящик на пол. — Что вы делаете?